Займ на любовь (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна

Интересно, она специально покидает дом, когда он приезжает?

— Кто фото слил, выяснил? — уточнил старик, как размышляя.

— Нет. Журналисты того первого сайта ни в какую не колются, интригу держат. Но я думаю, они сами и сделали, а теперь туман нагоняют, чтоб цену себе набить и рейтинг удержать, — отозвался Сергей, так и глядя в окно. — Просто аккредитации и права доступа на территорию у них не было, вот и боятся претензий.

Леся в парке медленно прогуливалась в тени раскидистых деревьев. За ней так же неторопливо шла охрана, словно даже тут, в вотчине Авраменко, они опасались, что на его единственную дочь могут напасть. Это как раз, ему напомнило…

— Но в такой ситуации есть плюсы: нам удалось выяснить, что степень и глубина отношений журналистки с Гончаренко весьма изменилась, причем совершенно неожиданным для нас образом, — хмыкнул Сергей. — И теперь мы знаем, что Ульяненко постоянно охраняют.

— Если верить моим людям, которые были на этом их открытии вчера, ее не просто охраняют, — иронично хохотнул Авраменко. — Похоже, не только у нас свадьба на носу, — многозначительно скосил старик глаза в сторону Сергея.

— Что ж, если они до этой свадьбы доживут… — все с тем же спокойствием и умиротворением в голосе заметил он, не поворачиваясь взглядом напрямую к будущему тестю.

Еще раз внимательно всмотрелся в сад.

— Пожалуй, и я пойду со своей невестой поздороваюсь, — заметил он, словно забыв о прошлой теме. — Роспись через десять дней… Дождаться не могу, — добавив в голос весьма правдоподобное восхищение нетерпеливого жениха, заметил Сергей.

И, дождавшись одобряющего кивка старика, открыл раздвижные двери, ведущие на веранду и к ступеням в сад.

Ее жених шел к ней, весьма прозрачно демонстрируя, что намерен поговорить. Олеся остановилась в тени платана, сохраняя максимально ровный и спокойный взгляд.

Пламенной любви от нее не требовали и не ждали. Только пункты договора между отцом и Сергеем, которые Олеся должна была исполнять…

Бесило!.. Дико бесило то, что ее жизнью вертели и распоряжались, вообще не интересуясь мнением ее самой. Но… не то чтобы это было чем-то новым.

Всю свою жизнь являлась для отца… ценным активом. Именно так. Не ребенком, не любимой дочерью, а… важным вложением и имуществом, которым можно с пользой распорядиться. К сожалению, единственной в живом эквиваленте. Почему-то больше у них с матерью в этом плане не сложилось. А значит, особо ценным.

Хотя отец все и вся рассматривал именно с этой точки зрения. И, возможно, Олесе стоило радоваться, что она была в его планах полезна. Пример матери, уже утратившей данное качество, ежедневно стоял перед глазами, напоминая, почему не стоит рисковать своей ценностью для отца.

И все же, несмотря на страх и трепет, внушаемый с раннего детства различными методами, ей очень хотелось вырваться из его удушающей власти. Очень… Но Леся реально осознавала, что, невзирая на прекрасное образование и наличие мозгов в голове, находится целиком в родительских руках. Влияние отца было настолько всепроникающим, что о побеге можно было только в мечтах помышлять. К тому же, хоть Леся и не знала, по факту, нужды или отказа в каких-то материальных благах, сама ничем не владела. Разве что одеждой, которая на ней была бы, вздумай Леся убежать… Правда, в том, что ей удалось бы покинуть пределы отчего дома без санкции отца на подобное, так же глобальные сомнения имелись.

Впрочем, в последнее время (спасибо прогрессу и тем, кто придумал онлайн банки в мобильном!) она надеялась, что заполучила инструмент для создания хоть какой-то подушки материальной… безопасности? Нет, вряд ли, скорее, это был бы самообман. И все же, если ей удастся разработать некий, пусть и только относительно жизнеспособный план побега, необходимы хоть какие-то ресурсы.

Сергей Мартынов с этой точки зрения казался менее пристальным и цепким «тюремщиком». Да и не думалось Олесе, что этот мужчина пылал к ней некой огненной страстью.

