Губительные секреты - Нева Олтедж

на Луку. Скрипит стул, и в следующее мгновение Давид бросается к ближайшей двери. Марко ловит его на полпути.

В комнате воцарилась тишина.

— Босс. — Марко поворачивается к Луке. — Куда его?

— Кухня как раз подойдет, — отвечает Лука. — Там кафельный пол, кровь отмывается лучше.

Марко кивает и начинает тащить Давида к двери в противоположном конце комнаты. Большинство гостей были в середине трапезы, но теперь все перестали есть, и десятки глаз уставились на Давида, который бьется и кричит, пытаясь освободиться. Марко бьет его наотмашь и продолжает тащить в направлении кухни.

Дверь слева внезапно распахивается, и входят трое мужчин, за которыми следуют Эмилио и Тони. Я не узнаю первых двух, но тот, что следует за ними, — один из телохранителей Лоренцо. Их руки связаны за спиной, а по всему лицу синяки. Эмилио подталкивает одного из них пистолетом, и парень спотыкается. Я перевожу взгляд на Лоренцо, который неподвижно сидит на своем стуле, уставившись на связанных мужчин.

— Этих туда же. Я позабочусь о них позже. — Лука скрещивает руки на груди и поворачивается к Лоренцо. — Любопытно, что ты пообещал Давиду? Должность капо, когда ты возглавляешь семью после того, как я исчезну со всех радаров? Таков был план?

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, — мямлит Лоренцо.

— Неужели? — Лука улыбается и наклоняется к его лицу. — Знаешь, была одна вещь, которая не давала мне покоя: почему ты не попробовал снова? И тут до меня дошло. Ты знал, что я ничего не помню. Скажи мне, что меня выдало?

Лоренцо смотрит на него пару секунд и стискивает зубы.

— Я нашел твоего врача.

— Но тебе нужно было убедиться, не так ли? До того, как ты рассказал бы об этом Семье. Итак, вчера ты привел Давида с собой на обед, чтобы посмотреть, как я отреагирую. И когда это не удалось, ты притащил его сюда. Мне так жаль, что я разрушил твой план.

— Ты занял мое место! — Лоренцо усмехается. — Оно было моим! Я потратил десятилетия, вылизывая задницу Джузеппе, а потом вломился ты, женился на этой дряни и все испортил!

Кто-то ахает за соседним столиком, но в остальном в зале царит зловещая тишина.

Лука вскакивает со стула, хватает Лоренцо за волосы и бьет его лицом о столешницу. Тарелки и столовое серебро дребезжат от силы удара. Лоренцо дергается, тянется к руке Луки и пытается высвободиться, но Лука снова ударяет его лицом о стол. И еще раз. Посуда звенит и дребезжит. Две тарелки и несколько бокалов в конце концов падают на пол, звон фарфора и хрусталя дополняет жестокую симфонию.

Вздохи и ропот среди гостей продолжаются, в то время как мой муж делает все возможное, чтобы выбить из Барбини все его дерьмо.

Лука поднимает Лоренцо, все еще держа его за волосы.

— Извинись перед моей женой.

Я откидываюсь на спинку стула, глядя на кровавое месиво вместо лица Лоренцо. Он поднимает взгляд и плюет в мою сторону; его окровавленная слюна пачкает белую скатерть.

Взгляды людей в комнате мечутся между Лукой и Лоренцо, ожидая, что произойдет дальше.

— Знаешь, я не против, что ты пытаешься убить меня, — говорит Лука и опускает взгляд на стол. — Это бизнес. Ты пытался. Не фартануло. Я прострелю тебе башку, и мы все вернемся к нашей веселой жизни. — Он тянется за штопором, лежащим на столе, затем подходит ближе к Лоренцо. — Но никто не смеет проявлять неуважение к моей жене, Лоренцо, — рявкает Лука, затем поднимает взгляд на Марко и Эмилио, которые стоят позади заместителя босса. — Держите его.

Люди Луки хватают Лоренцо, удерживая его на стуле. Пока я смотрю, мой муж вонзает штопор в шею Лоренцо сбоку, как раз под ухом. Лоренцо кричит и пытается встать со стула, но Марко и Эмилио толкают его обратно и удерживают, пока Лука выдергивает штопор. Кровь брызжет из раны, пропитывая рубашку Луки спереди и руки Марко. Несколько гостей вскрикивают.

— Я услышал извинения? — Лука наклоняет голову, как будто хочет услышать, что говорит Лоренцо, но изо рта Барбини вырываются только сдавленные звуки. — Нет, не думаю, что это было извинение, — заявляет он и снова вонзает штопор в шею Лоренцо, на этот раз спереди.

Я закрыла глаза, не в силах больше смотреть на кровавую бойню. Но не могу заглушить эти всхлипы. Удушающие звуки. Я сглатываю желчь.

Примерно через минуту звуки удушья прекращаются, и я заставляю себя открыть глаза. Лука стоит перед Лоренцо со штопором в руке. Его правая рука вся в крови. И перед рубашки тоже. Я перевожу взгляд на Лоренцо, вернее, на его тело, и с моих губ срывается вздох. Вокруг его шеи длинная алая полоса, кровь сочится по меньшей мере из дюжины колотых ран и стекает по туловищу. Желчь подступает к моему горлу от вида всей этой крови. Стиснув зубы, делаю глубокий вдох и заставляю себя оставаться неподвижной. Я не упаду в обморок на глазах у всей Семьи.

Лука оборачивается, пронзает меня взглядом и бросает окровавленный штопор на стол. Я провожаю его взглядом, когда он несколькими длинными шагами преодолевает расстояние между нами и встает передо мной, в то время как все смотрят на него.

— Прости, что испортил тебе вечеринку, tesoro.

Я моргаю, глядя на него. Должна ли я что-нибудь сказать?

— Давай поднимемся наверх. — Он берет меня за руку чистой рукой и ведет в фойе, а затем вверх по двум лестничным пролетам.

Когда мы добираемся до спальни, Лука направляется прямиком в душ. Я подхожу к кровати, сажусь на край и жду, не сводя глаз с двери ванной. Я только что стала свидетелем убийства человека, но вместо того, чтобы осмыслить это, вся на взводе, потому что Лука, очевидно, все помнит.

Что произойдет сейчас? Он вышвырнет меня вон? Разведется со мной? Я не думаю, что смогу жить с ним в одном доме, если он вернется к себе прежнему, но от одной мысли о том, что не буду рядом с ним, мне хочется кричать. Шум воды прекращается, и я задерживаю дыхание.

Дверь ванной открывается, и оттуда выходит обнаженный Лука. Его волосы мокрые и ниспадают по обе стороны лица, точно так же как в моем первом воспоминании о нем. Я встаю и смотрю, ожидая, как он приближается. Оказавшись прямо передо мной, он рукой берет меня за подбородок, приподнимая мою голову.

— Прости, что солгала тебе, — шепчу я.

Он наклоняет голову так, что наши носы оказываются едва ли в дюйме друг от друга.

— О