Соблазн и страсть - Джулия Энн Лонг

— Да, наверное, — кивнула Сабрина. — Я бы съела немного супа. Кажется, я ужасно ослабла от голода.

— Да, конечно, ослабла. Ты упала на руки Кита как подкошенная. Хорошо, что он успел вовремя, тебя подхватить.

— А кто такой Кит? — Сабрине показалось, что она уже слышала это имя.

— Это мой муж, виконт Грантем. Я увидела, что ты едва стоишь на ногах от усталости, и позвала его на помощь.

— Но я ведь приехала прямо из Ла-Монтань, понимаешь? Мчалась без остановок, ничего не ела и почти не спала.

— Тогда все понятно, — кивнула Сюзанна. — Примерно таким же образом Сильвия примчалась в Лондон из Франции.

— Ни за что не позволяйте ему сюда входить! — Сабрина снова вспомнила про мужа. — Я не хочу его видеть.

— Вы поссорились?

— Нет, не совсем…

— Но он чем-то обидел тебя? — встревожилась Сюзанна. — В таком случае Кит…

— Нет-нет, — поспешно перебила Сабрина. — Но дело в том… — Она на мгновение замялась. — Дело в том, что он недавно выпроводил вас из нашего дома и ни словом не обмолвился о вашем визите.

— Но почему? — Сюзанна нахмурилась. — Чем мы ему не понравились?

— Я не могу рассказать тебе об этом, — решительно заявила Сабрина. — Пусть это останется между мной и моим мужем.

Сюзанна внимательно посмотрела на сестру:

— Ты не можешь рассказать мне об этом? Или пока не хочешь? Если пока, то я не стану настаивать…

Сабрина с благодарностью улыбнулась сестре:

— Да, ты права. Пока не хочу.

Сюзанна с пониманием кивнула. Она нисколько не сомневалась в том, что сестра со временем обо всем ей расскажет.

Взяв Сабрину за руку, она с ласковой улыбкой прошептала:

— Ах, милая, наконец-то мы нашли тебя. Мы с Сильвией так долго об этом мечтали…

В конце концов, Джеффри принял решение: он продаст секрет кузена, потому что у него не было выхода. Теперь оставалось лишь найти покупателя, он совершенно не сомневался: покупатели непременно найдутся.

Следовало лишь найти того, кто щедро заплатит за секрет Риса. И, конечно же, таким человеком мог быть редактор какой-нибудь газеты — ведь газетчики обожают скандалы и хорошо на них наживаются.

Однако Джеффри прекрасно понимал: бульварные газетенки не обеспечат его необходимой суммой. Не обеспечат они также и необходимой достоверности, той «респектабельности», к которой он стремился. Ведь ему требовались не только деньги — ему хотелось, чтобы ни у кого не осталось ни тени сомнения в правдивости этой истории. Тогда Рису будут отрезаны все пути к отступлению. После столь громкого скандала перед его кузеном закроются все двери, и очень может быть, что его даже засадят в тюрьму — за пособничество преступнику, совершившему государственную измену.

«Вот только к кому обратиться?» — думал Джеффри. И тут его осенило. Он даже удивился, что такая простая мысль не пришла ему в голову раньше.

Усевшись за стол, он написал письмо Томасу Барнсу, редактору «Таймс». Джеффри полагал, что Барнс ужасно обрадуется предстоящему скандалу — ведь речь шла о репутации «известного и родовитого семейства. Джеффри не сомневался: редактор клюнет на его наживку и согласится выплатить необходимую ему сумму.

Едва Сабрина доела суп под любящим взглядом Сюзанны, как в дверях появилась стройная женщина. Тоже с зелеными глазами и темными волосами.

— Пока ты спала, я послала за Сильвией, — с улыбкой пояснила Сюзанна.

Сильвия вошла в комнату и приблизилась к кровати. Улыбнувшись Сабрине, она вопросительно взглянула на Сюзанну, и та вновь заговорила:

— Видишь ли, дорогая, наша Сабрина проделала весь путь от Ла-Монтань до Лондона без отдыха и без еды. К тому же она ужасно рассердилась на своего мужа.

Сильвия вдруг рассмеялась и проговорила:

— Что ж, подобная решительность — наша семейная черта.

— Да, совершенно верно, — согласилась Сабрина. — Всему виной мой характер! Но как вы догадались об этом?

— А когда ты сердишься, ты не разбрасываешь вещи? — неожиданно спросила Сильвия. — Вот я, например, когда злюсь, все вокруг разбрасываю. Боже мой, это какое-то проклятие!

— И со мной тоже такое случается, — призналась леди Грантем.

— А я до сих пор ничего не бросала… — в смущении пробормотала Сабрина. — Но только до сих пор, — поспешила она добавить, чтобы не разочаровывать сестер.

— Один раз из-за Сильвии даже состоялась дуэль, — заявила Сюзанна.

Слово «дуэль» сразу напомнило Сабрине о Рисе, и она тут же сказала себе: «Не смей о нем думать».

— А ты танцуешь? — спросила Сюзанна. — Ты, наверное, не знаешь, но Сильвия — балерина.

— Балерина?! — удивилась Сабрина. — Нет, я не танцую, хотя неплохо играю на фортепиано.

Ей тоже вдруг захотелось похвастаться хоть каким-нибудь талантом.

— О, замечательно! — в восторге воскликнула Сюзанна. Шагнув к Сильвии, она прошептала ей на ухо: — Ты ни за что не догадаешься, за кого она вышла замуж. За Распутника, представляешь?!

Глаза Сильвии широко распахнулись. Потом она улыбнулась и, повернувшись к Сабрине, сказала:

— Видимо, мы напрасно беспокоились за тебя, когда узнали, что ты воспитывалась в семье викария. Мы боялись, что встретимся с застенчивой и набожной скромницей, но ты, судя по всему, не такая.

— На сей счет, не волнуйтесь. — Сабрина расплылась в улыбке. — Да, меня воспитывал добрый викарий, но ведь я — яблочко не с его дерева, и ему не удалось перевоспитать меня.

Проследить путь Сабрины до Лондона не представляло ни малейшего труда. Все хозяева гостиниц и все кучера прекрасно помнили ее. И сейчас Рис уже стоял перед лондонским домов Грантемов. Он нисколько не сомневался, что его жена скрывается именно здесь.

Ему ужасно хотелось сразу же ворваться в дом, отыскать Сабрину и убедиться, что с ней все в порядке. Но все же он сдержался и решил для начала постучаться.

Дверь открыл слуга, и граф тут же заявил:

— Я знаю, что она здесь. Слуга смотрел на него с совершенно невозмутимым видом.

— Прошу прощения, сэр, вы о чем?

— Я граф Роуден, и я хочу видеть свою жену, — с угрозой в голосе проговорил Рис.

— Ее здесь нет, — вежливо ответил слуга и начал закрывать двери.

— А я знаю, что она здесь!

— Сэр, уверяю вас, вы ошибаетесь. — Слуга уже почти закрыл дверь.

— Сабрина! — проревел Рис в остававшуюся щель.

— Прошу прощения, сэр. — И дверь захлопнулась. Вопль взбешенного Риса прокатился по площади Гросвенор, а также по комнатам особняка Грантемов. И сестры, сидевшие в гостиной, конечно же, прекрасно слышали этот вопль.