Замороженный Мир (СИ) - "Cyberdawn"

Потому что изобретать в замороженном мире дело небезопасное. Буду, по мере нужды в деньгах, выдавать сборники стишков.

А сам — жить и экспериментировать, искать и изучать технологии и не только. Разбираться, что я в своём душевном состоянии могу. Поскольку, круги вернули “точке, которая я” чувство эфира. До появления круга, он был, да и есть вокруг "меня", но я был в состоянии рыбы в воде, не понимая, что она мокрая. А круг воду всколыхнул, я её, как следствие, “почуял”.

Соответственно, ждёт меня масса интересного, изучение нового и эксперименты. По которым я, признаться, немало соскучился, широко улыбнулся я своим мыслям.

Ну и по Миру можно будет поездить, в целях образовательно-развлекательных. Да и Сона, при всём “домохозяйстве”, станет прекрасной парой “поэту-чудаку”, продолжал улыбаться я, уже на подходе домой.

В общем, неплохо прогулялся, двигая по улице нашего посёлка рассуждал я. То что местные — не ангелы, я и так знал, но “вершить справедливость, с силой страшной и необоримой”, пока погодим. Поживём, разберёмся, обдумаем…

И тут мои мысли прервал некий хлыщ, раскрывающий мою калитку. Изнутри, паразит такой! Я, на чистом рефлексе, впечатал ему в пузо кулак — реально, от неожиданности.

Хлыщ на землю повергся, хлопать пастью стал. Ну а я, заломав ему лапу, потащил к дому. Если бандит, а с Соной что-то случилось — там его и прикопаю, нервно рассуждал я. По дороге хлыщ что-то пытался вякнуть, но получил по хребтине и примолк.

А я приоткрыл дверь. Хм, бардака и обыска не было. Блин, служка чтоль какой? Так одет богато, окинул я хлыща взглядом. Хм…

— Рами, милый, ты что-то забыл? — раздался из глубины дома голос Соны.

Пиздец, откликнулся внутренний голос. “Милый Рами” треснулся мордой об косяк, ну и прилёг отдохнуть, а я быстро пошёл на голос.

И… мда. Голая Сона, напевая под нос, шла к ванной.

— Гемин, я… — в ужасе уставилась она на меня.

— Угу, не виновата, — на что последовал яростный кивок. — Семя с лица сотри, — бросил я, развернувшись и возвращаясь в гостиную.

Присел и призадумался. Вообще — обидно до чёртиков, но несколько менее, чем было бы Морозу, а тем более Отмороженному. И, наверное… да к чёрту эту дуру. Ну реально, её даже шлюхой, с точки зрения местного, не назовёшь — местный культурный код до брака верность полагал делом сугубо добровольным и необязательным.

Впрочем, эта лядь прекрасно, судя по выпученным в ужасе глазам, помнила моё “храним верность”. Уходить от меня она явно не желала. А трахалась с этим хлыщём… да мне как-то похер, почему. Нимфомания у неё, ещё что — реально похер.

Пока я думал эти печальные, но мудрые мысли, хлыщ очнулся, озарил фингалом окрестности и начал что-то вякать. Сона, уже в халате, с зарёванным лицом, бежала и аж бухнулась на колени, приобнимая меня за ногу. Ну и была отброшена толчком.

— Сказал, семя с рожи своей сотри, смотреть противно, — бросил я ей, поскольку рожу она “не домыла”. — Заткнулись оба. Будете вякать не по делу — убью, — широко улыбнулся я.

Хм, поверили, отметил я, хотя… нет, убивать бы их я не стал, нахер мне это не сдалось. Но пнуть мог бы, факт.

— Итак, Сона, в начале нашего с тобой сожительства, я говорил о взаимной верности. Я это выполнял, — кротко улыбнулся я. — Ты — нет. Мне всё равно, кто этот придурок…

— Я профессор литературной…

— Ещё звук и будет больно, — широко улыбнулся я, на что придурок сглотнул и заткнулся. — Я сказал, мне — всё равно. Итак, Сона, на этом мы с тобой расстаёмся.

— Я люблю тебя, Гемин… — зарыдала она.

— Люби подальше от меня.

— Мы даже не женаты!

— Ни звука о женитьбе, кроме одного раза, я от тебя не слышал. И, если бы ты сказала — женился бы. А теперь — собирайся и выметайся из моего дома. К этому придурку…

— Я женат! — аж возмутился тип.

— А мне всё равно, и вообще, достал орать. Вырубить тебя, что ли… Хотя, знаешь, вали ка ты на хер, из моего дома, — решил я.

