#Стафф - Граф Лаура

Анна закрыла глаза. Слова Орлова как кинжал вонзались ей в сердце. «Анри! Как же ты сильно меня любил!»

– Если нет сердца, нечем оценивать, – открыв глаза, девушка увидела печальный взгляд своего собеседника.

– Анна, завтра я улетаю. У меня важный контракт, но прежде я хотел бы с тобой поговорить… – Орлов попытался ее остановить, но девушка ничего не хотела слушать.

– Прощайте, господин Орлов! – Анна развернулась и зашагала прочь от пристального и прожигающего насквозь взгляда любимого.

Неожиданно рука Константина опустилась Владу на плечо.

– Что же с нами стало? Мы ведь были другими! Под какими тяжелыми замками мы спрятали свои сердца?

– Возможно, это мегаполис, дружище! Он создан для того, чтобы люди перестали слышать стук чужих сердец, а со временем и своего собственного… – Орлов проводил Анну печальным взглядом и вместе с Константином направился к машине, чтобы вновь пуститься в дальний путь, оставив позади самое прекрасное, что было в его жизни. Из своего укрытия Анна наблюдала за тем, как из ее жизни в очередной раз уходит мужчина ее мечты, и слезы невольно навернулись ей на глаза.

– Госпожа Абашева, не пора ли вам отдохнуть? – Альберт подошел к стоящей возле дерева Анне.

Анна развернула к нему заплаканное лицо.

– Хочу побыть здесь еще какое-то время, – девушка вздохнула.

– Анри очень любил тебя, – неожиданно заявил Альберт, указав взглядом на еще свежую могилу.

– Неужели это видели все, кроме меня?

– Ты просто не хотела этого замечать… И он это понимал…

– Ах, я так много хотела ему сказать! Если бы у меня было еще хоть немного времени… – Анна искренне сокрушалась о потере столь близкого и дорогого ей человека. В эту минуту она задавала себе вопрос, а не любила ли она Анри. Может, одержимость Орловым затмила ей разум, не давая услышать сердце? И может, Анри и был тем самым единственным, кто по-настоящему любил девушку?

– Нам всегда не хватает времени, дорогая.

Неожиданно взгляд Анны упал на Софью, радостно смеющуюся на руках Адрианы.

– А вы знали, что Орлов является тем самым благодетелем, который заботится о ребенке?

Альберт молчал.

– Значит, знали…

– Он и о вас заботился, Абашева.

Анна пыталась осмыслить услышанное, с непониманием и недоверием глядя на батлера.

– О чем это вы?

– Помните Венский бал и платья?

Анна кивнула, а он тем временем продолжал:

– Орлов услышал, как я говорил о вашем дне рождения по телефону, и решил все это организовать за свой счет, взяв с меня слово, чтобы я молчал… А еще это он помог вам попасть к заместителю главного редактора журнала.

Анна расширила от удивления глаза.

– Значит, это он? – в ее глазах появились надежда, растерянность и еще куча вопросов.

– Именно… Держитесь, Абашева! Я всегда рядом, в любой момент, когда вам только нужно… – батлер не ответил на ее немые вопросы, ведь на них ей мог ответить только один человек, который, к сожалению, был уже далеко.

– Спасибо… – Анна еще раз крепко обняла Альберта и отошла в сторону.

Эпилог

На кладбище было очень тихо и спокойно. В черном траурном платье и с цветами в руках Анна медленно брела между могилами, пока наконец не дошла до могилы Анри. Подойдя ближе, девушка упала на колени и разрыдалась. Когда рыдания немного стихли, она достала из сумки виски и сигару, затем легла прямо на могилу, обхватила руками все еще сырую землю и, перевернувшись на спину, посмотрела на небо. Держа в одной руке сигару, а в другой бутылку виски, девушка сделала глоток и прошептала:

– И мне все равно, что подумают другие… Тебе бы это понравилось! – сквозь слезы девушка попыталась улыбнуться.

Она вспомнила, как когда-то, когда Анри сидел с ней в библиотеке и, читая «Божественную комедию», пил виски и курил сигару, Анна начала над ним смеяться: «Анри, когда ты будешь очень стареньким, я буду приходить к тебе в гости с виски и сигарой!» Тогда он неожиданно захлопнул книгу и предложил: «Госпожа Абашева, а знаете что? У меня к вам просьба. Когда я умру, вы придете ко мне, ляжете на мою могилу, закурите мою любимую сигару и выпьете за меня виски! Поверьте, в этот момент я точно буду улыбаться под землей или на небе – тут уж как получится!» Как будто что-то вспомнив, девушка потянулась за сумкой и достала оттуда журнал, открыла первую страницу и прошептала: «Дорогой мой Анри, благодаря тебе у меня все получилось…»

Анна смахнула слезу и медленно начала читать вслух:

Иногда мне кажется, что, несмотря на прогресс, мир совсем не изменился и мы до сих пор продолжаем жить в рабовладельческом строе, где рабы пашут на своих господ и при этом не садятся с ними за один стол.

