Адвокат Казановы - Наталья Борохова

Глава 32

Дубровская аккуратно прошла по краешку лестницы, словно боясь испачкаться кровью. Вот здесь, в подъезде, не так давно расправились с Норой Малининой… На ступеньках, рядом с площадкой второго этажа, алела яркая клякса. Лиза вздрогнула, но при ближайшем рассмотрении пятно оказалось лужицей засохшей краски.

– Не беспокойтесь, ничего такого не осталось, – произнес кто-то за ее спиной.

Дубровская повернулась и увидела мужчину преклонных лет в сером шерстяном пальто и кашемировом шарфе.

– Чего не осталось? – переспросила Елизавета.

– Вы ведь наверняка думаете сейчас об убийстве? – Серые глаза мужчины смотрели на нее без насмешки.

– Вообще-то я слышала о трагедии, – проговорила Лиза. Ей не хотелось показаться любопытной зевакой, интересующейся подробностями кровавой расправы.

– Девушку убили внизу, едва она зашла в подъезд, – сказал мужчина в пальто. – Она и сообразить-то ничего не успела, нападение оказалось для нее внезапным.

– Почему вы так решили?

– Жильцы первого этажа не слышали ни криков, ни звуков борьбы. Труп обнаружила дворничиха из второй квартиры, когда утром собралась на уборку двора.

– А вы знали убитую?

– Нет. Видел, конечно. Ее частенько до дома автомобиль подвозил. Дорогой такой автомобиль, «Ауди», кажется. У нас во дворе машины попроще паркуются, а тут – прямо новинка последнего автосалона. А за рулем мужчина был, такой представительный. Моя жена его все из окна рассматривала. Клялась, что наверняка женат.

– Женат?

– Такие мужчины редко бывают одинокими, – улыбнулся собеседник.

Елизавета неопределенно повела плечами. Ей хотелось продолжить разговор. Дубровская понимала, что со стороны производит впечатление бедной дурочки, любительницы страшных историй и присказок с моральным контекстом, но ей было все равно. Только бы мужчина не прошел мимо, а вспомнил еще какие-нибудь детали из жизни Норы Малининой… А собеседник, по-видимому, не торопился домой, к жене, и с охотой говорил о событии, которое взбудоражило весь подъезд.

– В тот день, когда произошло убийство, я тоже заметил машину. Только не на привычном месте, а в соседнем дворе, у дома, где хорошо просматривается все вокруг. Конечно, я тогда не подумал ничего такого. Но потом, когда узнал о произошедшем, мне это показалось странным.

– Вы рассказали об этом следователю?

– Ну, конечно. У нас тут проводили поквартирный обход, жильцов спрашивали о том, кто что видел. Я все рассказал как на духу, только милицию мое сообщение мало заинтересовало. «У нас уже есть подозреваемый, – ответили мне, посмеиваясь. – Только он не ездит на „Ауди“. Спасибо за бдительность, но вам только показалось».

– Непростительная халатность! – воскликнула Лиза, ударяя ладонью по перилам. Послышался ровный гул.

– И я про то же говорю, – согласился мужчина. – Но они люди ученые, им виднее. Показалось – значит, показалось. Вот и весь сказ! Хотя, милая девушка, у меня отродясь проблем ни со зрением, ни с головой не было.

– Я верю вам, – улыбнулась Лиза.

– А вот они не поверили.

Мужчина вздохнул и начал подниматься по лестнице вверх, проговаривая себе под нос невнятные жалобы. «Говорила мне Петровна, не суй нос не в свои дела и без тебя разберутся», – бормотал пенсионер, тяжело шаркая ногами.

Дубровская постояла немного, размышляя над тем, что узнала, а затем направилась к квартире номер восемь, где когда-то проживала Нора Малинина.

Ей повезло, и на звонок вышла молодая девушка с недовольным выражением лица. Она что-то жевала и нетерпеливо уставилась на Дубровскую, по всей видимости, ожидая объяснения неожиданного визита незнакомки.

– Здравствуйте, я адвокат, – поприветствовала ее Елизавета и показала удостоверение. – Если позволите, у меня к вам будет несколько вопросов относительно вашей подруги.

– А если не позволю? – спросила собеседница, поглядывая на гостью из-под шапки рыжих кудрей. Она проглотила пищу, и ей не терпелось, должно быть, продолжить трапезу.

«А если не позволишь, я должна буду убраться вон, – вздохнула про себя Дубровская, вспомнив положения закона. – Адвокат может опрашивать людей только с их согласия».

Но уходить с пустыми руками не хотелось. Рыжая девчонка, должно быть, никогда в жизни не читала Уголовно-процессуальный кодекс…

– А если не позволите, то я пойду к следователю и скажу, что вы прибрали себе гранатовый браслет, – ляпнула Лиза.

