Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг. - Алексей Исаев

Тем не менее германское командование было отнюдь не в восторге оттого, что советские позиции нужно брать штурмом. 6 июля в журнале боевых действий 3-й танковой группы с досадой отмечалось: «Медленное продвижение наших войск, причиной которого являлись исключительно сложные дорожные условия, оставило противнику время для организации планомерной обороны Двины». Планомерной ее было назвать, конечно, трудно. Если не считать Полоцкого УРа, оборона готовилась и занималась наспех.

Наконец 7 июля оборонительные позиции 186-й стрелковой дивизии были атакованы сразу в двух местах силами 20-й танковой и 20-й моторизованной дивизий XXXIX корпуса. Первая наступала у Уллы, вторая — у Бешенковичей. Мосты через Западную Двину у этих двух населенных пунктов были взорваны при приближении противника — еще 5 июля. Однако взорванные мосты не стали серьезным сдерживающим фактором. В журнале боевых действий 3-й танковой группы указывалось: «Сопротивление противника незначительное, очевидно, ввиду нанесенного удара пикирующих бомбардировщиков». Действительно, как вспоминал сам Бирюков, «большая часть артиллерии, попав на огневых позициях под удары авиации, оказалась выведенной из строя». Нельзя в очередной раз не отметить, что картина эта была типичной для лета 1941 г. После образования плацдармов началось строительство мостов для переправы техники. У Бешенковичей мост был готов в 21.50 7 июля, у Уллы — к 9.00 следующего дня. На стороне немцев было как преимущество в численности, так и в подвижности частей. Но самое главное — на их стороне была инициатива. Генерал Бирюков просто не располагал достаточными силами для активного противодействия врагу. Сбор сколь-нибудь сильного ударного кулака против одного немецкого плацдарма автоматически означал обнажение остального фронта. Оставалось надеяться на меры пассивного противодействия.

Получив возможность наступать сразу двумя соединениями, немцы сразу же пошли по пути «канн» — сражения на окружение. Сразу две немецкие дивизии, прорвавшись с плацдармов через разреженные боевые порядки полков дивизии Бирюкова, продолжили наступление и захватили рубеж железной дороги Витебск — Полоцк. Только что выгрузившийся из эшелонов стрелковый батальон уже не мог радикально изменить обстановку. Большая часть 186-й стрелковой дивизии была окружена. Бирюков вспоминал: «Основные силы гитлеровцев устремились в сторону Витебска и Городка. Против нас в районах Шумилино, ст. Сиротино и вдоль железной дороги к юго-востоку оставлено прикрытие из отдельных танков и танкеток, между которыми курсируют бронемашины и мотоциклы»[238]. Командир 62-го корпуса предложил отвести дивизию назад, командарм Ершаков, напротив, требовал восстановить положение по рубежу Западной Двины. Но ни тот ни другой приказ уже не соответствовал обстановке. Бирюков отдал приказ на отход. Оставив рубеж Западной Двины, части 186-й дивизии и Лепельского училища отступали к железной дороге. Как вспоминал генерал Бирюков, было принято решение «в течение дня 9 июля собрать все силы дивизии, а вечером, перед сумерками, осуществить прорыв в направлении ст. Сиротино». В распоряжении командира дивизии еще оставались два дивизиона артполка. Они обеспечивали прорыв 10-минутным огневым налетом. Сигнал к атаке по ошибке был дан раньше наступления сумерек, но отказываться от прорыва было уже поздно. Однако эта отчаянная атака оказалась для немцев неожиданностью, и около 3 тыс. человек из состава 186-й стрелковой дивизии вырвались из западни. Через три дня они вышли на позиции своих войск. Согласно донесению о боевом и численном составе штаба Западного фронта от 10 июля 1941 г., 186-я стрелковая дивизия насчитывала 13 781 человека. Учитывая, что 10 июля соединение прорывалось из «котла», эти данные явно относятся к состоянию соединения несколькими днями ранее. Вот так просто и буднично было разбито одно из соединений армии из внутренних округов.

Энергичное наступление сразу на нескольких направлениях принесло немцам успех. Неудача LVII корпуса на плацдарме у Диены была перекрыта успешными действиями его соседа. XXXIX моторизованный корпус теперь мог беспрепятственно продвигаться на Витебск и Городок по северному берегу Западной Двины. Напомню, что только за день до этого, 8 июля, в разговоре с фон Боком Гот говорил о «последней попытке» прорыва советской обороны. Менее чем через сутки произошел перелом, ситуация резко изменилась в пользу немцев. Успех в прорыве обороны под Уллой и Бешенковичами был если не неожиданным, но ни в коей мере не предопределенным с точки зрения германского командования.

