Русская Африка - Николай Николаев

Был найден поистине изящный выход, пишет Е. Цвентух. Не запрещая итальянскую гуманитарную акцию, правительство организовало русскую общественную помощь Абиссинии и послало на ее территорию медицинский отряд Российского общества Красного Креста. Для этой цели даже ассигновали 100 тысяч рублей. Посланцы были опытными военно-полевыми врачами, в основном выпускники Санкт-Петербургской военно-медицинской академии. Возглавлял миссию генерал Н. Шведов, который имел свою собственную программу деятельности в Эфиопии.

Из донесения русского консула в Египте Кояндера министру иностранных дел России князю Лобанову-Ростовскому: «Программа… заключается в том, чтобы при отсутствии всякого шума и рекламы постепенно знакомить абиссинцев с истинными целями экспедиции, подавая всем больным врачебную помощь и открывая амбулатории в тех местах, где отряду придется останавливаться на более продолжительное время». В последующих докладах говорилось, что благотворительная деятельность отряда «…подняла престиж европейца, совсем упавший после войны… и установила настоящий взгляд на русских».

Это было действительно так. Поэтому, когда отряд Российского Красного Креста закончил свою работу, эфиопский император Менелик II обратился к русскому царю с просьбой прислать еще врачей. И в 1897 году вместе с первой русской чрезвычайной дипломатической миссией в Эфиопию во главе с действительным статским советником Власовым были направлены и медики: врач для командировок VI разряда Окружного военно-медицинского управления Петербургского военного округа надворный советник Бровцын (хирург), младший врач лейб-гвардии Семеновского полка Лебединский (терапевт), фармацевт для командировок по военно-медицинскому ведомству III разряда провизор Лукьянов, классный медицинский фельдшер 103-го Петрозаводского полка губернский секретарь Сасон и фельдшер Кузнецов.

Наши врачи были торжественно встречены всей администрацией, духовенством и народом, и сам негус Менелик объявил, что «русскую помощь Абиссинии никогда не забудет». По прибытии в Адисс-Абебу русские врачи открыли там амбулаторию и госпиталь. Их самоотверженный труд в самых примитивных условиях действительно «устанавливал настоящий взгляд на русских», в том числе и у императора Менелика. О характере работы врачей свидетельствует дневник хирурга Бровцына:

«26 декабря, суббота. Больных 108 человек, сделано 2 малых операции.

27 декабря, воскресенье. Во дворце сегодня большой пир, нам император все угощения прислал домой.

В 12 часов поехали к больному Абуне Матеусу (митрополит Эфиопии)…По возвращении приезжали к нам многие больные. Принято около 25 человек.

28 декабря, понедельник. Рано утром делал операции, потом начал прием больных. Около 9 часов утра прислал за нами Менелик и просил приехать скоро-скоро. Оказалось, что он хотел со мною посоветоваться. На левой ноге у него маленькая язвочка, а на правой — ревматические боли… Принимал он нас на балконе в своем сторожевом доме, откуда все видно. Разговаривали с Менеликом без переводчика, и он принимал нас в самой скромной обстановке… Менелик все время рассматривал в подзорную трубу и в нашем лагере все осмотрел до подробности — видел шкуры зверей, птиц… Видел наших больных, которые толпились у амбулатории, и заметил, что больных у нас очень много… Затем император… обратился за советом по случаю насморка. Принято 132 человека, сделано операций малых 3, больших 1…»

Начальник русской дипломатической миссии в Эфиопии Власов прекрасно понимал значение этой стороны деятельности русских врачей и регулярно сообщал о ней в Министерство иностранных дел.

Доверие императора Менелика заслужили доктора Бровцын и Лебединский, фармацевт Лукьянов и классный фельдшер Сасон. Для облегчения доверия им было разрешено выписать в Африку свои семьи. И они служили Абиссинии до 1913 года. По возвращении в Петербург наши врачи привезли удивительные обширные научные коллекции, закупленные на собственные средства. Все это было передано в дар Санкт-Петербургскому музею этнографии.

Каждый день войны приносил сотни раненых, так что санотряд пришелся весьма кстати. Относительно же обычных людей император был уверен, что его граждане отличаются крепким здоровьем и после завершения боевых действий миссии просто некого будет лечить.

