Реанимация чувств - Ирина Степановская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ашот, покачиваясь, шел по трамвайным рельсам вдоль путей. "Нагонит же какой-нибудь трамвай, поеду куда-нибудь", – думал он. Домой не хотелось, слишком холодной и неуютной казалась его съемная квартира. Ашот с удовольствием бы поехал к Аркадию, в семье Барашковых Оганесяна любили и всегда радушно принимали, но сейчас ехать к ним было неудобно. Он ведь отказался помочь Аркадию с собакой – и все из-за того, что вообразил, будто эта красивая сучка Татьяна сумела оценить его.
"Вот дура, – злился Ашот. – И вроде разбирается в медицине, а все-таки невозможная дура! Заморочила себе голову каким-то мужем-миллионером, как будто не понимает, что за все на свете приходится платить. А за что тогда плачу я? – подумал он. – За то, что провел счастливое детство в дружной семье, в уютном доме с большим садом, где летом абрикосы падали градом на крышу сарая, на которой я лежал с книжкой?"
Он еще молод. А каково было родителям перебираться из родных краев в страну, язык которой они даже не в силах освоить? Нет, он должен выбиться в люди, найти свою нишу в науке, которую он любит и которой только и хочет заниматься, и одновременно с этим построить свой дом, завести свою семью.
Вдруг из-за угла показался трамвай. Пустой, с приглушенными огнями, он, по-видимому, направлялся в парк.
"Не остановится", – подумал Ашот, но на всякий случай взмахнул рукой. Трамвай остановился.
– Ты что, сумасшедший? По рельсам ночью ходить! – звонким голосом крикнула, высунувшись в окно, девчонка-вагоновожатая.
– Куда идет трамвай? – спросил Ашот.
– На ВДНХ, – сказала девчонка уже спокойнее, увидев, что незнакомец, кажется, нормальный. Только он ей кого-то ужасно напоминал. В кепке, в клетчатом шарфе… Может, просто живет где-то поблизости?
– Подвези меня, – попросил незнакомец. – Только у меня мелочи нет.
– Плати крупными и садись! – засмеялась девчонка, посмотрела в зеркальце, направленное в салон, и ахнула. Незнакомец залез в трамвай, снял кепку и уселся на переднее сиденье, скрестив на груди руки. Вылитый Александр Сергеевич Пушкин из школьного учебника! Просто привидение какое-то!
– Эй! – осторожно позвала она. – А тебе куда?
Ашот задумался и рассеянно глянул на нее. "На ВДНХ, значит, по дороге в больницу, – решил он. – Что ж, помогу Валерию Павловичу, все равно с утра мне его сменять".
Он громко сказал:
– Подвези-ка ты меня на работу! – И назвал остановку.
– Фу! – выдохнула она. – Это в больницу, что ли?
– Да, в больницу.
– Привидится же такое! – Вагоновожатая опять засмеялась, теперь уже над своей ошибкой, включила в салоне свет и тронула трамвай с места.
А на Ольховке, по-осеннему уже пустой и голой, в двух окнах небольшого старого дома все еще горел свет.
Татьяна, обессиленная, пустая, усталая, лежала на смятой простыне без сна и ненавидящими глазами разглядывала потолок.
"Ну и черт с ним, ушел так ушел! Хорош день рождения! Хоть бы все провалились в тартарары!"
Она дрожала от гнева, от злости. Ей хотелось что-нибудь разбить, на кого-нибудь заорать, наконец, стукнуться головой об стенку. Ее перепоняли опустошение и ярость.
Таня встала, прошла в ванную, включила горячий душ. Не обращая внимания на брызги (она терпеть не могла клеенку, противно прилипающую к телу, но защищавшую от брызг пол в ее крошечной ванной), встала под горячие струи. Вода, жалея ее, ласково омывала ее голову, плечи и грудь, стекала ручейками вниз по животу, по ногам, ласкала, успокаивала, убаюкивала. Танины глаза вскоре стали сами собой закрываться. Она вылезла из ванны, накинула толстый махровый халат, прямо в нем залезла под одеяло, угнездилась и закрылась с головой.
"Не пойду завтра на работу! – решила она. – Отосплюсь, позавтракаю со вкусом и пойду гулять по Москве. Пусть потом хоть зарежут!"
Высунула руку из-под одеяла, нащупала выключатель и решительно выключила свет. Но тут слезы принялись вдруг душить ее, и Таня еще немного поплакала, горько, как ребенок. Потом молодой организм взял свое, и сон наконец пришел к Татьяне, лежавшей на мокрой от слез подушке.
Доктор Барашков в это время спал в своей квартире рядом с женой. И снились ему огромная добродушная собака, помахивающая хвостом в комнате с дорогой мебелью, потом – недовольное лицо коллеги-хирурга, который сердито наблюдал, как он, Барашков, почему-то никак не мог вывести очередного больного из наркоза. И наконец приснилась огромная пачка денег, почему-то валявшаяся под ногами на лестнице в его собственном заплеванном подъезде. Во сне Аркадий Петрович какое-то время решал сложную задачу: брать или не брать эти деньги, но потом, вздохнув, поднял пачку и сунул ее в карман. Беспокойно поворочавшись, он перевернулся на другой бок и, обняв жену, уютно засопел ей в плечо.
21
Той же ночью ехали по Садовому кольцу и Валентина Николаевна с Азарцевым.
– Есть ли такой ресторан в Москве, куда бы вы хотели пойти специально? – спросил Азарцев, когда они вывернули на шоссе с лесной дороги.
– Да я почти нигде и не была, – доверительно сказала Тина, – особенно в последнее время. И что делается в Москве, я знаю только из газет, да и их читаю нерегулярно.
– В таком случае доверяете ли вы мне выбор? – спросил Азарцев.
– Полностью, – ответила Тина. – Я совершенно в вашей власти.
Так откровенно выраженное полное доверие (хотя и по такому пустяковому вопросу, как выбор места для ужина) вдруг странно сблизило их с Азарцевым. Оба развеселились.
– Хотите, расскажу вам случай из моей практики? – начал Азарцев, и один за другим, как из рога изобилия, посыпались рассказы, забавные и не очень, но всегда понятные и близкие каждому врачу.
К тому времени, когда их покрытая мелкой изморосью машина уже мчалась по Садовому кольцу, Валентина Николаевна, забыв про усталость и суматошный день, тихонько смеялась своим грудным смехом, а обычно спокойный и уравновешенный Азарцев боролся с сильнейшим искушением, будто ненарочно, погладить ее теплую, кругленькую коленку.
– А вы верите в гомеопатию? – спросил он. Они как раз проезжали мимо кинотеатра "Форум", рядом с которым светились витрины гомеопатической аптеки.
– Да как-то не очень, – ответила Тина. – К нам в больницу приходил пару раз один деятель, якобы читать нам лекции. Этот гомеопат был такой бледный и такой занудный, что чуть не вогнал всех в сон. А потом оказалось, он просто хотел, чтобы мы дали ему больных на консультацию. Естественно, хотел заработать. Я в своей практике гомеопатические средства не применяю.
– А в нашей клинике, возможно, будет работать гомеопат. Мы должны использовать все возможности для привлечения больных. Как-то один раз я случайно зашел в эту аптеку купить лейкопластырь, так здесь была такая очередь, что я в ужасе убежал. А потом я подумал: раз люди пользуются этим методом, значит, им помогает?