— Вы — хам и бескультурная личность! — заорал хлыщ, закопошившись.

— Он Грей Фуллбастер! — возмутилась рыдающая Сона, уж не знаю на что рассчитывающая.

— Вы? Правда? — вылупился на меня тип. — А вы, Сона? Как вы могли изменять этому ВЕЛИКОМУ поэту? — патетично и с ужасом обратился он к так и валяющейся на полу.

Пиздец, серия два, мысленно отметил я, начав звереть. Но встряхнулся и взял себя в руки. Ну, вякнула эта, да и похрен. А раз уж этот “женатый любовничек” такой мой охренительный поклонник, скину ка я на него не самые приятные моменты.

— Молчать!!! — рявкнул я. — Так, вы, раз уж трахали эту… женщину. Помогите ей собраться и выведите её из моего дома. Она мне противна. Здесь, — обращаясь уже к девице, кладя чек на стол. — Сотня ауресов. Тебе хватит на первое время в гостинице, потом разберёшься. В общем-то, это будут твои проблемы, — вслух, но скорее сам себе, отметил я.

— Я люблю-у-у тебя, Гемин, не бросай, прости меня-а-а… — зарыдала эта, ползя на коленях ко мне, сверкая сиськами в прорези халата.

— Простил. А теперь у тебя пара часов, чтобы убраться из моего дома и жизни. Ты мне просто противна, я тобой брезгую, — отчётливо донёс свою позицию я. — Всё, я по делам. Через два часа я вернусь. И если в моём доме будет кто-то из вас… я ему не позавидую, — уже на ходу выдал я.

— Господин Фуллбастер, я бы никогда…

— Если поможете выдворить эту — потыкал я перстом в рыдающую. — Ни ваша супруга, ни прочие окружающие деталей этого… инцидента от меня не узнают. Но, говорить с вами и видеть вас я не желаю. На этом всё, — с этими словами я захлопнул за собой дверь дома.

Ну пиздец, уже в третий раз отметил я, несколько потерянно бредя по снегу в сторону центра города. И ведь обидно-то как! И по-человечески, и за планы порушенные, где шлюха эта место немалое занимала. И вот нахера ей это было нужно? Секса, что ли, мало?

А и похер, перестал копаться в больном я. Вполне возможно, хотела забеременеть, чтоб меня “привязать”. Разговор о ребёнке у нас был. Вот только “Гемин лает, ветер носит” в столь принципиальных моментах — не устраивает уже меня. И мне реально с ней будет противно, даже если бы я “простил” шлюху. Уж чужая конча на роже, под напевание песенки… бррр, аж передёрнулся я.

Ну и ладно, ну и хрен с ним. Влюблён я, к счастью, не был. Неприятно — да, но вообще — некритично. И на планах моих не скажется. Разве что только на сегодняшних — думал я эфирные эксперименты аккуратно провести. А вот сейчас… хм, так. Напиваться я банально не хочу. В академию идти не стоит — ну реально, всё же я несколько не в том настроении и состоянии.

Да просто погуляю, ну и закурю, всё-таки, наверное, хмыкнул я, приближаясь к лавке. И закупился, и закурил. Покашлял, но сигарилки оказались вполне ничего, вполне оказали умиротворяющее воздействие.

И побрёл потихоньку к дому. Любовничков уже не было, лишнего, на первый взгляд, шлюха не прихватила. Даже не лишнего, хмыкнул я, отметив лежащий на столе чек. И две бумажки. На одной — какие-то там извинения и сожаление хлыща, с надеждой на что-то там. Вторая, мокрая с кривыми буквами “прости-люблю”. Простил уже, хмыкнул я, сжигая бумажки в камине. Подумал, да и спалил там же бельё с нашего ложа.

И расселся в кресле, думать. Но думалось хреново, так что так я в кресле и заснул.

11. Планы Башни Чародея

Проснулся я довольно рано, с затёкшим всем. Впрочем, лёгкая разминка помогла, а сваренный кофий (как положено, а не как варила эта!) с сигарилкой весьма взбодрил и поднял настроение. И хотел я было, отложенные эксперименты с эфиром начать, как чуть не заорал сам на себя благим матом.

Присел, похихикал, глубоко задумался, ну и уже откровенно заржал, с немалым облегчением.

Даже появилось желание найти Сону, чисто по-человечески сказать “спасибо”. Ну и любовничка ейного найти, чисто по-человечески отвесить смачного пенделя. Но, безусловно, с глубокой внутренней благодарностью.