Ненависть и ничего, кроме любви - Любовь Романова

В детстве мы во дворе играли в прятки и я, выбираясь из своего укрытия в виде строительных плит, черканула спиной по бетонной глыбе. Придя домой, я попросила бабушку посмотреть, что случилось, а она едва не упала в обморок от увиденного, долго причитала, плакала и в итоге не нашла ничего лучше, кроме как залить рану зеленкой. Как неконтролируемо лились слезы из-за боли, сравнимой, наверное, с ощущениями от ножевого ранения, я помню до сих пор.

-Вера, я посмотрю! – настаивает Марк, пытаясь остановить меня.

-Нет, не нужно, - проворно отворачиваюсь.

-Перестань, ты же не маленькая, я только взгляну!

-Не надо, уже все хорошо!

-Прекрати, иди сюда! – ему удается поймать мою руку, а захват спортсмена довольно сильный и мне не хватает сил, чтобы вырваться.

-Покажи, - просит он, протягивая руку к моей ладони, закрывающей рану, - я только посмотрю, - добавляет он, видя, что я не тороплюсь исполнять его приказы, - я не стану трогать, я обещаю. Только взгляну.

Он бережно обхватывает мое запястье и тянет в сторону, а я, должно быть находясь под действием его гипнотического взгляда, отвожу ладонь. Господи, да что там за рана, что так жжет? Ну не череп же там треснул, ей Богу!

-Ну? Как? – нетерпеливо спрашиваю, пока Марк разглядывает рану и осторожно убирает волосы со лба. Он, конечно, реагирует совсем не как бабушка много лет назад. Марк не верещит и не причитает, лишь пристально смотрит, но это, черт побери, напрягает еще больше!

-Что там? – настойчиво повторяю я, - ощущение, что стесала половину лба. Так не может болеть маленькая царапинка?

-Ничего страшного, - наконец, отвечает Марк, - просто неглубокая царапина. Дойдем до следующей точки и обработаем. У них наверняка есть аптечка. Как вообще тебя угораздило?

-Это как тебя угораздило? Тебе руки деть некуда, что ты ветки тянешь? – фыркаю я. Еще и спрашивает!

-Ладно, я виноват, - соглашается он, - извини.

-Что ты сказал? – искренне удивляюсь я настолько, что не успеваю сдержать слова, - в смысле, когда это ты научился извиняться? – добавляю осторожно.

-Хватит язвить, Воронова! – хмурится Марк, но сразу же его лицо расслабляется и на губах появляется улыбка.

Когда это она стала такой заразительной, что так и тянет улыбнуться в ответ? Как-то и боль во лбу немного отступила и стало теплее, а все от того, что теплые ладони Марка все еще касаются моего лица. Он поглаживает мою холодную кожу пальцами, и импульсы, поступающие от этой легкой ласки, действуют на меня, как слабый наркотик: мысли притупляются, дыхание учащается, а по телу разливается особенное тепло и становится так легко, как будто попала в невесомость.

Я чувствую, как его губы мягко, но в то же время требовательно накрывают мои, как язык, воспользовавшись моментом короткого вздоха, врывается и захватывает мой. Кровь, перегоняемая бешено бьющимся сердцем, начинает шуметь в ушах, оглушая. Одна ладонь Марка ложится на мой затылок, другая опускается на спину, и он столь сильно прижимает к себе мое тело, что мне становится нечем дышать, или это результат его ласк, а может, он боится, что я отстранюсь? Но я не хочу! Клянусь, я всей душой желаю стоять вот так вечность – впитывать его тепло, его энергию и словно чувствовать эту жизнь. И мне наплевать, что по иронии судьбы именно Марк заставляет мое тело проснуться, именно его касания возрождают мои погибшие ощущения.

-Я так долго ждал, - шепчет Марк возле уха, прежде чем осыпать поцелуями кожу.

До чего же хорошо, до чего же горячо. Если бы он не поддерживал, я бы непременно ничком свалилась к его ногам. Всегда полагала, что чувствами можно управлять, можно их контролировать и не поддаваться случайной страсти. Нет! Истинное желание усмирить невозможно и ничто не поможет: ни голос разума, ни отзвуки логики.

-Соглашайся, - слышу его голос сквозь пелену.

-На что? – не может этот едва различимый голос принадлежать мне.

-Соглашайся, - повторяет Марк голосом, от которого дрожь по спине проходит.

Я улыбаюсь, а Марк наклоняется и оставляет легкие поцелуи на шее.

-Попробуем стать парой, - выдает Марк между поцелуями, а я – глупая, не удерживаюсь и смеюсь, - это так смешно? – спрашивает он, отстраняясь. Он злится, я почти уверена в этом.

-Нет, - быстро отвечаю, чтобы смягчить ситуацию, - но это трудно представить. Кроме того, почему ты исключаешь из нашего разговора Диану?

-При чем тут она?

-Но ведь вы же с ней тискались по всем углам?

-Между нами ничего нет, - уверенно отвечает Марк.

-А она об этом знает? – уточняю я.

-Она знала свой статус изначально. Не думай о ней.

Марк качает головой, возвращая обе ладони к моему лицу.

-Я же вижу, я чувствую, как ты реагируешь на меня, Вера. Тебе же нравится.

-Нравится, - соглашаюсь не раздумывая.

-Так в чем же дело? Ведь ты хочешь этого ничуть не меньше меня.

Ты даже не представляешь насколько! Ты-то судишь лишь по тому, что видишь днем, а я знаю, что происходит со мной и ночью.