Измперение инкогнито - Эдуард Пак

На следующий день Сергей пригласил Юлиуса в городскую библиотеку имени Л. Толстого, где как он знал имеются подробные карты Москвы.

К назначенному времени он подкатил к собору Василия Блаженного. Красная площадь была абсолютно пуста, ветер гнал по асфальту прелые листья, газеты и другой мусор, который теперь некому было убирать.

Ни единого человека, словно весь живой мир просто вымер. Было как-то непривычно, неухожено и неуютно. Площадь, ни когда не знавшая пустоты, всегда людная и полная жизни, походила теперь на пустыню.

Сергей покосился на черное, величественное здание академии, абсолютно чуждое по архитектуре окружающему пространству. Было совершенно очевидно, что оно находится там, где ему быть не положено — словно цветущая незабудка на бездушном, стылом снегу.

Его уже ждали. Юлиус и какой-то незнакомый Сергею эльф.

— Позвольте вас познакомить: король эльфов Колмир — представил незнакомца Юлиус.

Сергей оглядел весьма своеобразный наряд эльфа, состоявший кажется из одних кружев веселого, ярко зеленого — словно весенняя трава — цвета. Как и все виденные им до того эльфы, король отличался необыкновенной правильностью и тонкостью черт, однако в его облике отсутствовал привкус женственности, присущий большинству мужчин его племени.

Король осторожно уселся на заднее сиденье жигулей, Юлиус же устроился рядом с Сергеем, втягивая ноздрями запах кожаной обшивки салона. Ректор академии волшебства с большим интересом осматривал приборы на панели торпедки и, словно любопытный мальчишка, погладил рычаг переключения скоростей, однако не произнес ни слова.

Лишь только тогда, когда машина тронулась с места, Юлиус обернулся к королю эльфов и, не скрывая восторга, произнес:

— Колмир, я не чувствую ни капли магического воздействия. Если не волшебство, то что двигает сие сооружение — обратился Юлиус уже к Сергею.

— Как бы вам объяснить? Одним словом — технология.

— А кто это — тех-но-ло-гия? — по слогам произнес Юлиус, словно смакуя незнакомое слово — Я ни кого не вижу и не чувствую ни на одном плане мироздания.

— Сложно объяснить… Если в общих чертах, то газы, образующиеся при сгорании топлива при помощи системы поршней двигают автомобиль, создают крутящий момент.

— Сложная штука эта ваша технология.

— А магия?

— А что магия? Ни чего проще я не знаю — ответил Юлиус.

— До недавнего времени я не знал, что она вообще существует — ответил Сергей.

— А пользоваться вашим автомобилем может любой кто пожелает?

— Вобщем то да, при наличии определенных навыков конечно.

— Весьма полезно, ведь магией могут управлять единицы, а технология — для всех.

— Юлиус, вот вы говорили, что знаете, как все мы оказались здесь, в вашем мире, можете об этом рассказать? — задал вопрос Сергей, сосредоточенно крутя баранку.

— Да, сразу же после вашего прибытия я обнаружил артефакты, при помощи которых это было реализовано — ответил Юлиус — это камни, в которых заключена сила самого создателя, они известны всем магам во всех известных нам мирах и везде их называют по своему — камни творца, хельмиорты Хугана, глаза Имманы, слезы Аллаха, в одном мире им даже присвоили странную аббревиатуру — МХСК — не знаю как это расшифровывается — только с их помощью могло быть сотворено столь мощное заклинание.

Всего их должно быть семь. Расположение пяти из них мы установили — они окружают ваш город кольцом и погружены в землю на глубину около десяти метров. Они и создают основу матрицы переноса.

Два других, обнаружить мы не смогли, по видимому, они используются для связи с магом, творящим заклинание и для активации магической формулы.

— Есть ли у нас надежда вернуться в свой мир? — спросил Сергей, затаив дыхание.

— Надежда есть всегда — ответил Юлиус — как вы знаете, Сергей, Селиус так же заинтересован в восстановлении прежнего порядка, как и вы.

Не подумайте, мы ни чего не имеем против вашего мира, однако лес эльфов должен занять свое законное место.

Я пытался запустить считывающее заклинание, но камни скрыты глубоко под землей и чем то экранированы. Магическое зрение так же бессильно — оно дает отдачу на астральную матрицу, при неосторожном применении, ее может просто выжечь. Мы смогли вынуть один из них, но чуть было все не испортили. Помните тот подземный толчок два дня назад?