Наш рабовладельческий строй сосредоточен на Рублевке. В этом маленьком мире избранного меньшинства никто не думает о людях, которые всю свою жизнь трудятся для того, чтобы на приемах гости не дай бог не обнаружили пылинку на ножке бокала Baccarat; чтобы по утрам на столе лежал свежий Tatler – для нее, Men’s Health – для него; чтобы чихуахуа была подстрижена, вымыта, надушена; чтобы шампанское «Вдова Клико» подавалось, едва гость успеет произнести первый слог знаменитого названия; чтобы приглашенные обслуживались в направлении против часовой стрелки, причем так, чтобы последняя тарелка подавалась хозяину, и не дай бог как-то по-другому. Но самое главное правило: избегать зрительного контакта с хозяевами и гостями, вовремя становясь призраком, однако при этом следить за всеми департаментами и т. д. и т. п.

Эти бесконечные правила для домашнего персонала, или, как у нас сейчас его модно называть, стаффа, начиная с батлера и заканчивая посудомойщицей, увековечены историей и теми, кто ее пишет, а все мы знаем, кто ее пишет…

Писать о трудностях разных департаментов (а их ох как много: housekeeping, cooking, maintenance…) – дело нелегкое, ведь потребуются десятки лет и множество томов, чтобы описать неоправданное хамство, ханжество, скаредность, грубость, унижения, бессонные ночи, литры валокордина, море слез и много того, о чем молчит, но помнит обиженный стафф и о чем никогда не сожалеет господин…

Однако мое скромное перо не может обойти один очень важный департамент, который по-модному называется «бебиситтер». Это все те, кто практически не спит, так как в контракте это прописано, соблюдает правила антисептики: душ, полоскание горла слабым раствором перекиси водорода (даже тогда, когда ты уже еле ворочаешь языком, а полоскать все равно надо), носит медицинский халат со всеми прочими атрибутами и соблюдает многочисленные ритуалы безопасности, лишь после выполнения которых им будет позволено приблизиться к золотым рублевским чадам… Попутно бебиситтеры должны успеть развести молочную смесь согласно инструкциям маман, остудить и дать малышам, которых никто – понимаете? никто! – не должен слышать! Потому что папа только что вернулся с переговоров и долго стоял в пробке, мама занята восстановительным процессом после утомительного шопинга, а бебиситтеры кормят детей и решают мудреную задачку: как сходить по нужде, не оставляя детей без присмотра, чтобы те, упаси господи, не пискнули и не разорвали перепонки своим псевдородителям! И это тоже возможно – ведь бебиситтеры наделяются сверхчеловеческими способностями (так, по крайней мере, думают рублевские и иже с ними)!

Таково наше приблизительное закадровое описание – описание существования стаффа от зари до зари.

Вы спросите: «Какие они – работу рабам дающие?»

Они разные, но есть среди них особо примечательные.

Самый невыносимый контингент – рублевские содержанки, прошлое которых покрыто темными пятнами, будущее – непонятно, а настоящее – искусственно. Они тихо, а порой и открыто ненавидят себе подобных, хамят и грубят прислуге, официантам, охранникам и всем тем, кто хоть как-то ассоциируется у них с их туманным прошлым. Их каждодневный труд заключается в том, чтобы не выпасть из элитарной обоймы, ведь у них самое сложное и шаткое положение – положение вчерашней плебейки. Они еще толком не научились отличать чайную ложку от десертной, но не дай бог усадить за стол прислугу, ведь гости могут перепутать, кто есть кто, а надобно знать, что барыня сидит во главе стола, а прислуга носится в погреб, как писала дочь известного олигарха, за что ей отдельное спасибо, ведь и нам она посвятила несколько пассажей.

Самый важный контингент – рублевские жены. Настоящие рублевские жены – элитарные дети, получившие высшее образование за границей, знающие несколько языков, всегда придерживающиеся строгих правил рублевской морали. В их жилах течет, а возможно и льется, та самая дорогая в мире кровь – голубая! Эти рублевские крестные матери с имперскими амбициями не посмеют грубить бескультурно – они делают это высокопарно, вышколенно, по-английски, но так, что чувствуешь себя половой тряпкой на швабре, которой ты моешь пол, даже если в эту минуту в твоих руках дорогая китайская ваза.

