Законы высшего общества - Арина Холина

Наверное, она, Настя — феминистка. Или ей просто надоело слышать суждения вроде «Она же блондинка!», «Типично женский сериал», «Женская литература». И так далее. И еще оправдываться надо: «Вот, мол, смотрите, я не блондинка, я почти мужчина!..»

Ничего, думала Настя, глядя на мерзкую виджеиху, этот певец за дочек калым возьмет — а чего еще ждать от девочек?

А вот теперь и Настю прорвало. Взять чужую фамилию. Переехать в чужой дом. Развестись. Фамилию оставить и дом тоже.

Приобщить к своей славу мужа.

А ей это надо?

Хотя дом, конечно, стоит мессы. Здесь все такое… настоявшееся.

Зазвонил телефон Максима. Он забыл его на кухне, поэтому ушел говорить туда.

А через пять минут ворвался, сверкая глазами.

— Отец приехал! — завопил он.

— Макс!.. — Настя вытянула руки вперед ладонями. — Спокойно! Это хорошо или плохо?

— Отлично! — Макс сиял. — Он едет сюда!

— А откуда он прилетел? — удивилась Настя.

Макс вздохнул.

— Вообще-то из Бразилии, но тут же поехал в Кострому — в каком-то журнале увидел, что это дивной красоты город. Оттуда — на юбилей друга в Питер… Вот такой у меня отец!

— Класс! — обрадовалась Настя такому деятельному папе.

Даже вскочила на диван и запрыгала на подушках.

Папа прибыл через час. С другом-англичанином и подругой модельной внешности.

Они с Максимом были очень похожи — только вот у папы черты лица менее утонченные.

Дама модельной внешности оказалась подругой англичанина, русской по имени Ангелина.

— Я Анжела, но Анжела — это жуть, так что Ангелина или Лина, — пояснила она.

Они привезли с собой кучу снеди.

Настю папа сердечно обнял.

— Ничего рассказывать не буду — все завтра, лучше вы давайте выкладывайте, что тут у вас! — громогласно заявил Лаврентий Максимович.

— У нас была премьера фильма по книге Максима… — начала Настя.

— Ди-ви-ди есть? — перебил он ее.

— Конечно, — улыбнулась Настя.

— Хороший фильм?

— Потрясающий!

Лаврентий Максимович выдержал паузу, после чего кивнул и сообщил, что он очень рад.

— Я видела вас в фильме маэстро, — сообщила Лина Насте. — Вы — замечательная актриса.

— Ты же знаешь, что я ногу сломал? — Лаврентий окликнул Максима, который тащил из кухни поднос с бокалами. — Оттолкнулся от пирса и сломал ногу, как дурак, как дитя!

— Ты писал, — напомнил Максим.

— Как же странно быть дома! — отец откинулся на спинку дивана. — Забыл, как это бывает, когда привязываешься к стенам. Макс, Настя, а поедемте с нами! Мы хотим прокатиться по Азорским островам — там, говорят, красотища!

Они поели, выпили и отправились мыться с дороги, а Настя и Максим вышли на террасу.

— Твой папа — супер, — улыбнулась Настя.

— Примерно то же самое он сказал о тебе, — усмехнулся Максим.

— А поподробнее?

— Ну, сказал, что одобряет мой выбор, и все такое, — Макс пожал плечами. — Сказал, что в лучшем случае рассчитывал, что наши с Галей дети будут похожи на него, а тут такая радость.

— Но ты же ему писал о нас?

— Нет, — Максим покачал головой. — Сказал вот только что, когда он позвонил.

— Почему? — растерялась Настя.

— Он бы заставил меня прислать твою родословную! — расхохотался Макс. — Ты моего папу не знаешь! Сейчас начнутся вопросы — с ума сойдешь!

— Настя, Максим понравился вашим родителям? — спустившись вниз, первым делом поинтересовался Лаврентий Максимович.

Максим засмеялся.

— Я ведь предупреждал! — воскликнул он.

Настя пояснила, что ее родители живут в разных местах.

— Тогда давайте потанцуем! — предложил папа, завел пластинку с самым настоящим танго и вытащил Настю на середину комнаты.

Танго она, разумеется, танцевала — она ведь актриса. Она даже мазурку могла станцевать.

Это был замечательный вечер. В честь Джеймса Бонда. Сигары, виски, загорелые мужчины в классических рубашках, танго, Синатра, рассказы о морских подвигах…

Насте понравилось.

Но все-таки случилось нечто ужасное. Лаврентий Максимович вдруг сорвался с места, умчался в глубь дома, а вернулся с бархатной черной коробочкой.

— Посмотрите! — велел он всем. — Это обручальное кольцо моей матери. Обменял у жены на новое. Переходит в нашей семье по наследству.

Лина открыла коробочку, а Настя достала потрясащее кольцо с бриллиантом в три карата, окруженное мелкими изумрудами.

— Можно…

— Наденьте!

Женщины по очереди примерили кольцо, но Лине оно налезло лишь на средний, а Насте — аккурат на безымянный палец.

— Очень красиво, — призналась она.

Лаврентий Максимович кивнул и взглянул на сына.

Это что, намек?

И вдруг Настю развезло. Ей захотелось стать частью этой семьи. Пусть немного старомодной, с отчетливым делением на мужскую и женскую половины, но было в этом свое очарование, некий старомодный блеск.

Что это?! Она примеривает новую роль или ей действительно все нравится?

Глава 25

Она не верила своим ушам.

— Максим, скажи это еще раз, — попросила она, глядя на него блестящими глазами.

Они выехали с дачи во вторник утром — всем хотелось попасть на работу. Выбравшись с проселочной дороги, Максим остановил машину и сказал, что им надо поговорить.

— Настя, я много думал о наших отношениях… — произнес он и замолчал. — Ладно, начну с конца. Я думаю, нам стоит расстаться на время.

— Что? — дернулась она. — На какое время? Почему?

— Потому что мы запутались! — воскликнул Максим. — Ты сама не чувствуешь?

— Ну-у… — Настя задумалась. — Может быть, но мне кажется, расставание — не метод. Мы могли бы поговорить…

— Мы сейчас говорим! — это прозвучало излишне резко.

— В чем дело? — Настя развернулась к нему.

Макс задумался.

— Настя, мне бы хотелось избежать взаимных упреков, — сообщил он. — Так что скажу просто — я не уверен, что мы с тобой сможем ужиться.

— Ты меня не любишь?

— Люблю, но мне тяжело, — признался он.

— Макс, это как-то несерьезно… — скривилась Настя.

— А ты меня любишь?!

— Да! И мне тоже тяжело. Наверное, отношения — это всегда тяжело. Такова жизнь.

Максим нахмурился.

— Насть, у меня другая женщина.

Вот это да! Вот это удар ниже пояса!

Настя сначала даже произнести ничего не могла — таращилась на него как баран на новые ворота и стеснялась взять бутылку с водой — он тогда сразу поймет, что она нервничает. Хотя в таких обстоятельствах нервничать — самое милое дело… Она облизнула губы.