Он был заинтересован в бизнес-империи отца, являясь наследником уже издыхающего агрокомплекса. Однако что-то подсказывало Олесе (уймова туча времени, убитая в сборе по крупицам информации про своего будущего мужа путем подслушивания, шпионажа и подкупа одного системщика отца), что Сергея мало интересует земля, зерно или коровы, к примеру. А вот возможность стать родственником Авраменко и прилично продвинуться на политической арене, используя новые родственные связи и влияние ее отца — да, это стремление ощущалось в Сергее. Ее отец такое любил, а еще он как раз видел большой потенциал того самого агрокомплекса. Потому, наверное, и выбрал себе именно данного зятя.

Разумеется, мнение Олеси никто не спрашивал. У активов не спрашивают, куда бы им хотелось «вложиться» или «под кого», в ее ситуации.

Но, вот что она поняла, наблюдая за приближением жениха: хорошо, что девственность не входила в число требований отца, да и этого Сергея к своим активам. Что-то в холодном, блеснувшем надменной жестокостью, взгляде Мартынова, пусть он и старался это припрятать, подсказывало Олесе, что, будь именно этот мужчина ее «первым», любые проявления физической близости Леся могла бы после брачной ночи возненавидеть.

У нее сейчас ледяные мурашки по спине пробежали, пусть девушка и сумела сохранить невозмутимый вид. Дрессировка отца не прошла даром, тот любил, когда все было в высшей степени идеально… до полного превосходства. И даже как-то внутри чуть потеплело от понимания, что в этом она Сергея переиграла. Он вряд ли догадался о ее мыслях, тогда как Леся отблеск его уловила…

— Погода не располагает к долгим прогулкам. Ты избегаешь меня, Олеся? — ровным тоном, да, даже с некоторой веселостью вроде бы, поинтересовался ее жених. — В последнее время нам никак не удается пообщаться во время моих визитов.

Но вот рука, которой он приобнял ее за талию, была слишком твердой. И само движение, с которым Сергей в ее личное пространство ворвался, несло привкус угрозы…

А еще было достаточно жарко. И она не испытывала к нему той степени привязанности, чтобы такая близость принесла позитивные эмоции.

Но это все Олеся виртуозно умела скрывать.

— Отец посчитал, что свежий воздух будет мне полезнее кондиционера. И вам спокойней разговаривать, — ровно, как механическая кукла, ответила Олеся, не сделав ни единой попытки вырваться из этого «объятия».

Пламенные чувства брачным договором также не предполагались.

— Отец… — будто что-то в уме прикидывая, повторил Сергей.

И притянул ее к себе чуть крепче.

Куда, спрашивается?! Он и так был выше, больше, о силе и вспоминать нечего! Такому физически ей противопоставить нечего, надо действовать разумом, хитростью, изворотливостью… Тем более что Лесе пока в принципе было непонятно, какую роль Мартынов ей предуготовил в своей жизни. Ведь, наверняка, тоже что-то планировал и рассчитывал.

Леся только надеялась, что ничего существенного, и мужчина удовлетворится ее приданным и влиянием отца. А она сумеет хоть как-то изменить расклад в свою пользу… Ну или сбежать, хотя в случае Мартынова неизвестных было еще больше, и планировать что-то пока не представлялось возможным, к сожалению.

— Хорошо. Я рад, что ты не избегаешь меня, Леся, — словно бы даже реально довольно кивнул Сергей. — Давай вместе прогуляемся, — ухватил теперь ее руку и потянул вглубь сада. Понятное дело, охрана не отставала, пусть и не шла впритык. — Нам давно пора познакомиться ближе, ведь предстоит стать партнерами на всю жизнь, а? — словно в предвкушении, подмигнул ей Мартынов, вытянув вейп и закурив, не спрашивая, приятно ли ей дышать дымом.

А Леся внутри искренне подивилась: он что, рассчитывает на ее симпатию или какую-то эмоциональную привязанность? Правда?

Глава 25

— Как они мою машину отследили так быстро? — Мира посмотрела на Стаса, который сидел рядом в авто.

По правде сказать, как из какого-то летаргического сна выплыла в последние пару часов, стоило про Залевски узнать. Встряхнулась, будто птица с раненным крылом (если уж с ее рукой аналогию провести) начала в себя приходить, пытаться «вспомнить», как надо работать с фактами и докапываться до истины. Впервые за эту неделю действительно начала размышлять, вспоминая случившееся в тот день. Никогда ранее не имела такой возможности, просто дыхание перевести… Спасибо Стасу, подарившему ей эти дни абсолютного покоя.