Моя ревность тебя погубит (СИ) - Лиза Лазаревская

— Спасибо.

Этой ночью я устроил ей настоящую пытку, за которую она должна бояться меня и возможно даже ненавидеть. Но в итоге она говорит мне спасибо, заставляя меня ненавидеть себя ещё больше.

За то что, сделал с ней. За то, что ещё не раз сделаю с ней. И за то, что не пожалею ни об одном прикосновении.

Теперь её тело, вместе с душой, вместе с разумом.

Всё. Принадлежит. Мне.

Никогда больше ей не выбраться из моих рук. Не в этой жизни. И ни в какой другой.

30. Доверие

Медленно распахивая глаза, я несколько минут молча смотрю в окно и пытаюсь понять, сколько сейчас времени. За последние сутки у меня полностью перепуталось понятие дня и ночи. Мне хорошо видно, как ярко-малиновый цвет опускается за домиком отдыха.

Закат такой красивый. И сейчас вечер.

Не могу поверить, что проспала весь день, но моё измотаннте тело не было способно ни на что, кроме этого. В голове всплывают картинки — как он укладывает меня в чистую постель, полностью голую и чистую. Как он снова ласкает меня, прежде чем я провалюсь в сон. Как он лижет мне, покусывая мою плоть. Как снова доводит до многочисленных оргазмов, от которых я содрогаюсь, а потом отключаюсь.

Поворачиваюсь вправо и вижу, что Стаса нет рядом. Привставая на локти, понимаю, что всё ещё голая. Наверное, мне стоит одеться, чтобы он не набросился на меня снова, как только увидит.

Краешки губ невольно поднимаются в улыбке. Он действительно хотел меня. Думаю, не каждая будет радоваться тому, что её мужчину к неё влечёт, но меня это радует.

Пододвинувшись к краю постели, я замечаю его всё ещё лежащие кучкой на полу вещи. Дотянувшись рукой к рубашке, я беру её и натягиваю на своё тело.

Она такая тёплая. Такая уютная. И такая большая для меня. Но я всё равно укутываюсь в неё и продолжаю смотреть на заката, вдыхая аромат его одеколона. Замечаю светло-голубом небесном полотне месяц и рядом с ним одну звёздочку. Этот невероятно красивый закат согревает мне душу. А его оранжево-малиновый цвет запечатывается в моей памяти.

Оглядываюсь в поисках телефона. Думаю, вчерашней ночью мне было не до него, но хотелось бы сфотографировать эту картину.

Обернувшись, я вижу Стаса. В домашних штанах и без верха. Уперевшись спиной о дверной косяк, скрестив напряжённые руки на груди и ноги в лодыжках, он внимательно смотрит на меня.

Бывают моменты, когда он не сводит с меня глаз, прямо как сейчас. И они бывают настолько часто, что я уже должна была привыкнуть к подобному и никак на это не реагировать, но отчего-то моя нервная система не может не реагировать на любые его действия по отношению ко мне.

Лицо заливает багрянец. Чувствую это.

Стас отталкивается от стены и делает пару шагов вперёд.

— Решила надеть мою рубашку, принцесса? — властным тоном спрашивает он.

— Да, просто… — я сглатываю, наблюдая за его мощным телом, приближающимся ко мне. — Мне показалось, что ты никогда не остановишься, если я буду голая.

— Но моя рубашка на твоём голом теле не лучшее средство для того, чтобы я остановился, любимая.

— Я об этом не подумала, — хихикаю я, опуская взгляд.

— Не прячь от меня свой взгляд, Полина, — требует он.

Его властность может оттолкнуть и даже напугать, но на меня она, почему-то наоборот, действует успокаивающе. Мне не страшно от того, что он главный, от того, что он принимает решения.

— Мне интересно, что ещё я должен сделать, чтобы ты перестала краснеть при виде меня?

— Ты и так уже всё сделал, — я намекаю на нашу ночь, облокачиваясь на мягкую спинку кровати.

— Поверь, моя девочка, я не сделал и процента из того, что собираюсь сделать с тобой.

— Что ты собираешься сделать? — хмурюсь я.

Он подходит совсем близко с моей стороны кровати и берёт меня на руки так быстро и неожиданно, что рубашки распахивается, открывая ему вид на мою грудь.

— Я собираюсь заполнять тебя своей спермой каждый чёртов день, — рычит он мне на ухо, отчего табун мурашек пробегается по ногам. — Пока твой маленький животик не округлится.

Он намекает на беременность. Хотя не намекает, а говорит прямым текстом. Он всё делает прямо.

Конечно, я не готова стать матерью в восемнадцать. И даже не потому, что я сама не хочу — мне бы хотелось, чтобы у нас были дети. Просто я боюсь стать плохой мамой. Боюсь, что причиню маленькую ангелу боль.

— Ты ведь знаешь, что я принимаю противозачаточные.

— Я знаю всё, что ты делаешь, Полина.

Конечно, он знает. Я начала принимать их ещё летом, когда Стас отвёз меня в частную клинику и мне пришлось пройти всех врачей для обследований. Мне нужно было это только для справки в университет, но он хотел знать точно, что у меня со здоровьем всё хорошо. А саму справку он организовал мне за пять минут.

Гинеколог прописала противозачаточные, которые подойдут моему организму. Я начала их принимать, потому что знала, что мне это понадобится.

— Каждое. Твоё. Действие.

Меня пугает его дикий контроль, но я совершенно забываю об этом.

Только его голос заставляет меня дрожать от возбуждения, изнывая и предвкушая. Как-то я пыталась представить на его месте другого парня — самого популярного парня в школе или самого симпатичного одногруппника. И меня тошнит, потому что противно просто от представления того, что кто-то прикоснётся ко мне.

Кто-то, кроме него.

Все мои внутренности полыхают огнём, когда он его рот находит мой. Он целует меня с такой жаждой, желанием, интенсивностью, что я не могу вздохнуть, а мой пульс становится нитевидным. Жёсткая щетина царапает мне кожу, мой клитор сильно пульсирует.

— Стас… — мне удаётся прошептать между его терзаниями моего рта.

— Да, моя принцесса.

— Мне кажется, если это снова случится в ближайшие несколько часов, я умру.

— Что именно случится? — издевательским тоном спрашивает Стас, прижимаясь своим лбом к моим.

— Ты знаешь, — отвечаю я, не сдерживая улыбки.

— Скажи.

— Нет.

— Скажи это, — приказывает Стас.

— Нет, — снова отказываю я, почему-то получая удовольствия от этой маленькой, но забавной игры.

— Тогда это действительно случится, — он целует мою шею, щекоча меня и оставляя новые засосы. Я заметила их, когда была в ванной. И вообще их сложно не заметить, когда всё моё тело в его отметинах.

— Наш секс, — задыхаясь, отвечаю я. Ты знаешь, что я имела в