Джокер преступного мира - Кирилл Неумытов

меня к капитуляции. Да и мои земли уже давно в сфере ваших интересов — война вам только на руку, не притворяйтесь.

Кенджи слегка офигел от такого выпада. Я вступил одной ногой на путь получения претензии за оскорбление, но всё же за черту не заступал. В конце концов я и до этого обвинял Кенджи во лжи. Получалось, что я продолжаю гнуть все ту же линию.

— Эти переговоры инициировал я. Со стороны Накадзима вообще не было подвижек решить всё мирно.

— Я вижу только одно мирное решение, но вы на него не пойдете, поэтому даже глупо говорить.

— Хочешь извинений? Нет, их не будет.

— Вот я и говорю, что мирное решение невозможно.

— Деньги. Люди. Давай обсудим цену устранения твоей военной претензии к клану Яманака.

А я думал, что до подобных разговоров не дойдёт… Чёрт, а Кенджи действительно воспринимает меня как серьёзную угрозу! Вариант с извинениями действительно был невозможен из-за того, что против Яманака сразу выступят десятки кланов (рейдерский захват мелких кланов карался сильнейшими санкциями). Но вариант с выкупом уже был реальным. Ударит по репутации сильно, однако это лучше, чем полностью потерять клан.

Да, Кенджи полностью осознавал, что может проиграть грядущую войну. Недооценки меня как противника не было вообще. Волчара боялся. И это меня даже удивляло… Видно сработала его чуйка.

А может Яманака узнал о моих связях с Гэнтоку Нанатэ — это не афишировалось, но если бы это вскрылось, то многие бы слегка напугались от моих знакомств. Хотя Рин вроде следила за тем, чтобы не давать мне подобных привилегий.

— Выплата дани за мир и устранение военной претензии возможна. Но цена будет высокой, — Кенджи шёл на сильные уступки, и я решил, что всё лучше решить мирно. Иначе меня признают очень жёстким агрессором, который хочет войны ради войны. Для будущей политики это плохо.

— Пять миллиардов йен и пять тысяч рабов молодого возраста. Даже готов дать исключительно мужчин, если требуется.

Даже готов дать мужчин! Вау! Нет, Кенджи, мои аппетиты куда больше.

— Мне нужны земли и люди до уверенного статуса «большого» храма, а это минимум сто десять тысяч душ. То есть цена мира не пять тысяч рабов, а пятьдесят тысяч. Плюс земли.

— Малой, да ты охренел!

Я посмотрел на старика Фудзита и две белые точки возле него. Сферы наблюдения похоже не будут работать в мою сторону ни при каких обстоятельствах. Надо было свои ставить, но я ещё не умел.

— Цену я назвал. Не спорю, что это много, но моя победа должна быть весомой.

— Десять тысяч человек и десять миллиардов.

— Пятьдесят тысяч и земли. Причём я хочу территорию, которая прежде была у Накадзима, а не где-то с краю.

— Хорошо, тогда к моему прошлому предложению предлагаю также бывшие земли Накадзима. Но это край. Цена и так очень высокая.

— Нет. Я не подвину условия, Кенджи-сан, — я посмотрел на Фуджитору, — Фудзита-сан, есть карта? Хочу показать, какой кусок я хочу. Только лишь бывших земель Накадзима недостаточно.

Кенджи смотрел на меня крайне охреневающим взглядом.

— Нет, ну какие пятьдесят тысяч? Да ещё и кучу земли сверху! Это нереальные условия, — Кенджи разводил руками в искреннем удивлении. — Накадзима-кун, давай вернемся к моему предложению с десятью тысячами рабов. Это БОЛЕЕ ЧЕМ достойный откуп.

— Я не подвину условия. Фудзита-сан, можно, пожалуйста, карту.

— Да-да… — старик был слегка в шоке от жаркости переговоров. Кажется, он совсем не ожидал, что Кенджи будет воспринимать мои условия так серьезно.

— Хорошо, пятнадцать тысяч душ. Но это уже край!

— Пятьдесят тысяч и двенадцать квадратных километров земли. Сейчас вопрос только в том, где пройдет новая граница между нашими кланами, Яманака-сан.

— Двадцать тысяч и шесть квадратных километров земли. Это последнее моё условие.

— Хорошо. Значит увидимся завтра на поле брани.

К нам вернулся Фудзита.

— Вот карта региона…

Кенджи посмотрел на старика как на своего злейшего врага. Не знаю, чем его так не устроил Фудзита, но после секундного зрительного контакта Яманака вдогонку треснул кулаком по столу, показывая всю степень своего недовольства.

— Двадцать пять тысяч рабов. Десять миллиардов йен. Шесть километров квадратных земли. Плюс партия батареек на всю твою армию.

Батарейки вспомнил. Это значит козырь? Нет, Кенджи, твои батарейки у меня уже есть. Вещь полезная, но в торгах тебе сейчас не поможет.

— Пятьдесят тысяч и двенадцать квадратных километров земли. Я не сдвинусь.

— Да это беспредел! Какие пятьдесят тысяч! Какие двенадцать километров земли!

— Двенадцать квадратных километров, — поправил я, отчерчивая нужную мне границу.

— Это нереальные условия!

— Если они нереальные, то всё решится на войне. Кто прав и силен, а кто слаб и глуп — мы всё узнаем завтра.

Кенджи тряс головой из стороны сторону, разводил руками и всячески жестикулировал. Он был так раскочегарен, что забыл вообще все нормы приличия. Мы разговаривали не как аристократы, а как бандиты. Грубо, громко, эмоционально. Кричал правда только Кенджи — я сохранял хладнокровие и был здесь в роли крутого бандита.

Фраза «это нереальные условия» прозвучала, наверное, раз сто. Но условия в конечном счёте оказались реальными. Обсуждали всё дело больше восьми часов, включая время на подписывание нужных бумаг. Кенджи выбивал условия по максимуму, но по итогу вообще никак не сдвинул мои изначальные требования.

В самом конце, уже разъезжаясь, Яманака сказал:

— Скажи честно, Накадзима — ты Джокер?

— Что? Разумеется нет. Как вы вообще могли подумать о таком?

Стало ясно, почему Кенджи так обосрался. Оказалось, что слава Джокера идёт только в плюс, хотя, естественно, вскрываться нельзя.

Изначально я хотел расквитаться с Яманака жёстче, но и нынешний расклад меня устраивал. Видеть на лице Кенджи беспомощность одно удовольствие — можно считать, я уничтожил его ментально, пощадив физически. Выиграл войну, не пролив даже капли крови. И, чёрт, мне это нравилось! Не всегда же заливать землю реками крови. Понятно, что в будущем без этого не обойтись, но всё же.

— Кто бы мог подумать, что меньше, чем за два месяца храм снова приобретёт статус «большого», — задумчиво произнёс Ято, узнав новость.

— Только не уйди в запой на радости. Теперь нам надо разобраться с Чоу, и что-то мне подсказывает, Шикаку не будет выплачивать мне дань.

— Нет, не будет. Хотя твоя репутация сейчас взлетит до небес.

— Нет, Ято, до небес мне ещё далеко. Как до Китая.

— Чего?

— Забей. Это выражение из моего мира. Но ты прав, нас сейчас очень сильно зауважают. А вот Яманака наоборот упадут ниже плинтуса. Хотя для них это явно лучше, чем потерпеть полный крах. Кенджи всё