Тем, кто не любит - Ирина Степановская

– Я насчет Нечаевой, – внезапно охрипшим голосом сказал Серов.

Доктор посмотрел на него так, что было видно – эта фамилия ему ни о чем не говорит.

«Она же поступила без паспорта! – догадался Серов. – Врач и не может знать ее фамилию».

– Я насчет той женщины, что сегодня ночью поступила с ранением в грудную клетку, – уточнил он.

Доктор опустил глаза, встал, поправил очки и развел руками. Второй как сидел, так и остался сидеть в своем стареньком кресле, и только каким-то боковым зрением Серов увидел, как у него напряглась спина.

– К сожалению, больная погибла во время операции. Мы ничего не смогли сделать, кровопотеря была слишком велика.

Серов опустил свой пакет на пол.

– А что же вы кровь-то ей не переливали? – Он все стоял и смотрел на того врача, что был к нему ближе. Тот, поморщившись, отошел подальше.

– Все было сделано как полагается.

Серов еще не мог осознать.

– Но как же так? – спросил он.

– Ну, вот так, – сказал врач. И повторил: – Мы сделать ничего не могли. Сердце не справилось.

Серов поднял свой пакет с пола и сказал уже куда-то в пустоту, ни к кому конкретно не обращаясь:

– А я ей зубную щетку принес…

Он постоял еще немного, потом повернулся и вышел.

– Жалобу на нас будет писать, – сказал второй хирург, тот, что сидел спиной.

– Не будет, – махнул рукой доктор в очках. – Ну, даже если и будет? У нее крови натекло литра два с половиной. Сам видел, что делалось в грудной полости. Да по дороге сколько потеряла…

– Все равно противно, – отозвался коллега. – Женщина молодая, жалко.

– Жалко, конечно.

Они оба помолчали, а потом зачем-то смешали фигуры и начали новую партию.

Славик оставил пакет с Наташиной рубашкой в ближайшем кресле в коридоре. Действуя как автомат, он спустился назад в приемное и разыскал там фельдшера.

– Следователь из милиции у вас был?

Она не сразу узнала его, видимо, так изменилось его лицо.

– Был, сынок, следователь у нас, но уехал.

– А документы у него?

– Вот этого, сынок, видит бог, не знаю. Ну да ты так тогда скажи, без документов, я тебе поверю, как больную-то твою зовут. Адрес скажи! А документы потом старшей сестре привезешь, как выписываться будете…

Серов посмотрел на нее и вышел. Фельдшер автоматически сказала в сторону коридора:

– Ну, значит, документы на вскрытие принесешь. – Она помолчала еще и добавила уже себе под нос: – У нас в больнице хорошо, не так, как в других, покойника везти никуда не надо, здесь же и патанатомия, и судебный морг, здесь же и студенты занимаются…

Каким образом Серов доехал на машине до гостиницы, он не помнил. Он помнил только, что, взяв у еще не сменившейся утром дежурной ключи от номера, прошел мимо закрытого ресторана в буфет и там громко стучал по стойке, пока откуда-то не явилась заспанная буфетчица. Поскольку ни водка, ни коньяк в буфете не продавались, он купил литровую бутыль мартини и как подкошенный упал, не раздеваясь, на кровать в Наташином номере. Плоская подушка еще хранила запах ее волос.

Одним движением Слава отвинтил пробку, и лежа стал лить мартини в горло. Когда бутылка опустошилась почти наполовину, он поставил ее рядом с кроватью и сказал себе:

– Нет, это ерунда! Этого никак не может быть! – После этих слов повернулся на бок, подложил руку под щеку и крепко заснул.

Когда Вячеслав Сергеевич открыл глаза, перед ним стоял молодой человек. Увидев, что Серов проснулся, он показал ему свою красную книжечку с фотографией и фамилией.

– Пришлось открывать дверь запасным ключом, – извинился он, объясняя свое появление в номере. – А то я стучал, стучал, вы не отзывались! Мало ли что бывает!

Серов, обалдело поводя глазами по сторонам, увидел в проеме двери молоденькое и любопытное лицо горничной. И тут он все вспомнил.

Опять на него навалилась страшная тоска. Такая тоска, что стало невозможно дышать.

– Сколько сейчас времени? – спросил он.

– Шесть часов вечера, – отозвался следователь, посмотрев на часы. И хоть Серову было совершенно не до этого, он почему-то понял, что этот молодой парнишка провел на дежурстве бессонную ночь, мотался по городу туда-сюда и до сих пор не идет домой спать.

– Пойдем в ресторан, выпьем кофе! – пригласил он, и следователь, секунду подумав, согласился.

Полоса хорошей погоды, видимо, кончилась, и в приоткрытое окно ресторана Серов разглядел вечернее белесо-серое небо. Окно выходило во двор, и как раз было видно крыльцо. Собирался дождь. На ступеньку вспрыгнула ворона и скосила на Серова хитрый глаз, твердо веря своей удаче. Потом к крыльцу подошла молоденькая девушка и, явно кого-то ожидая, оперлась спиной о перила. «У нее впереди еще целая жизнь», – подумал Серов. Ворона вдруг что-то вытащила клювом возле крыльца и, не желая искушать судьбу, улетела.

Официант принес кофе, и следователь решил прервать наблюдения за природой.

– Расскажите, что вам известно о взаимоотношениях вашей жены с Алексеем Фоминым, – сказал он Серову.

– Я не знаю, кто это такой, – пожал плечами Славик в ответ.

– Это муж той женщины, которая стреляла в вашу жену.

– Которая убила мою жену, – уточнил Серов, и сама эта фраза показалась ему неправдоподобной и нелепой.

– Если быть точными, Алена Фомина нанесла вашей жене телесные повреждения, повлекшие за собой смерть.

Следователь был недавним выпускником университета и гордился своими знаниями.

– Я не знаю ни эту женщину, ни ее мужа, – сказал Серов, – и такое ощущение, что произошла какая-то чудовищная ошибка.

– Ну не скажите! – покачал головой следователь. – А вот Алена Фомина утверждает…

– Алена Фомина – кто это? – перебил Серов.

– Ну, это та самая женщина. – Следователь стал ощущать раздражение от непонятливости Серова. – Так вот, Алена Фомина утверждает, что ваша жена на протяжении ряда лет преследовала ее мужа.

– Бред какой-то! – сказал Славик, но следователь продолжал:

– По всей вероятности, преступление было совершено на почве ревности. Мной установлено, что ваша жена почти с детских лет с Фоминым была хорошо знакома. Они уроженцы одного города, в одно время учились. Родители вашей жены, кстати, им пришлось сообщить о происшедшем, до сих пор помнят знакомого их дочери Алешу Фомина. Алена Фомина утверждает, что ваша жена преследовала ее мужа, звонила домой по телефону, встречалась и имела с ним интимные отношения. Да и сам Фомин дал показания, что у него с Нечаевой была многолетняя любовная связь, укрепившаяся в последние два года. Он заявил, что регулярно, раз в две недели, приезжал в Москву, где подолгу виделся с Нечаевой, приводит эпизоды, как они ходили в театры, например в Театр Ленинского комсомола, в рестораны, имели в Москве интимные отношения. У меня нет повода не верить ему. Хотя… – Следователь перестал говорить и посмотрел на Серова. – Вы должны понимать, что, для того чтобы выгородить жену, Фомин может сказать все, что угодно, вплоть до того, что у них с Нечаевой были общие дети. Вот, кстати, он и машину ей ремонтировал по ее просьбе…