Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть 4 (СИ) - Ольга Сараева

  /Передёргиваешь, Дель. Мы с Тари не знали о твоём существовании, но лишнего себе не позволили./

  От его слов веяло холодом. Элутар! Что-то сегодня меня заносит.

  /Прости, Гил./

  /Скажи это ей./

  Мои глаза встретились с глазами жены. "Мужчина, любя одну, оказывается в постели с другой". Я похолодел: не так давно я предлагал Гилу посетить наш ментальный Сад Встреч. Хорошо, что у брата хватило ума отказаться. Мы с Гилом украдкой посмотрели друг на друга. Линдориэль усмехнулся. Отлично, Атар"Тэ, считай, обмен опытом состоялся! Мы были чисты, как младенцы, но под взглядом Тары всё равно было как-то не уютно.

  Во время разговора с Линдориэлем я честно старался не замечать его особого отношения к ней. Наблюдая, как он объясняет Таре особенности крепления ножен, я невольно ждал очередной встречи их взглядов. Понимаю - Связь, но почему они закрывают её от меня? Когда глава клана согласно Этикету попросил разрешение на обмен памятью, Тара чуть заметно кивнула. Надо же, разрешила разрешить! Формально у меня не было причин для отказа, но я не соблюдаю формальностей.

  - Прости, Атар"Тэ, но нам пора. Возможно, в другой раз.

  Все остолбенели. Честно говоря, я и сам от себя не ожидал. Отказать главе клана! Все взгляды были прикованы к Линдориэлю. Интересно, удастся ли ему развернуться на кончике иглы? Наверное, он смог бы, но не стал - просто молча кивнул, признавая за мной право на отказ. Что ж, с его стороны Этикет был соблюдён безупречно.

  /Дель, заканчивай с опытами, а то как бы не поломать безупречность Этикета!/

  Так, наша девочка сердится. Интересно, за что: за мой отказ или за друга-Линдо? Да ладно, я же не изверг - просто голодный феальдин.

  - Атар"Тэ, - окликнул я, скрывая улыбку.

  Линдориэль оглянулся.

  - У тебя есть время для разговора.

  Казалось, он даже не удивился, в серебряных глазах светилось понимание. Ну и кто кого сейчас переиграл? Его разговор с Тарой был разговором взглядов. При обмене памятью смотреть друг на друга не обязательно, просто через взгляд Связь устанавливается быстрее, а в некоторых случаях и надёжнее.

  - Благодарю, Фидо, - сказал Линдориэль, закончив обмен. - Однако твоё недоверие напрасно. Проще было бы дать тебе доступ к нашей Связи, но я пока не готов - это слишком личное. Прости.

  - Не стоит, Атар"Тэ. А недоверие исчезнет, как только ты перестанешь давать для него повод.

   Вернувшись из Одинокого замка, Гил тут же отправился в Оружейную башню: работа над мечом Равновесия близилась к концу. В отличие от прямых наши изогнутые клинки имеют только одну фаску, поэтому их затачивание и полировка представляют собой единый процесс. Обрабатывать приходится всю поверхность, и не один раз, зато в итоге получается форма, великолепно приспособленная для режущих ударов, и предельно острое лезвие. Атанам, лишённым возможности использовать магию, понадобилось бы на доводку меча не меньше половины астэра. Гил же собирался уложиться за пару дней. Времени на разговоры не оставалось, поэтому первое, что он сделал два дня назад - закрылся в кузнице, выставив зрителей за дверь.

  Нас же с Тарой по возвращении из Одинокого замка ждала по меньшей мере семейная катастрофа. Это если судить по лицу Элисейна. Оказывается, Элизарт отказался разговаривать с братом и закрыл от него сознание. Словом, произошло именно то, о чём я предупреждал Сейни. Оскорблённый его скрытностью Зарти ясно дал понять: посеешь молчание - пожнёшь одиночество. Мальчишки ссорились и раньше, что вполне нормально в их возрасте, но, похоже, на этот раз размолвка была серьёзной. Обычно я в такие дела не вмешиваюсь, предоставляя сыновьям разбираться самим, но тут пришлось сделать исключение. В глазах Сеньки стояли слёзы: он впервые в жизни остался один.

  - Излагай, только коротко и ясно.

  - Он не говорит со мной и не хочет меня видеть, Атар, а я.... Я его не слышу.

  Парень старался говорить спокойно, но на последних словах его голос предательски дрогнул.

  - Как думаешь, почему?

  Сейни опустил голову.

  - Я не сказал ему, зачем иду в Ментал. Он, наверное, подумал, что в Пустоту.

  Последние слова сын произнёс почти шёпотом. Я кивнул.

  - Вот именно! Зачем тратить время на разговоры с братом, если он и так понимает с полуслова? Зачем делиться с ним своими планами, если он уже научился их угадывать? Пусть угадывает, если хочет, правда? Но, видишь ли, всему бывает предел. На этот раз Элизарт расценил твоё молчание как недоверие и решил, что больше тебе не нужен.

  - Нет, Атар, я....

  - Я тебя предупреждал, Элисейн, ты не услышал. И запомни: я не собираюсь исправлять твои ошибки и тем более за них отвечать.

  - Дель, - тихо позвала Тара.

  До этого она наблюдала молча, не вмешиваясь в разговор.

  /Заканчивай: в твоём голосе уже слышны интонации Фаро. Сенька, конечно, заслужил, но лежачего не бьют - помнишь?/

  Я посмотрел на сжавшегося в комок сына. Элутар! Обретя вторую половинку своей души - Гила, я уже начал забывать, как это страшно и больно - быть одному. Прости, малыш, иногда я слишком похож на своего отца! Я притянул Сейни к себе, не зная, что сказать. Тара откровенно любовалась сценой.

  - Отлично, мальчики. Очень трогательно.

  Я сделал ей "страшные глаза". Никакого впечатления!

  - Ну мам, - сказал сын куда-то в меня, не решаясь оторваться от моей куртки.

  - Что - мам? Ну-ка!

  Тара развернула сына к себе и вытерла его мокрые щёки.

  - Ты, Сень, получил то, что заслужил, так что терпи.

  - Я терплю, - вздохнул сын.

  - Вот и хорошо. А Саньке сейчас, между прочим, не лучше, чем тебе. Так что пошли мириться.

  - А он не....

  - Конечно, откажется. Да только куда вы друг от друга денетесь!

  Дверь оказалась заблокированной, но войти в собственную комнату мне не составило труда. Элизарт сидел с ногами на подоконнике, обхватив руками колени, и смотрел в окно. На наш приход он не отреагировал. Тара усадила Сейни на диван и подошла к Зарти. Тот отстранился, отвергая ласку, всё так же глядя в окно. Тара сложила на груди руки.

  - Ну а мы-то с отцом в чём провинились?

  Зарти повернулся к ней.

  - Зачем вы его привели? Я вас просил?! - голос сына звенел от обиды, а глаза подозрительно блестели - так же, как у брата.

  - Слишком много эмоций, Элизарт, - заметил я.