Однако наблюдения русских врачей говорили об обратном. В Абиссинии XIX века здоровый человек был большой редкостью. Просто люди искренне верили в Бога и считали телесные недуги карой Господа, которую следовало вытерпеть. По-настоящему боялись только холеры и проказы, а скарлатину, сифилис, дифтерит часто вообще за болезнь не воспринимали и оставляли без внимания. Местные же знахари лечили только то, что, на их взгляд, требовало лечения. Используя различные растения, кору деревьев, отвары из мелких насекомых, они врачевали язвы, нарывы, всевозможные раны и переломы. И, несмотря на примитивные средства, помогали довольно успешно. В своих дневниках русские медики описывали даже удачные операции туземных знахарей, которые орудовали обычными ножами и бритвами. Отмечали и совершенно варварские операции. Особенно поражала врачей миссии операция женского обрезания, распространенного у некоторых племен харари. Обрезанная женщина лишалась абсолютно всех наружных половых органов, превращаясь в бесчувственное фригидное существо.

Абиссинские войска в битве при Адуа разгромили итальянскую армию, и война закончилась. Но русский санотряд не спешили отправлять домой. Всевозможные стычки и мелкие гражданские войны уже внутри страны продолжались.

Русская миссия отправилась домой, оставив лазарет со всем инструментарием Абиссинскому Красному Кресту, учрежденному императрицей Таиту. Познакомившись с европейским представлением о здоровье человека, Менелик задумался о физическом благополучии своего народа. Уже в 1897 году правитель передал российскому императору просьбу о направлении в Абиссинию новой группы русских медиков. В марте 1898 года русской миссией в Аддис-Абебе был открыт первый в Эфиопии постоянно действующий госпиталь.

Первоначально госпиталь размещался в палатках, что создавало огромные проблемы медикам. Родственники больных вели себя в клинике, как дома. Приносили с собой продукты и устраивали общие трапезы, в период холодов и дождей оставались ночевать в лазарете и даже справляли нужду прямо в палатках. Временами от стоящего зловония врачи теряли сознание.

Вся миссия уже считала дни до отправки на родину, как в начале 1899 года пришло распоряжение Николая II, согласно которому весь состав госпиталя должен был оставаться в Эфиопии еще год. Получив это известие, врач-хирург Бровцын записал в своем дневнике: «Мы удручены, поражены, убиты; ищем крюков покрепче и веревок потолще».

С Менеликом было договорено, что русскому госпиталю построят специальное здание. Однако работу поручили местным мастерам, которые умели ваять хижины из глины и соломы. Тем не менее получившееся здание длиной в 25 метров с большой соломенной крышей и верандой смотрелось на фоне местных хижин поистине царским дворцом. Менелик гордился своим шедевром зодчества. Особое восхищение императора вызывала веранда, которая имела своеобразную колоннаду из стоящих вертикально массивных бревен, и каждому вновь появившемуся при дворе иностранцу Менелик настоятельно советовал на нее посмотреть.

Бесплатным в госпитале было не только лечение, но и питание. Поэтому рядом с новым зданием постоянно находился многочисленный лагерь нищих и бродяг. Желая получить бесплатную еду, нищие обращались к врачам с самыми невероятными болезнями. В архивах сохранились такие записи: «Они приносили с собой мешочки с кисточками, камешками, жуками или чем-нибудь в этом роде, рассказывали бесчисленные истории о том, что эти предметы знахарь извлек у них из-под кожи, и просили достать оставшиеся внутри, так как боли и зуд, хотя и уменьшились, все равно сильно беспокоят».

В 1906 году из-за сложной политической и экономической ситуации русский госпиталь в Аддис-Абебе был закрыт.

Новая история госпиталя началась в 1947 году, сразу же после установления советско-эфиопских дипломатических отношений. Император Хайле Селассие, который еще в молодости сам лично был пациентом русской миссии, попросил советское руководство организовать в столице Эфиопии новый госпиталь.

Было подписано соглашение, по которому эфиопское правительство предоставило Советскому Красному Кресту здание и территорию сроком на 50 лет. Госпиталь назвали в честь национального героя Эфиопии деджазмача Балча — участника войны 1896 года, погибшего недалеко от того места, где расположилась клиника.