Первыми к ключевым пунктам в глубине построения советских войск вышли разведывательные батальоны подвижных соединений группы Гота. Бронемашины разведбатов в меньшей степени зависели от грузоподъемности мостов. Фактически в германских танковых войсках разведподразделения становились еще одним мотопехотным батальоном, усиленным бронетехникой. В 8.00 9 июля в Городок ворвался разведбат 20-й танковой дивизии, час спустя в западную часть Витебска вошел разведбат 20-й моторизованной дивизии. В журнале боевых действий 3-й танковой группы взятие Витебска сопровождалось следующим комментарием: «Слабое сопротивление противника. Город горит, подожженный террористическими группами и самим населением». Однако бой в Витебске шел весь день. Немецкому разведбату также удалось захватить неповрежденным железнодорожный мост в Витебске. Все остальные мосты успели взорвать. Город также не принес немцам обильных трофеев — все склады оказались уничтожены.

Для командующего группой армий «Центр» известие о выходе к Витебску стало радостной новостью. Фон Бок записал в дневнике: «Я сейчас же позвонил начальнику штаба 2-го воздушного флота Шейдеман и попросил его задействовать максимальное число самолетов для поддержки наступления танковой группы. До сих пор это была единственная, впрочем, весьма настоятельная просьба, с которой я обратился ко 2-му воздушному флоту». На волне успеха Гот даже стал любимчиком командования группы армий. Какое-то время даже рассматривалась возможность объединить две танковые группы под его командованием. Положа руку на сердце, это решение было бы правильным. Клюге с трудом управлялся с Гудерианом и к тому же не имел опыта руководства подвижными соединениями. Однако, к счастью для советского командования, в группе армий «Центр» по политическим мотивам от возвышения Гота до командующего двумя танковыми группами все же отказались.

Для советского командования прорыв немцев к Витебску стал шоком. Новость о ворвавшихся в город немецких частях породила если не панику, то большую тревогу. О серьезности ситуации красноречиво свидетельствует разговор, состоявшийся между командующим фронтом Тимошенко и начальником штаба 22-й армии Захаровым в ночь с 9 на 10 июля. Комфронтом сразу обрушился на командование армии с градом разнообразных обвинений:

«Тимошенко: Вы очень плохо, по-бюрократически управляете войсками. Вы буквально целыми днями ничего не знаете о действиях войск. Нельзя быть таким начальником. [Части] 186 сд оставили фронт, открыли дорогу на Витебск, и противник занял сев.-вост. окраину города. Примите решительные меры к ликвидации противника, прорвавшегося на Витебск и захватившего в районе Борковичи. С утра применить всякие зажигательные средства, которые прислал командующий. Все полностью применять разрешается. Положение на участке 112 сд. Надо прежде всего сделать решительные усилия, отбить противника, имея лучше подготовленную запасную оборонительную позицию. Выводить полки и дивизии по приказу, а не самовольно и делать как отдельный случай. Данная просьба относительно 112 сд не имеет принципиального значения. Она не дает никакого сокращения фронта и никакой возможности выгодной группировки. Руководить и влиять на ход боевых действий надо лучше, чем Вы до сих пор делали. Понятна ли Вам задача? Имеете ли Вы возможность немедленно передать для исполнения и уведомить командующего?

Захаров: Кто это говорит?

Тимошенко: Я же Вам сказал — говорит хозяин, товарищ Т. Понятно?

Захаров: Докладываю: Ершаков в районе Себеж, руководит боем. Связь с ним имею только через делегатов.

Второе. В районе Городок-Сиротино мною высланы два противотанковых дивизиона 85-мм пушек (24 пушки) для уничтожения ворвавшихся танков.

Третье. Из районе Невель выслана 214 сд с целью восстановления положения (дивизия только что прибыла).

Четвертое. Генералу Карманову (штакор Пруды) приказано собрать 186 сд и совместно с частями Курочкина восстановить положение. На участке высланная мной боевая разведка в расположение 186 сд донесла, что в районе Пруды находится 238 сп. Остальные не найдены. В районе Обола около батальона красных полков.

Пятое. Только мне никто не мог доложить о противнике кроме того, что авиация его бомбит каждую пушку, пулемет, отдельную машину…