В этот момент ты как будто окончательно осознаешь, что никем другим, кроме слуги, ты не можешь быть. Для этого ты рожден, для этого живешь, всегда жил и, скорее всего, с этим и уйдешь – тихо, бесшумно, без слез и лишней сентиментальности, она для прислуги неприемлема, прямо как в знаменитом сериале «Аббатство Даунтон»: «Я будто заметил, что у вас по щекам текут слезы?» – «Ни в коем случае, вам это просто показалось» (и батлер тут же смахнул непрошеную слезу).

Ты уйдешь один, но эпоха, породившая тебя, останется. И несмотря на то что домашняя прислуга исчисляется десятками, сотнями тысяч, законом еще ничего не сделано для нее, ведь не про нее закон писан. Многие работодатели обращаются со своей прислугой по принципу «поди сюда – пошел вон». У них другая психология, и не царское это дело – пытаться понять нашу, стаффовскую. Да и как вообще они могут нас понять? И тут невольно вспоминаются слова Скотта Фицджеральда: «Богатые не похожи на нас с вами». И ответная острота Эрнеста Хемингуэя: «Да, у них больше денег».

Прислуга всегда должна, хозяева всегда могут. У прислуги одни обязанности, а у хозяев одни права, среди которых, как они предполагают, и право плевать в колодец стаффовского общества. Однако они забывают, что общество в ответ плюнет в тебя, и ты захлебнешься.

Возможно, должно пройти еще много-много лет, чтобы до недавно образовавшихся буржуазных слоев, заимевших прислугу, наконец дошло, что труд дворника, подметающего улицы, полезнее труда пластического хирурга, создающего клонов.

Конечно, лейтмотивом известных фильмов и сериалов очень часто является жизнь обеспеченных людей, а народ любит смотреть, а точнее подглядывать, за их особняками, роскошными автомобилями, конюшнями и псарнями, подвергая при этом остракизму ту самую лакшери-жизнь. Но вот про жизнь, а точнее, наше существование – существование простого рабочего класса, фильмов снимается гораздо меньше. И сразу возникает вопрос ко всем тем, кто покупает Tatler в масс-маркетах, качает сериал «Тюдоры» в свои потертые и уже давно вышедшие из моды планшеты: неужели не интереснее следить за проблемами равных? Неужели лавстори посудомойщицы и механика получится менее романтичной и эмоциональной? Но мой самый главный вопрос окреп после недавнего разговора с подругой, которая неожиданно заявила после просмотра очередной серии «Секса в большом городе», как она давно мечтает попробовать коктейль Cosmopolitan, ведь его постоянно пьет ее любимая героиня Кэрри Брэдшоу…

Так вот, мой главный вопрос: что заставляет массу сопереживать элите? Любить то, что любит она, и ненавидеть то, что ненавидит она?

Машина быстро мчалась по шоссе. Орлов откинулся на спинку сиденья и наблюдал за мелькающими пейзажами. На его коленях мирно покоился журнал, на обложке которого красовалось его фото, а сверху заголовок: «Кто он – герой нашего времени?»

Влад пытался не обращать внимания на журнал, лишь изредка теребя его страницы и не решаясь прочитать то, что там написано. Временами он закрывал глаза, но затем вновь открывал, направляя свой взгляд на заголовок. Наконец, не выдержав, мужчина перевернул страницу, и в глаза ему сразу же бросились первые строчки:

«Влад Орлов – человек, управляющий временем, в системе координат которого нет места чувствам, ведь на его планете они не приживаются.

Обладатель подобной Y-хромосомы – это мужчина, способный зарабатывать огромные деньги. Его достаток – это отражение его ума, интеллекта, кругозора и много чего, что делает его тем самым желанным мужчиной в глазах многочисленных охотниц, увлеченных историей Золушки и тратящих баснословные суммы не на развитие ума, а на внешность, ведь „Золушка” – как раз о внешности.

Но герой нашего времени обналичивает статью душевного дохода под названием „любовь”. Он может жестоко мстить, как Хитклифф, не замечать и быть высокомерным, как Дарси, яростно сражаться, как Марк Антоний, завоевывать все звезды мира, как Гэтсби, строить и править, как Шах-Джахан, – увы, не для Дэйзи, Беннет или Кэтрин, ведь в его системе координат нет места чувствам. Его главная и единственная любовь – работа. И в момент осознания данного факта приходит понимание того, что герой нашего времени – это строитель, но строитель не отношений между мужчиной и женщиной, отцом и детьми, а своего тайм-менеджмента, забывающий о том, что время сворачивается, а свернувшись, оно исторгнет его из его же собственной системы координат, – ведь в конце жизни наступит лишь горькое сожаление о потерянном времени.

И для таких героев нашего времени у меня есть только один совет: остановитесь на несколько секунд, ведь время – это не деньги, время – это жизнь!