День Шакала - Фредерик Форсайт

Последовала долгая пауза.

— К сожалению, жизнь полицейского — ничто по сравнению с защитой президента Франции, — пробурчал наконец полковник Галлон.

Сидящие за столом согласно закивали.

— Совершенно верно, — не стал спорить и Лебель. — При условии, что полицейский в одиночку сможет остановить этого человека. Но большинство городских и сельских полицейских — обыкновенные люди, не прошедшие специальной боевой подготовки. Шакал ее прошел. Если его попытаются задержать, он застрелит одного или двух полицейских и исчезнет. И тогда нам придется работать в новых условиях. Во-первых, убийца будет знать, что его ищут, и, возможно, изменит облик и воспользуется новыми документами, о которых нам ничего не известно. Во-вторых, убийство полицейского замолчать не удастся и газеты раскрутят всю историю с самого начала. Я буду искренне удивлен, если истинная причина появления Шакала во Франции останется тайной спустя сорок восемь часов после убийства. Пресса разнюхает, что он охотится за президентом. Если кто-то из вас хочет объяснить это генералу де Голлю, я готов сложить с себя полномочия руководителя расследования и передать их другому.

Добровольцев не нашлось. Заседание закончилось около полуночи. До пятницы, 16 августа, оставалось меньше тридцати минут.

Глава 17

Синяя «альфа» въехала на Вокзальную площадь Юселя около часу ночи. Работало только одно кафе, и лишь несколько пассажиров, ожидающих ночного поезда, пили кофе на террасе. Шакал расческой пригладил волосы и через террасу прошел к стойке бара. Он замерз, горный воздух на скорости шестьдесят миль в час пробирал до костей, болели руки и ноги, не так-то легко управлять машиной на дороге с бесчисленными поворотами, и изрядно проголодался, так как ничего не ел после обеда в «Серфе» двадцать восемь часов назад, не считая рогалика с маслом за завтраком.

В кафе он заказал длинный французский батон, разрезанный пополам, а затем вдоль и помазанный маслом, четыре яйца вкрутую из вазы на стойке и большую чашку кофе с молоком.

Пока резали хлеб и варили кофе, он огляделся в поисках телефонной будки. Ее не было, но телефонный аппарат стоял на краю стойки.

— У вас есть местный телефонный справочник? — спросил он бармена.

Тот молча кивнул на стопку справочников, лежавших на полочке за стойкой.

— Посмотрите сами.

Он быстро нашел нужную строчку: Шалоньер. Господин барон де ла… Далее следовал адрес: замок в Ла От Шалоньер. Название Шакал знал, но деревня не значилась на его дорожной карте. Телефон, однако, указывал на то, что деревня неподалеку от Эгльтона. Этот город находился в тридцати километрах от Юселя по дороге RN89. Захлопнув справочник, Шакал принялся за хлеб и яйца.

В два часа ночи он проехал указатель «Эгльтон, 6 км» и решил оставить машину в подступивших к дороге лесах. Леса были густые, возможно, принадлежали кому-то из местных дворян, здесь наверняка охотились на медведей на лошадях и с собаками. Возможно, медведи водились тут и до сих пор, потому что некоторые районы Корреза, казалось, не изменились со времен Людовика XIV.

Через несколько сотен метров Шакал заметил съезд с дороги, перегороженный установленным на стойках бревном с табличкой «Частная собственность». Он отбросил бревно, загнал машину в лес, поставил бревно на место. По проселку он проехал с полмили, в свете фар ветви отбрасывали причудливые тени, словно пытаясь остановить пришельца. Наконец он остановил машину, выключил фары, достал из ящичка на приборном щитке фонарь и ножницы для резки металла.

Под машиной он провел час, его спина взмокла от росы, выпавшей на траву. Одну за другой он извлек трубки с компонентами снайперского ружья, пропутешествовавшие в раме «альфы ромео» шестьдесят часов, и уложил их в чемодан с одеждой старика-француза. Еще раз оглядел машину, чтобы убедиться, что не оставил в ней ничего лишнего, сел за руль, включил мотор и на полной скорости въехал в заросли диких рододендронов.

Еще час ножницами для резки металла он срезал ветки растущих поблизости кустов и укладывал их на землю перед задним бампером «альфы», пока полностью не закрыл брешь, пробитую машиной в зарослях.

Концы галстука он завязал вокруг ручек двух чемоданов и повесил их себе на плечо, так что один оказался на груди, а второй — на спине, подхватил третий чемодан и саквояж и двинулся обратно к шоссе.

Каждые несколько сот ярдов он останавливался, ставил чемоданы на землю и возвращался назад, веткой заметая следы, оставленные на мху, траве и песке. До шоссе он добрался за час, нырнул под бревно и прошагал с полмили.

