Его дерзкий поцелуй - Гэлен Фоули

Джек понимал, что, к примеру, Деймиен не одобрит незаконного характера его миссии, но герой войны лучше всего подходил для защиты Иден. Однако прежде следовало изложить братьям свою позицию.

– Я в курсе, что Уайтхолл недавно запретил нашим ветеранам наниматься в армию освободителя. Трусливое решение, на мой взгляд. Я считаю, что Боливар сражается за правое дело, – с воодушевлением заявил Джек. – Победа при Ватерлоо – это, конечно, хорошо, но ваш идол Веллингтон посадил на испанский трон негодного короля, а расплачиваться должны народы Южной Америки. Поэтому я собираюсь обеспечить Боливара необходимым подкреплением, чтобы он сбросил тиранию Бурбонов. И если наше правительство называет это изменой, значит, так тому и быть. Я не прошу вас вмешиваться, я понимаю ваше положение. Я прошу о другом – чтобы вы в мое отсутствие обеспечили безопасность моей жены, ведь теперь она ваша сестра, и пусть вы не одобряете моих действий, она ни в чем не виновата.

– Разумеется, Джек, мы сделаем все, что нужно, – в тот же миг отозвался Люсьен.

Деймиен сложил на груди руки и некоторое время молчал, потом медленно проговорил:

– Мне случайно стало известно, что Веллингтон придерживается на это дело таких же взглядов, что и ты.

– Что?

Деймиен почесал щеку и ответил Джеку спокойной улыбкой.

– Ты слышал, что я сказал. В Испании имели место не желательные последствия. Мы должны были остановить Наполеона. Ничего нельзя было сделать – Испания снова досталась Бурбонам. Насколько я понимаю, Железный Герцог желает Боливару победы. Я поговорю с ним о тебе.

– Ну, я даже не знаю… – Джек удивленно посмотрел на брата. – Веллингтон поддерживает наше дело?

– Разумеется, не открыто. Однако за эти годы мы с ним подружились, и я уверен, он вполне способен внести несколько очень полезных предложений.

– Кто бы сомневался, – чуть слышно прокомментировал Люсьен.

– Ему можно доверять?

– Джек, это же Веллингтон' – фыркнул Деймиен. – В этом городе у него больше власти, чем у регента.

Люсьен хлопнул Джека по спине:

– А я буду держать ушки на макушке в министерстве иностранных дел и, если услышу что-нибудь о твоем приятеле де Риде или его планах, тут же дам тебе знать.

– Чем именно ты занимаешься на службе правительства, Люк?

– Да всякой рутиной. – Серые глаза Люсьена сверкнули холодной сталью. – Не стану утомлять тебя нудными подробностями.

В разговор вступил Рейкфорд:

– Я знаю нескольких типов, которые держат под контролем банды в Севен-Дайалс. Они могут собрать для тебя людей.

– Отлично, мой помощник Кристофер Трайерн займется этим. Сообщи им его имя, хорошо?

Рейкфорд кивнул.

Все выпили бренди и вернулись к своим картежницам, которые тут же получили неизбежную порцию мужских советов.

– Билли, ты хочешь играть за меня? – с негодованием воскликнула Джасинда.

– Я просто пытаюсь указать тебе стратегию.

– Мы играем для развлечения, а не для того, чтобы разгромить противника.

– Говори за себя, – лукаво усмехнулась Иден, а Джек расхохотался.

Дни шли за днями, стояла чудесная апрельская погода. Иден вскоре обнаружила, что ее жизнь в прямом смысле превратилась в воплощение мечты о светском успехе, – мечты, которая так возмущала в джунглях ее отца.

Иден одевалась в чудесные наряды, у нее образовалась толпа новых друзей. Она сумела благодаря ботаническим достижениям отца отыскать свою нишу в модном «Садовом клубе для леди» и «Садоводческом обществе».

На первом же заседании, куда она приехала с Элис, женой Люсьена, Иден рассказала дамам о том, как забиралась в кроны самых высоких деревьев в джунглях, как исследовала орхидеи и многочисленные разновидности пальм. Светские красавицы слушали ее с вниманием и острой завистью.

Ее рассказы о тропической зоне породили в свете новое увлечение – кругом строились стеклянные оранжереи и теплицы, где выращивались тропические растения.

Иден льстила мысль, что ей удалось, пусть в очень малой степени, изменить лицо Лондона, как сам Лондон, безусловно, изменил ее. Отец не узнал бы свою дочь.

Она ездила по магазинам, тратила сумасшедшие деньги на безделушки, в сопровождении горничной и лакея ежедневно каталась с кузиной Эмили в Гайд-парке.

Она и Джек сделались привычными светскими персонажами. Иден везде появлялась с мужем. Джек ворчал, отпускал циничные, острые замечания, но никогда не отказывался сопровождать ее.

Иден не раз замечала, какими глазами смотрят на ее мужа другие женщины. Поняла она и то, что в свете весьма снисходительно относятся к такому греху, как адюльтер. Казалось, люди собираются вместе лишь для того, чтобы пофлиртовать с чужими супругами. Такого Иден не ожидала. Неужели все эти люди состоят в неудачных браках?

Иден изо всех сил пыталась не обращать на это внимания. Благодарение Богу, с ней никто не флиртовал. Во всяком случае, никто, кому было известно имя ее мужа.

Сезон шел на подъем. Все больше семейств возвращалось из сельских имений. Иден кружилась в вихре светской жизни. Она поняла, что добилась успеха, когда увидела свое имя на странице светских новостей в «Морнинг пост».

На следующей неделе состоятся скачки в Аскоте. В обществе только об этом и говорили, но Иден больше всего ждала великолепного бала в эту субботу, своего первого настоящего бала в Лондоне. Она считала часы до этого грандиозного события и усиленно занималась танцами. Платье, заказанное к балу, должно непременно поразить всех ее новых друзей. И мужа тоже. Но до бала оставалась еще почти неделя, и вся она была заполнена радостями и развлечениями.

В понедельник они ездили в Дербишир, а потом на карточный вечер. Во вторник Иден была на садовом празднике у леди Мэдисон. В среду состоялась вечеринка после спектакля. Туда заглядывали самые знаменитые театральные актеры, осыпая звездной пылью своих аристократических поклонников из общества.

Днем в четверг Джек возил ее на матч поло, потом они в спешке заехали в отель, переоделись и отправились на концерт камерной музыки в Холланд-Хаус.

В пятницу наступила катастрофа. Иден вдруг обнаружила, что исчезла ее французская горничная, а ведь она уже послала сказать, что непременно навестит леди Драксинджер в ее приемный день. Наступил час одеваться, а этой мерзавки нигде не было. Ужас!

Иден бросилась в гостиную. Подол шелкового платья летел за ней, как парус.

– Джек!

– М-м-м… – зевая, отозвался муж. Он был уже во фраке и со скучающим лицом сидел в кресле с газетой.

– Ты не видел Лизетт? Она исчезла.

Джек с недоумением смотрел на жену:

– А, да… Лизетт.