Торговец тайнами - Мария Морозова

серьезным, чем немного неуклюжая женщина, которой она так мастерски притворялась.

– Действуйте, доктор Торн, – поторопила меня та. – И без глупостей.

Алиса смотрела на меня глазами, полными паники. Поморщившись, я кивнула и развернулась. Артефактный замок пискнул. Чувствуя лопатками пробирающий до костей взгляд, я шагнула внутрь. В коридорчике меня встретил Рольф.

– Доктор, что происходит? В больнице пожар?

Вместо ответа я шепнула ему одними губами «Найди Хейдена», потом сделала шаг, хватая его за запястье, и послала легкий усыпляющий импульс. Не ожидавший от меня такой подлянки парень зашатался. Я поддержала его за плечи, опуская на пол.

– Отлично, – послышался сзади довольный голос. – Теперь второй.

Дверь в палату Енсена открылась, и мужчина замер на пороге. Он моментально оценил обстановку, явно заметив и бессознательного Рольфа, и перепуганную Алису, криво улыбнулся и процедил:

– Достали-таки.

– Простите, – прошептала я.

– Доктор... – снова хотела приказать Гибсон, но Енсен перебил ее:

– Не надо. Я сам пойду. Отпусти женщин.

– Что сам пойдешь, это хорошо. Но доктор Торн – гарантия твоего послушания. А доктор Мерцер – гарантия послушания доктора Торн. Поэтому мы сейчас все спокойно выйдем в коридор и отправимся вниз.

– А Рольф? – взмолилась я. – Мы не можем его просто так оставить в палате. Если пожар распространится, он погибнет.

– Нет никакого пожара, – спокойно ответила Гибсон, кивая в сторону дверей. – Только несколько дымовых шашек, чтобы отвлечь внимание.

У меня с души словно камень свалился от осознания того, что больнице ничего не грозит. Но и поводов, чтобы потянуть время или отвлечь внимание, больше не осталось. Так что нам с Енсеном пришлось послушно выйти в задымленный коридор и отправиться к запасной лестнице. Гибсон с Алисой шли следом, не приближаясь.

На нашу процессию никто не обращал внимания. Сигнализация все звенела, неприятно ударяя по ушам. По лестнице торопливо спускались пациенты, которые волновались только о себе. Вместе с ними мы выбрались на улицу, и Гибсон тут же приказала:

– К правой калитке.

Я беспомощно осмотрелась, надеясь, что нас все же кто-нибудь заметит. Но надежда тут же угасла. Вокруг больницы толпились пациенты, персонал и просто зеваки, которые неотрывно следили за клубами дыма, вырывавшимися из окон и дверей. Все громче выла сирена пожарной машины, говорящая о том, что помощь уже близко. Никем не замеченные, мы обошли неврологический корпус справа и вышли на дорожку, ведущую к небольшой калитке в заборе. А за калиткой уже ждал серый фургон.

Завидев нас, из фургона вылез мужчина в неприметной куртке и открыл задние двери.

– Внутрь, – коротко бросила Гибсон.

Нам ничего не оставалось, как послушаться. Ее сообщник пристегнул нас с Енсеном наручниками друг к другу, а потом еще одной парой – к поручню в дальнем конце салона. Гибсон с Алисой устроились подальше от меня, у дверей. Мужчина закрыл фургон, сел на водительское сиденье, и мы поехали.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь справиться с паникой. Итак, нас похитили. Похитили самым наглым образом и теперь везут в неизвестном направлении с неизвестными целями. Хотя, насчет целей можно и не думать. Им нужен Енсен, вернее – его память. А мы с Алисой так, ненужные свидетели, от которых избавятся при первой же возможности. Бризы, как это не вовремя.

И Хейден где-то далеко. Одна надежда на Рольфа, который совсем скоро придет в себя и свяжется с ним.

– А вы здорово притворялись, – выдавила я, прочистив горло. – Я имею в виду, ваши травмы. Вы ведь придумали их, чтобы попасть к нам в больницу, да?

– Я не притворялась, – спокойно ответила Гибсон. – Все же у вас слишком хорошие врачи, чтобы можно было обвести их вокруг пальца. Пришлось специально падать, чтобы повредить нерв.

– Но это же очень больно.

– Ну и что? Я давно научилась терпеть боль, и она не мешает мне даже сейчас.

– Вы из Дхармы?

– Это не важно, – женщина прищурилась. – А вам лучше бы не болтать. Вдруг я отвлекусь, и палец дрогнет?

Алиса побледнела еще больше. Я послала ей ободряющий взгляд и послушно замолчала. Лучше буду считать повороты. Может, пойму, куда нас везут.

Мы с Енсеном сидели спинами к лобовому стеклу, поэтому не могли видеть дорогу. Судя по поворотам, нас везли куда-то на запад от больницы. Фургон несколько раз свернул, а потом явно выехал на трассу и ускорился. Бризы, где мы? Основное шоссе на Тиленталь? Трасса на Вайсборг? Или на Грец?

– Что с нами будет? – не выдержала я.

– Все зависит от того, получу ли я нужный результат, – ответила Гибсон. – Мне не нужны лишние жертвы. Поэтому ведите себя благоразумно, доктор. Будете спокойными беспроблемными заложниками – не пострадаете.

Мне очень не хотелось быть заложницей. Вот только нас никто не спрашивал. И фургон вез все дальше, из-за чего надежда на спасение становилась все более призрачной.

В неудобной позе затекли ноги. Я немного поерзала, и мне даже удалось развернуться боком. Скосив глаза, я глянула в окно. Но не заметила там ничего полезного. Только темно-серая полоса шоссе, лес, заснеженные поля и горы, которые виднелись справа. Хотя это в очередной раз подтверждало, что везут нас куда-то на запад.

Фургон ехал быстро, обгоняя попутные машины. Никто не рисковал с ним соревноваться. Только один байк легко обошел нас и пристроился впереди, держа почти такую же скорость.

Мой взгляд прилип к фигурке на черном байке. Почему-то показалось, что это женщина. Шлем не позволял рассмотреть голову, но даже отсюда было несложно заметить стройную талию и длинные ноги.

Повисев перед нами немного, байкер странно взмахнул рукой и резко ускорился. А через несколько секунд я услышала глухой хлопок под днищем. Фургон дернулся, зашатался, словно теряя устойчивость. Под днищем застучало.

– Что? – нахмурилась Гибсон.

– Колесо, – коротко бросил водитель.

– Сколько до поворота?

– Полкилометра.

– Уходи направо, как мы и договаривались, – приказала Гибсон.

– А еще нам сели на хвост. Не уверен точно, но, кажется, вон тот черный внедорожник едет именно за нами.

– Все равно уходи.

Мужчина нажал на газ, ускоряясь. У меня по спине побежали мурашки. Ситуация здорово накаляется. Выйти бы из нее без потерь.

Уже не скрывая своих намерений, я развернулась, чтобы видеть шоссе. Поворот был совсем близко, а водитель и не думал тормозить. Поняла