Его клетчатый костюм был испачкан, водолазка прилипла к спине, от усталости ныло все тело. Поставив чемоданы в ряд, он уселся на них. На востоке чуть засветилось небо. Автобусы местных линий, напомнил он себе, начинают ходить рано.

Но ему повезло еще больше. В 5.50 на дороге показался трактор, везущий прицеп с сеном.

— Сломалась машина? — спросил водитель, высунувшись из кабины.

— Нет, у меня увольнение на уик-энд из учебного лагеря, поэтому я добираюсь домой на попутных машинах. Вечером меня довезли до Юселя, но я решил попасть в Тюль. У меня там дядя, он договорился, что грузовик отвезет меня в Бордо. Но, как видите, далеко от Юселя я не ушел. — он улыбнулся, а водитель в ответ рассмеялся и пожал плечами.

— Только сумасшедший может идти ночью по этой дороге. После наступления темноты тут никто не ездит. Залезайте на сено, я отвезу вас в Эгльтон, может, там вы найдете попутку.

В маленький город они попали в 6.45, Шакал поблагодарил фермера, слез с прицепа и направился к кафе.

— Есть ли в городе такси? — спросил он бармена, получив от него чашечку кофе.

Бармен дал ему телефонный номер. Там ответили, что машина освободится через полчаса. В туалете Шакал холодной водой вымыл лицо и руки, надел чистый костюм, почистил зубы, потемневшие от сигарет и кофе.

Такси подъехало в половине восьмого, маленький, дребезжащий «рено».

— Вы знаете деревню От Шалоньер? — спросил он шофера.

— Конечно.

— Далеко?

— Восемнадцать километров, — мужчина махнул рукой в сторону гор. — Туда.

— Поехали. — Шакал поставил два чемодана и саквояж на багажник на крыше, третий чемодан взял с собой в кабину.

Он настоял, чтобы шофер высадил его у кафе на деревенской площади. Незачем городскому шоферу знать, что он едет в замок. Когда такси скрылось из виду, он втащил чемоданы и саквояж в кафе. Уже сильно припекало солнце, на площади стояла телега, запряженная двумя быками, над ними вились черные мухи.

В кафе было темно и прохладно. Он скорее услышал, чем увидел, как повернулись к нему сидящие за столиками, чтобы посмотреть на приезжего. Пожилая женщина в черном платье оставила компанию сельских рабочих и прошла за стойку.

— Что угодно, месье? — пробурчала она.

Шакал опустил чемоданы на пол и облокотился на стойку. Его глаза уже привыкли к полумраку, и он заметил, что местные жители пьют красное вино.

— Будьте любезны, мадам, стакан красного вина.

— Далеко ли до замка, мадам? — спросил он, когда женщина поставила перед ним полный стакан.

Она пристально всмотрелась в Шакала.

— Два километра, месье.

Шакал тяжело вздохнул.

— Этот дурак водитель пытался убедить меня, что никакого замка здесь нет. Поэтому он высадил меня на площади.

— Он из Эгльтона? — спросила женщина.

Шакал кивнул.

— В Эгльтоне полным-полно дураков.

— Но мне надо попасть в замок, — гнул свое Шакал.

Крестьяне, наблюдавшие за ним из-за столиков, не пошевельнулись. Никто не подсказал, как он может добраться до замка. Шакал достал из кармана новенькую стофранковую ассигнацию.

— Сколько я должен за вино, мадам?

Она уставилась на ассигнацию. За столиками зашевелились.

— У меня нет сдачи, — ответила женщина.

Шакал вздохнул:

— Если бы у кого-то был фургон, то у него, возможно, нашлась бы в сдача.

К стойке подошел мужчина.

— В деревне есть фургон, месье.

Шакал повернулся к мужчине.

— Он принадлежит вам?

— Нет, месье, но я знаю его хозяина. Он может отвезти вас к замку.

Шакал покивал, вроде бы обдумывая это предложение.

— Очень хорошо, а пока не хотите ли выпить?

По знаку крестьянина женщина налила ему большой стакан красного вина.

— А ваши друзья? Денек-то сегодня жаркий. Все время хочется пить.

Заросшее щетиной лицо расплылось в улыбке. Крестьянин вновь махнул рукой женщине, и та отнесла на стол, где сидела компания, две бутылки вина.

— Бенуа, сходи за фургоном, — приказал крестьянин, и один из мужчин поднялся из-за стола, залпом осушил стакан и вышел из кафе.

«Что мне нравится в овернских крестьянах, — размышлял Шакал, трясясь и подпрыгивая в кабине фургона, — так это их угрюмость. Они никому не скажут лишнего слова, особенно приезжим».