Личная жизнь шпиона. Книга вторая - Андрей Борисович Троицкий

того, чтобы прозябать, тратя лучшие годы в этом вертепе, именуемом театром. Она должна не на сцене кривляться, а посвятить себя достойному мужчине, с которым свела жизнь. Колодный плеснул на ладонь одеколона, растер его по гладко выбритым щекам и подбородку. Еще раз внимательно посмотрел на себя в зеркало и остался доволен. Он надел пиджак и плащ, взял из вазочки букетик тюльпанов, купленных вчера по дороге домой, и вышел из квартиры.

* * *

Колодный спустился к машине, взглянул на часы. Уже десятый час, быстро стемнело, накрапывал дождик. Он открыл водительскую дверцу, но побоялся сломать цветы, отступил на пару шагов, хотел бросить их на заднее сидение, а потом уже сесть, но тут откуда-то сбоку, из темноты, появился мужчина в шляпе, надвинутой на глаза. Колодный успел подумать, что это собачник выбрал неудачное место и вертится под ногами. В поясницу больно ткнули стволом пистолета.

— Не поворачивайся, — сказал Разин в ухо.

Чужая рука прошлась по бокам и карманам плаща.

— Садись за руль, — сказал Разин. — Медленно. Ты знаешь правила. Не делай лишних движений.

Колодный бросил цветы на пассажирское сидение, сел и захлопнул дверцу. Он обвел взглядом святящиеся окна, два старых тополя и пустой двор, — стало тоскливо. Разин сидел сзади и держал руку с пистолетом на коленях.

— Езжай, — сказал он. — Только не спеши.

Колодный завел машину, доехал до конца дома, свернул направо в переулок. Разин говорил, где поворачивать и куда ехать. Поколесив по дворам и улицам, темным и пустым, они оказались на широкой автостраде, проехали минут пятнадцать в противоположную от центра сторону. Машин было немного, фонарей не хватало, чтобы осветить всю темную ленту дороги. Разин показал, где повернуть и где остановиться. Они оказались на стоянке под мостом, тут было еще темнее, сквозь поднятые стекла был слышен гул автомобилей.

— Кому цветы? — спросил Разин.

— Одной девушке, актрисе, — усмехнулся Колодный. — А ты подумал, что тебе? Хотя, если разобраться, ты заслужил еще и не такой букет. Инсценировка с поджогом дачи и обгоревшим телом получилась. Ну, чего ты теперь хочешь?

— Ответь на несколько вопросов. Если не соврешь, если скажешь правду, — останешься жив. Я просто уйду. И навсегда исчезну.

Колодный решил, что Разин лжет, он не подарит жизнь, даже если услышит тысячу правдивых ответов. Но, помимо воли, огонек надежды вдруг вспыхнул в душе. Он мерцал в темноте, звал за собой, обещая, что неизвестная темная дорога приведет к спасению. Ведь, если разобраться, Разин человек не мстительный, они могут расстаться и навсегда забыть, что этим темным дождливым вечером встречались и разговаривали.

— Ну, спрашивай. Теперь мне скрывать нечего.

— Почему так получилось с Платтом? Почему его просто убили, как собаку?

— Платт дал показания. Помощник прокурора Борецкий и этот козел Ушаков, следователь по особо важным, уже в ходе дознания поняли, что дело выше их головы. Они думали, что речь пойдет о том, что несколько дорогущих антикварных предметов были проданы через Платта по заниженным ценам. Другими словами, речь могла идти о некоторых финансовых злоупотреблениях, допущенных рядовыми исполнителями, — всего-то. Злодеев накажут, а прокурорским повесят медальки. Плюс внеочередные звания.

— Понимаю… Все оказалось серьезнее, чем можно было ожидать.

— Вылезло огромное, страшное дело. Если за него взяться по-настоящему, оно похоронит и Ушакова, и Борецкого, а заодно и Генерального прокурора. В одной братской могиле. Но и этого мало. Все, кто рядом стоял, кто к этому делу прикасался, кто фамилии слышал, — их всех к ногтю. Когда первый допрос Платта закончили, от Борецкого и Ушакова уже плохо пахло. Они галопом помчались к Генеральному. Мол, надо все останавливать и поворачивать оглобли. Генеральный полистал их писанину, снял трубку и позвонил в КГБ, своему человеку. Через час в кабинете появился генерал Деев. Все записи допроса были уничтожены, Платта убрали на следующий день. Если бы мы знали, что ты жив… Не стали бы торопиться.

— Кто убивал Платта?

— Ну, приказал генерал Деев.

— Кто стрелял?

— Ну, Витя Орлов со своими парнями.

— Его адрес?

— Я не знаю, клянусь. Живет он где-то в Новых Черемушках. Он меня в гости не приглашал. Но я знаю место, где он бывает два-три раза в неделю. Иногда ночует там. Сретенка, рядом с метро Колхозная…

Он продиктовал адрес.

— Что это за хата?

— Место, где Орлов встречается с агентурой и стукачами. Иногда там, на Сретенке, допрашивают людей, которых не хотят вызывать в контору официально, повесткой. Старый дом с толстыми стенами. Там прописан какой-то старик, наш бывший сотрудник. Фамилии не помню. На самом деле, он проживает где-то в другом месте.

Глава 36

Разин помолчал минуту и сказал:

— Прошлый раз, когда мы разговаривали в твоем кабинете в Ясенево, ты сказал, что Ткачук, мой бывший связник, жив и невредим. Он якобы выполняет задание в Турции. И семья его там. Это так? Только не вздумай врать.

— Его убили в прошлом году в Бостоне. У нас была информация, непроверенная, что Ткачук вступил с тобой в сговор. Вы вдвоем хотите удрать, прихватив с собой кое-какие побрякушки и деньги, которые хранились на сейфовой квартире, в Бруклине. Ткачук, якобы уже заказал билеты в Аргентину. Надо было что-то делать… Мне очень жаль, это была ошибка. Человеку, который слил ложную информацию, срочно были нужны деньги. А я всегда верю плохим новостям и редко верю хорошим. Я усомнился в твоей честности. Это ведь и есть наша профессия — никому не доверять. Ты меня понимаешь…

— Как это произошло с Ткачуком? Рассказывай…

— Там на месте, среди нелегальной резидентуры нашли людей, которые все обтяпали. Я их имена и псевдонимы не знаю.

— Поподробнее.

— Все подробности тебе, наверное, рассказал Платт. Ну, когда был жив. Наши люди встретили Ткачука в Нью-Йорке, накачали водкой и наркотой, перевезли в Бостон, в дом Платта. Поговорили с ним и кончили. Ткачук толком ничего не знал. И не собирался бежать в Мексику или в Аргентину, но было уже поздно отступать. Правда, мне очень жаль. Кстати, его жена и ребенок живы, они переехали в другой город. Им помогли деньгами.

— Кто приказал убить Татьяну?

— Господи… Я же сказал, что случилась ошибка. С горы покатился брошенный снежок, который быстро превратился в огромный ком. В итоге все кончилось большой лавиной… Сначала пришла информация по тебе и Ткачуку. Мы подумали так: если ты надумал бежать, то и для Татьяны, возможно, тоже подготовил какой-то вариант побега. Это была лишь версия, предположение. Татьяну мы и раньше опекали. Но тогда, перед Новым годом, мы