Шанс для неудачников. Том 1 - Сергей Мусаниф

— Чем больше времени, тем больше вариантов. И даже если бык… осел не заговорит, а падишах не умрет, мудрецу все равно удалось прожить лишний год.

— Только мудрецу не пришлось для этого никого убивать.

— Ну, ты масштаб задач тоже не сравнивай.

— То есть ты чувствуешь себя ответственным за все человечество и считаешь, что имеешь право принимать любые меры? Делать все, что считаешь нужным?

— Для высшего блага.

— Для твоего понимания высшего блага.

— Альянс бы не выстоял в этой войне, — сказал Визерс. — Я это знаю, и любой, кто владеет всей информацией, это знает. Скаари больше и мощнее. Кленнонцы лучше организованны. В этом раскладе у человечества вообще не было козырей.

— Я уже понял, что ты считаешь себя правым.

— Тогда о чем мы говорим?

— Выясняем подробности.

— Продолжай. Я чувствую, что задолжал тебе немного.

— Тогда расскажи мне про Тайгер-5.

— Не было никакого конфликта с генералом Корбеном. По крайней мере, с его стороны.

— Расскажи мне то, чего я не знаю. Например, зачем ты похитил Киру, а потом отправил меня убивать твоих людей.

— Мозг пилота космического корабля — это очень сложный инструмент, и мне нужно было точно знать, что он может перенести криостазис, не потеряв в функциональности. Никто не позволил бы мне проводить легальный эксперимент с действующим пилотом ВКС, их обучение обходится государству слишком дорого, чтобы рисковать. Тем более что я не мог объяснить, зачем мне потребовался такой эксперимент. Бюрократия погубит Альянс, если раньше этого не сделает Империя или скаари.

— Если альтернативой бюрократии является похищение и убийство людей, то я, пожалуй, проголосую за бюрократию.

— Коллеги Риттера висели у меня на хвосте. Времени осталось только на то, чтобы провести разморозку, но без полного курса реабилитации эксперимент был бы неполным. Тогда я приказал своим людям отложить разморозку и отправил на Тайгер-5 тебя. Ты вывез криокамеру, попутно наследив так, что СБА долго пыталось понять, что же произошло.

— А дальше?

— Я сам до конца не понимаю, что было дальше. Люди, которых я отправил к тебе, были убиты. Вы улетели со Сципиона-3, и я потерял вас из виду, пока вы не всплыли на Веннту. И я должен сказать, что это было довольно неожиданно.

— Ты прилетел на Веннту, потому что тебя интересовали технологии криостазиса. В свой первый прилет мы явились туда, чтобы воспользоваться этими технологиями.

— Вы явились на Веннту, потому что кто-то навел тебя на эту мысль и пообещал оплатить медицинские расходы.

— Я был уверен, что этот кто-то работает на тебя.

— Не работает, — сказал Визерс. — И это самый тревожный для меня момент.

— Для человека со стороны он знал слишком много.

— Риттер сказал, что это был Феникс.

— Но это еще не все. Мы с ним были знакомы по Белизу. По Белизу двадцать первого века.

— Как ты можешь это объяснить?

— Я как раз рассчитывал, что объяснять будешь ты.

Визерс задумчиво почесал заросший подбородок.

— Он знал, где меня искать, был в курсе моих планов. Он навел вас на мой остров на Веннту. Но я понятия не имею, кто он такой. Жаль, что вы не притащили его с собой на остров.

— Извини, так уж вышло, что он умер.

— Если он на самом деле Феникс, то это не должно стать для него проблемой.

— Да кто же он вообще такой?

— Не знаю. Было бы неплохо, если бы мы вместе с тобой отыскали ответ на этот вопрос.

— Он знал, где тебя искать, — напомнил я. — У него явно был источник информации в твоем окружении.

— Исключено. Этих людей отбирал я сам.

— Все равно где-то есть утечка. Другие объяснения лежат в области черной магии и прочего вуду.

Визерс снова потер подбородок. Наверное, он еще не привык к своей бороде.

— Ты должен поговорить со своими людьми.

— Это подождет какое-то время.

— Разве тебе не интересно? Разве это не важно?

— Большая часть моих людей уже введены в состояние стазиса. На корабле остались бодрствовать полтора десятка человек, но это ненадолго.

— И куда мы летим?

— Пока мы просто летим к ближайшей обитаемой системе, — сказал Визерс. — Через сотню лет автохирург разбудит троих членов экипажа, в том числе одного пилота, и они откорректируют курс, если в том возникнет необходимость. И если ситуация в галактике не изменится настолько, что мы узнаем об этом даже здесь.

— То есть мы просто на двести с лишним лет выпадем из истории?