Конечно, непроходимой глупостью было вот так, с ходу, вываливать свидетельнице цель своего прихода. Нет чтобы сочинить красивую легенду и подать ее под таким соусом, чтобы девушка сама выдала ей нужную информацию… Но Дубровская в последнее время испытывала постоянный стресс, и ломать голову над очередной сказкой ей было просто лень. Будь что будет! Если девица захлопнет сейчас перед ее носом дверь, значит, так тому и быть.

Но подругу Малининой, по-видимому, задела безапелляционность адвоката. Ей захотелось выяснить все до конца.

– Эй! Какой еще браслет? – возмутилась она.

– Я сказала, какой. Гранатовый!

– С темно-красными камешками, что ли? – переспросила девица. – Из белого золота?

– Он самый, – заверила Лиза, глядя на собеседницу с вызовом, словно и не сомневаясь в том, что браслет лежит сейчас в правом кармане ее халата.

– Я ничего не брала! – заявила та, хмурясь.

– Да? А куда же он тогда делся? – нахально осведомилась Дубровская. – При трупе, между прочим, его тоже не нашли. Значит, он дома. Вы скрыли от следствия важную улику!

Рыжая девица опасливо посмотрела по сторонам, словно желая убедиться, что за словесной перепалкой не наблюдают соседи, разговор ведь шел на лестничной площадке. Но в подъезде было тихо, а металлические двери, словно надежные стражи, хранили невозмутимость. Однако в каждой из них имелся глазок, за которым любопытные соседки могли нести вахту с бдительностью пограничников.

Девица вздохнула, демонстрируя капитуляцию.

– Заходите уж, – хмуро пригласила она нежданную гостью. – Не хватало еще, чтобы завтра весь подъезд судачил о том, будто я сняла с трупа ценную вещь.

Дубровская зашла в квартиру, но дальше порога противная девица ее не пустила. Теперь пришлось подчиниться и ей.

– Хозяйка квартиры едва не выставила меня вон, когда узнала, что Нору убили. «Я так и думала, что из вас ничего путного не выйдет, – выговаривала она мне. – Нет чтобы учиться, а они парней к себе таскают, а теперь – нате! – одну из них убили. Кто же захочет селиться теперь в такую квартиру? Сплошные убытки от таких постояльцев!»

– Но ведь Малинину убили в подъезде, – напомнила Лиза.

– А ей без разницы, твердит себе одно, – махнула рукой девица. – А теперь еще вы со своим браслетом.

– Но я не хотела вам зла, – начала оправдываться Лиза. – Мне всего-то нужно задать вам несколько вопросов.

– Да ладно уж, – великодушно простила ее собеседница, – выкладывайте, зачем пришли.

Дубровская перевела дух.

– Итак, я поняла, что вы знаете, о каком браслете идет речь?

– Имею представление, – согласилась девица. – Хорошенькая такая вещица. Скорее всего жутко дорогая.

– А откуда она у Норы взялась?

– Известно откуда. Подарок поклонника.

– Поклонника? Какого же?

– Да ходил тут к ней один, – пояснила девица. – Богатый, молодой. Жалко, что женатый, но тут уж ничего не попишешь.

– Женатый? – проговорила Лиза, бледнея.

– Женатый. Но молодой и красивый, как картинка из модного журнала. Эй, да что с вами? – всполошилась хозяйка, заметив странную реакцию своей гостьи. – А вы не жена его, случаем, будете?

Дубровская отрицательно помотала головой и попросила:

– Мне бы присесть…

– Конечно, проходите. На кухню, – предложила девица.

Так Елизавета оказалась на маленькой, но уютной кухне с плетеным абажуром под потолком и оранжевыми занавесками. Она сейчас слабо соображала и не заметила, как перед ней оказался стакан с жидкостью янтарного цвета. Лиза сделала глоток и поперхнулась.

– Это коньяк, – сообщила хозяйка, – первое дело при обмороке. Да вы пейте, не стесняйтесь. Так бы сразу и сказали, что жена того обормота. А то – адвокат, корочками машете… А тут житейская история – мне ли не понять!

Елизавета качнула головой и еще раз пригубила из стакана, ожидая, когда в ее голове наступит полная ясность.

– Значит, он подарил ей браслет… – пробормотала она убитым голосом. – Взял так просто и подарил…

– Конечно, он, – заверила ее собеседница. – Нора ведь беспринципная была, все с женатыми путалась. Вот бог ее и наказал! Только вы не думайте, я ее браслет не брала. У меня даже мысли такой не было.

– А куда же он тогда подевался? – спросила Лиза, чувствуя, что коньяк приятно обволакивает, а собственный голос доносится до нее, словно через вату.