— Да, помню — ответил Сергей — но я думал, что это остаточные явления после переноса.

— Нет, это результат потревоженного заклинания. Мы как можно быстрее вложили камень обратно. Прежде чем мы сможем его вынуть вновь, нужно расшифровать и распутать матрицу перемещения.

— И сколько же дней или месяцев на это может уйти? — Спросил Сергей.

— Дней? Молодой человек, для этого нужен как минимум год — ответил Юлиус.

Лицо Сергея вытянулось — надежды на быстрое возвращение растаяли как дым.

Такие разговоры они вели всю дорогу, пока ехали к библиотеке.

Несмотря на несколько подпорченное настроение, езда доставляла Сергею огромное удовольствие. Таких привычных, присущих Москве, пробок не было — по дороге они встретили всего пять или шесть служебных автомобилей.

На месте их встретил пожилой человек в толстых роговых очках. Видимо он не знал, что такие оптические приборы вышли из моды лет двадцать тому назад, хотя, надо признать, на нем они выглядели вполне органично. Это был высокий и тощий мужчина — не известно как их называли в пору на которую выпало их детство, теперь таких обзывают ботаниками. Только вот голос не соответствовал его неухоженному виду. Глубокий, хорошо поставленный бархатный баритон, словно у диктора первого канала.

— Я вас уже давно жду — произнес мужчина — меня зовут Афанасий Прокопьевич.

Его архаичное имя полностью соответствовало его несколько странному облику.

— Меня предупредили, давайте пройдем в читальный зал, я вам принесу все что вам нужно. Скажите пожалуйста, что именно вам потребуется?

— Карта Москвы. Самая большая и подробная, с обозначением зданий и сооружений.

— Историческая или современная?

— Современная, из самых последних.

— Есть и такие. В прошлом году было поступление.

Через несколько минут из пыльных запасников появился Афанасий, он тащил длинный рулон в рост среднего человека.

Смахнув густую бахрому из паутины, архивариус развернул скатку на широком демонстрационном столе. Это была подробнейшая карта Москвы — примерно два на два метра — на которой можно было разглядеть все подробности, вплоть до самого маленького и незначительного здания.

— У вас есть пустая комната или зал примерно десять на десять метров? — спросил Юлиус.

— Вы знаете, прямо перед тем как все это началось, в одном из залов детской литературы делали ремонт. Из него вынесли все стеллажи, так что он почти пустой, только надо вынести строительные принадлежности.

После того, как нужное помещение полностью очистили от инструментов и мусора, Юлиус перенес карту и расстелил ее прямо на полу. Колмир передал ему глиняный жбан с желеобразной жидкостью розового цвета.

Взяв в руки малярный валик, Юлиус принялся ровным слоем наносить какое-то клейкое вещество на поверхность карты. Ползая по ней вдоль и поперек, он старался не пропустить ни единого клочка.

Встревоженного Афанасия, отодвинули в сторону, когда он заикнулся было о том, что сохранность имущества библиотеки находится под его личной ответственностью.

Сергей его успокоил — он сказал, что все действия ректора академии одобрены лично президентом, о чем будет сообщено его начальству. После этого Афанасия попросили удалиться, чтобы его присутствие ни коим образом не повлияло на творимую волшбу.

Юлиус, тем временем, продолжил свои действия. Через несколько минут карта блестела, словно была намазана толстым слоем жира.

Колмир передал Юлиусу что-то вроде агатово-черной, треугольной пирамидки. Присев возле карты на корточки, Юлиус закрыл глаза и сосредоточился, пирамидку он упер острым концом в правый верхний угол развернутого листа.

Сергей с интересом наблюдал за его действиями. Прошла минута, другая — ни чего не менялось.

На третьей минуте Сергей заметил, что от карты поднимается пар, но не рассеивается, а собирается над нею, образовывая, по всему периметру комнаты, на высоте примерно двух метров от пола, нечто вроде облачного покрова.

Неожиданно карта зашевелилась и выгнулась, повторяя все естественные изгибы земной коры. Затем она как будто покоробилась и съежилась, стал вырисовываться рельеф города — все его впадины и возвышенности.

Ну а потом, карта начала расти. Ее углы, словно живые, поползли в разные стороны. Через некоторое время карта заполнила собою всю комнату. Люди медленно пятились, пока не оказались у входной двери.