Академия Клементины (СИ) - Юлия Цезарь

Разбираться, каким заклинанием заперта дверь, было некогда. Изнутри не доносилось ни единого звука, но Генри чувствовал, что одним заклинанием не обошлись. Сделав два шага назад, он снёс дверь с петель сильным потоком воздуха и ворвался в комнату следом за ней. Картина, что открылась его глазам, привела не только в замешательство. Сначала Генри действительно застыл, шокированный увиденным, но в следующую секунду его глаза застелила пелена гнева. Он не осознавал, как откинул одного третьекурсника от Риз; не помнил, как стащил второго с нее и в припадке неконтролируемой злости бил, не чувствуя боли в кулаках.

— Он же убьет его! — вскрикнул Роб, вбегая в комнату. — Винсент, оттащи его.

Сам Роберт прекрасно понимал, что ему не хватит сил справиться с Генрихом, но зато он мог помочь Риз. Он подошёл к ней и быстро накрыл подобранным одеялом, ища способ избавиться от заклинания, которым ее связали.

— Эй, парни! — закричал Винсент, сам паникуя от всей этой ситуации. Он ведь даже толком не успел понять, что произошло, ведь вбежал в комнату, запаздывая на пять шагов.

Но даже когда рванул на помощь другу, его вдруг отбросили какой-то волной, и также волна отбросила Винсента — то был очухавшийся Ньюман-старший. И когда Генрих ударился спиной о дверной косяк, теперь уже кто-то другой начал избивать его. Винсент рванул на того парня, но и на фехтовальщика была своя управа. Стихийник, который попытался встать, одной рукой пульнул в парня струю огня, заставившего Винса не просто отступать, а скорчиться от боли и упасть — это была не простая тренировка, бой шел серьёзный.

И был он очень жестоким.

Генрих дрался с братом Аниты, пока его соучастник пытался отвадить Винсента от драки, чтобы тот не мешался, но вышло так, что бой стал их личным, в чужой они не пытались лезть. Но если с Генрихом и Метриком невооруженным взглядом виден перевес из-за знаний — одному уже оставалось всего год учиться, но вот бой Винсента и третьекурсника был знатным, если это слово подходило к данной ситуации — меч против магии, скорость против ловкости, сила против знаний. И пусть он тут тоже проигрывал из-за неопытности и короткого времени обучения в этой школе, стоял он бодро; как и Генри, благодаря своему гневу, который, правда, порой играл с ним злую шутку. Благодаря именно бою магов комната превратилась в мусорку. Из открытых дверей выглядывали головы проснувшихся учеником, кто-то даже звал учителя на подмогу.

Они чудом не задевали друг друга и кровать, где были Роберт и Риз. Или всё дело в жреческой защите, которую он окружил себя и потерпевшую?

Но в каждом бою победил свой соперник — Генрих всё-таки вновь смог повалить Метрика, и на этот раз ему уже никто не мог помочь — ученики просто боялись приблизиться к этому дьяволу во плоти. А вот Винсент, когда ему казалось, что он смог применить болевой удар на теле противника, даже опрокинуть его, он не учел, что пустые ладони магов — оружие опаснее, чем меч. Странный взмах валяющегося под Винсентом мага, словно тот взмахнул хлыстом, и настоящая агония, сильнее, чем пламя несколько минут назад, обдала его левую часть лица. В голове зашумело, а сам он даже не понял — повалился ли или пытался идти, держась за лицо. Это было слишком больно, слишком жгуче. Он даже не верил, что эта боль вообще отступит, она становилась лишь сильнее со временем.

— Немедленно хватит!

И только громогласный рёв Ридмуса и его разброс учеников по разным углам с помощью светящихся печатей, нарисовавшихся на лбах детей, смог остановить дерущихся.

Он стоял на пороге и просто в шоке озирался по сторонам. Вот чего-чего, а такого на своей памяти не видал в академии. Можно было сказать, что в корпусе стояла гробовая тишина, но Винсент кричал так, что мог даже услышать спящий король на третьем этаже.

— Винсент!

Учеников Элиаса он не знал. Только друзей своего подопечного. И пока парни остывывали, он подскочил к Винсу и попытался оторвать его руки от лица, хотя и без этого было видно, как его левая часть лица истекала кровью и пачкала и без того окровавленный пол комнаты Риз.

— Я убью этих тварей, — рычал Генри, поднимаясь. Так просто он останавливаться не собирался, они должны поплатиться за то, что посмели притронуться к Риз.

— Генри, хватит! Винс пострадал! — крикнул на него Роб, и только эти слова заставили его остановиться. Сознание вернулось в глаза, и Генрих медленно повернулся к Винсенту, наконец-то осознавая, что здесь произошло. Словно вакуумный пузырь лопнул вокруг него, и он впервые услышал и вообще понял, что здесь был кто-то ещё, кроме него и тех мразей, которых он собирался наказать. Винсент истекал кровью, а Роберт наконец-то справился с заклинанием и теперь обнимал за плечи завернутую в одеяло Риз, готовый защищать ее от всего, что происходило в комнате, в том числе и от Генриха. Он видел эту капельку страха в глазах друга и не винил его. Генрих сам бы себя испугался сейчас, он словно поддался безумию. «Как отец».

Когда эта страшная мысль поселилась в его голове, Генри сделал шаг назад, врезаясь в стену за спиной, и сполз по ней, хватаясь трясущимися руками за голову. Он не хотел становится таким, как отец. Неужели в нем тоже есть это зерно безумия, которое с годами прорастет?

— Что вы здесь устроили? — на крики стягивалось все больше учеников, вот и Ева, сонная, накинувшая халат, но не забывшая обуть туфли, пришла. Потирая глаза, она заглянула в комнату, в которую почему-то никто не решался войти. Первым она увидела Йеона. Он держал кого-то всего в крови, кто кричал. Сон как рукой сняло, но сначала она подумала, что профессору Ридмусу стало мало крови той гадкой эльфийки, но потом… Потом она увидела Винса.

— Винс! — крикнула она и подскочила. — Не трогайте его!

Но он ведь не мог напасть на Винса. Только не его… Что ещё она могла подумать, увидев вампира над окровавленном учеником? Особенно после того, как видела, что он делал с профессором Лехлаэ.

Йеон поднял тяжёлый взгляд на Еву и свёл брови. Это он-то не должен был его трогать? Она, что, увидела какую-то опасность в лице преподавателя? На секунду в глазах Ридмуса проскочило разочарование, но он отвел взгляд, еще раз изучая обстановку. Король не должен был об этом узнать. Даже ценой жизни самого вампира.

— Ты, — сказал он одному из учеников фехтования, имя