— У тебя есть более масштабный опыт такого рода.

— Это ведь может быть совсем другой мир, — сказал я.

— Единственной альтернативой была смерть. Заметь, наше положение значительно лучше, чем положение тех людей, кто остался в космосе без гипердрайва и криостазиса. Даже если отказ гипердвигателя не приведет к гибели корабля, экипажу все равно не добраться до обитаемых миров.

— И кто в этом виноват?

— Я. И ситуация, которая требовала принятия решительных мер.

— Еще скажи, что их убила эпоха.

— Я не отрицаю своей ответственности, — сказал Визерс. — Возможно, ты прав, и я стану величайшим злодеем в истории человечества. А возможно, ты ошибаешься, и именно меня будут считать его спасителем. История нас рассудит.

— Хотелось бы мне дожить до этого суда.

— А мне — нет. Я хотел бы просто закончить дело.

— И какой у тебя теперь план?

— Прежний. Разве что придется немного адаптировать его под изменившуюся ситуацию.

— Прости, я немного не в курсе. Прежний — это который?

— Нужно найти тех, кто влияет на развитие цивилизаций.

— Регрессоров? — уточнил я.

— Именно.

— Риттер сказал, что это чушь, которую ты нес для того, чтобы отвлечь внимание от основного плана.

— Риттер многого не знает. Нет, я не лгал, когда говорил о том, что намерен найти четвертую силу. Я просто понял, что поиски затягиваются, и выиграл себе еще немного времени. Но я уверен, что пока мы не поймем, чего добиваются регрессоры, — большой войны не избежать.

Если Холден и Феникс на самом деле одно и то же лицо, и если Феникс — регрессор, как предполагал Визерс во время нашей прошлой встречи на «Устрашающем», то в словах генерала есть доля истины. Холден пытался остановить Визерса, чтобы война продолжалась своим чередом. Неизвестно, как скажутся гиперпространственный вихрь и его последствия на планах регрессоров.

Если, конечно, Визерс не врет, и не сошел с ума, и эти регрессоры на самом деле существуют.

— Твое чувство опасности все еще с тобой? — поинтересовался Визерс после паузы, образовавшейся, когда каждый из нас задумался о своем.

— Оно даже немного модифицировалось.

— Как именно?

— Раньше я просто чувствовал угрозу, теперь я заранее знаю, что конкретно мне угрожает, и знаю направление атаки.

— Занятно.

— Не то слово. Скажи, у тебя осталась документация тех времен, когда меня обследовали на Земле?

— Да. Я сделал копии всех своих архивов, прежде чем пустился в бега.

— Я хочу их посмотреть.

— И что ты рассчитываешь там найти?

— Сам точно не знаю.

— Хороший повод, чтобы копаться в секретных документах СБА.

— Ты уже не на службе, Сол, если ты вдруг об этом позабыл.

— Поэтому я и предлагаю тебе сделку, — сказал он. — Я обеспечу тебе доступ ко всем моим архивам, к любой документации, благо времени на их изучение у нас теперь много.

— Чего ты хочешь взамен?

— Чтобы ты немного смирил свою враждебность и какое-то время играл в моей команде. Ты считаешь, что я злодей и убийца, я не прошу тебя переменить мнение. Просто давай отложим это до лучших времен.

— Лет на двести пятьдесят? — уточнил я.

— Регрессоры, — сказал Визерс. — Я чувствую, что ты можешь помочь мне с ними.

— Почему?

— Ты им зачем-то нужен. Феникс не зря все это время крутился рядом.

— И есть идеи, зачем я им понадобился?

— Идеи есть, но до конца они еще не оформились. Так мы заключим пакт о ненападении?

— Разве у меня есть выбор?

— Если ты хочешь найти ответы на все интересующие тебя вопросы, то нет.

Эпилог

Шел третий месяц полета «Одиссея». Почти все находящиеся на борту люди уже лежали в своих криокамерах, где они пробудут до самого конца путешествия.

Бодрствовали всего несколько человек. Я, двое ученых, заканчивающих отчеты об эксперименте Визерса, один из пилотов корабля и сам генерал, который все время проводил в каюте, очевидно разрабатывая свой новый великий план.

Крейсер двигался в энергосберегающем режиме. Все ненужные системы отключены от реактора, лишние площади законсервированы, свет в коридорах и то горит вполнакала.

Закончив упражнения в тренажерном зале и приняв душ, я отправился в ходовую рубку и нашел капитана Штирнер, первого пилота «Одиссея», в кресле штурмана. На тактическом дисплее красовалась карта этого Сектора космоса, система, к которой мы летели, слегка подсвечена красным.