Деревянное чудо - Дылда Доминга

Заметив крохотный корешок, я не поверила своим глазам: стала копать вглубь, а там — ничего, тогда пошла выше — и вдруг поняла, что он тянется от меня, робкий, слабый, но живой. Затаив дыхание, я посмотрела вглубь себя и увидела проблеск жизни. Из моего неба вновь тянулись к свету два переплевшихся ростка. Семена — они не погибли, они остались, и вновь дали всходы, взрастая на любви и привязанности моего сердца, вскормленные его огнем.

И вновь зазвучали стихи в моем сознании, только иные:

Корни деревьев окрепнут в земле,

кроны — пусть ветер полощет,

стволы и ветви закалятся в огне

моего горячего сердца.

Я вновь оживала, стремительно наполняясь магией Бойла и тысячами связанных с ним миров. Я ощущала их все — такими разными и прекрасными, дополняющими друг друга, пребывающими в гармонии. Я перерождалась, какой-то целостной, счастливой, наполненной, единой со всем сущим до самых границ с пустотой.

— Чертово сиятельство, — выплюнул Гор, допивая очередную кружку жужи. На этот раз он явился в кабак с благими намерениями — помочь хозяину восстановить зал, но закончилось все, как обычно. Хозяин хмуро поглядывал на него из-за стойки, но ничего не говорил. Помощников катастрофически не хватало, а Гор мог еще пригодиться не раз, так что приходилось мириться.

— Быстро же ты утешился, — продолжал ругаться Гор. — Встал в позу — и свободен. Олянка, ну, как ты могла, — охотник в сердцах треснул кружкой по столу. — Говорил же оставаться с сестрами, тогда ничего бы не случилось. Так нет, подавай ей войну с кресанийцами. Вот и отвоевались.

— Тише, — прошипел хозяин, протирая тряпкой стол с разлившейся жужей. — Если ты запамятовал, мы теперь — часть Кресании.

— Как же, забудешь тут, — сплюнул Гор, и хозяин снова заорудовал тряпкой. — Как он мог? — воззвал Гор к патриотизму хозяина. — Как мог за так отдать добрый кусок страны?

— Какое уж тут затак, — возмутился хозяин, — сколько людей полегло. А с Доном что случилось! Люди говорят, его вовсе стерли с лица Бойла. Так лучше быть частью Кресании, чем частью того света.

— Эх, меркантильный ты человечишко, — вздохнул Гор, запивая горечь ситуации жужей.

— Кто? — удивился хозяин.

— Перебежчик, — припечатал его Гор на иной лад.

— Так чего ты тогда расселся тут и жужу пьешь, — обиделся мужик.

— Потому что жужа добрая, самая что ни на есть гаковская, — вздохнул Гор. Хозяин заметно расцвел в ответ на похвалу. — Принеси еще, а?

— Пьянчуга, — проворчал хозяин, но пошел. — Нет на тебя тетки твоей, память ей светлая. Так и не дождалась внуков-то.

Гор вспомнил долгие беседы с теткой, свое признание, тяжело вздохнул:

— Слышь, хозяин, еще токи стопочку.

Хозяин что-то сердито проворчал в ответ, но Гор не расслышал. Он скорбел. И проклинал в тысячный раз Сайруса, потому что так было легче, так меньше давила собственная вина и беспомощность, можно было отвлечься хоть на что-нибудь другое. Останься она с Гором — и все было бы хорошо, вместе восстанавливали бы Альд, растили детишек, а сиятельство — пусть его, с Лаби бы развлекался. Не зря люди языками трепали и женили Гэтис и Лаби — вот оно теперь, наяву. Милое аристократическое гнездышко, — Гор смачно сплюнул.

— Тут тебе не хлев, — выругался хозяин, ставя перед Гором жужу с токой и вновь протирая стол.

— Извини, — покосился охотник на хозяина. — Спасибо.

Оторопев на мгновение от приступа неожиданной вежливости, хозяин поторопился скрыться за стойкой.

— Эх, Олянка, за тебя! — вздохнул Гор и опрокинул току, громко прищелкнув при этом языком.

— Звали? — я мягко опустилась на лавку перед Гором. Обстановка не удивляла: где же еще? Я бы больше изумилась, встреться мы в каком-то другом месте.

— Вот те на, — выдал Гор, осторожно опуская пустую стопку на стол. Потом подозрительно глянул на ее донышко, и снова на меня.

— Да не допился ты, — тяжело вздохнула я, — я это, я.

— Как же так? Ты же… деревья, — Гор уставился внутрь себя. Маленький огненный росток храбро стремился ввысь.

— Да где ж ты была?! — Он подскочил с лавки, едва не завалив ее по дороге, и сгреб меня в охапку, обдав запахом всего ранее выпитого. — Он… я… я думал, он тебя забрал. Сначала, правда, — сестры и обруч, — сбивчиво объяснял Гор, — а потом решил, что Сайрус снова запер тебя в Коллегии.

— Ты нашел его? — боясь услышать ответ, все же спросила я.

— Да, — отмахнулся Гор, — в Оре, вместе с Карой Лаби.

— С кем? — я запнулась. Боль сжала горло и не позволила сказать больше ни слова — даже воздух стал проходить с трудом сквозь сжатые спазмом мышцы.

— Со своей кузиной, — добродушно пояснил Гор, а потом хмуро глянул на меня. — Да забудь ты о нем, наконец! Расскажи лучше, что случилось с тобой! Начиная с Дона, — велел мне Гор, и я подчинилась, как только смогла говорить.

Мне нужно было говорить и занять свои мысли чем-то другим, кроме Сайруса и его окончательного предательства. Я могла бы пережить его негодование, его обвинения в моей магической несостоятельности и угрозе, которую я представляю, могла пережить даже его нежелание меня видеть, но не Кару, с которой еще недавно его сватал весь Гак, и которая всегда смотрела своему именитому родственнику в рот, как и многие девочки из ордена Трех Сестер.

Так спешно, так скоро, словно Лаби всегда была его запасным планом. А, может, это я была запасным или того хуже — временным развлечением на фоне хмурых будней Главы Совета? Податливым материалом для всякого рода экспериментов? Монстром, которого он создал своей в меру дозируемой любовью и нелюбовью?

— Ты же не устроишь в Оре то же, что и в Доне? — вырвал меня из размышлений хриплый голос Гора.

Я непонимающе уставилась на него. Могла бы я? И поняла, что в первые минуты после известия Гора, могла бы. Накрытая с головой нахлынувшей болью, могла бы.

Но все же не стала. Пограничный мир изменил меня, научив ценить жизнь. Меня изменила смерть Зиры, Гавра и десятков других людей, граница с тьмой, с ничем, абсолютной пустотой, вытягивающей жизнь. То, что осталось после моей вспышки возле Дона — тоже было пустотой своего рода, и я больше не собиралась делать ее страшную работу.

— Хорошо, — кивнул Гор, хотя я не проронила ни слова.

— Выпей, — он пододвинул ко мне кружку жужи, но я вернула ее назад, вместо этого потянувшись к токе и опрокинув обжигающую жидкость, и наблюдая, как полыхнуло в ответ мое новое дерево.

Глава 25

Кресанийцы наводнили бар бесшумно и неожиданно. Впрочем, мы сами были виноваты с Гором в том, что засиделись на одном месте, расчувствовавшись и делясь последними новостями. Меня ведь предупреждали и Тонвель, и Сайрус. Но больше кресанийцев меня удивили вошедшие следом незнакомые маги Коллегии и Клайдон. Его я последним ожидала встретить в подобной компании. А потом вспомнила, откуда он родом, и поняла, что его отношение ко мне имело право измениться кардинальным образом.