Механическая принцесса - Кассандра Клэр

Это показало, что у тебя достаточно храбрости. На самом деле, то что ты провела столько времени с Нефилимами, обернулось в пользу Магистра. Теперь ты познакомилась с нечистью, и показала себя равной им. Тебя заставили использовать свой дар в трудных обстоятельствах. Испытания, которые я могла бы подготовить, не были бы такими же сложными и не дали бы тебе такой уверенности в себе. Я вижу, что ты изменилась. Ты будешь замечательно невестой для Магистра.

Тесса издал звук от неверия. - Почему? Я вынуждена выйти за него замуж. Какая разница, если у меня есть душа или познание? Что его заботит?

Ох, Вы больше, чем его невеста, Мисс Грей. Вы станете гибелью Нефилимов. Вот почему Вы были созданы. И чем больше знаний о них Вы имеете, тем больше ваши симпатии к ним, тем более эффективным оружием Вы будете, чтобы сравнять их с землей.

Тэсса почувствовала,как будто воздух был выбит из нее.

- Меня не волнует, что Мотмейн делает. Я не буду сотрудничать в ущерб Сумеречным охотникам. Я лучше умру или буду замучена.

- Не имеет значения, чего Вы хотите. Вы обнаружите, что нет сопротивления, которое вы могли бы противопоставить его желаниям, вот, что имеет значение. Кроме того, нет ничего, что Вам нужно сделать, чтобы уничтожить Нефилимов, кроме того, чтобы быть тем, кто Вы есть. И быть замужем за Мортмейном, что не требует никаких действий с вашей стороны.

- Я помолвлена с другим - выплюнула Тесса – с Джеймсом Карстаирс.

- О, дорогая, - сказала миссис Блэк. - Боюсь, требования магистра превосходят это. Кроме того, Джеймс Карстаирс будет мертв ко вторнику. Мортмейн купил весь Инь Фен в Англии и блокировал поступление новых партий. Возможно, надо было думать о подобных вещах, прежде чем Вы влюбились в наркомана. Хотя я думала, что это будет тот голубоглазый, - задумчиво сказала она.

- Разве девушки обычно не влюбляются в своих спасителей?

Тесса почувствовала, как покров нереального начинает спускаться. Она не могла поверить, что она была здесь, в ловушке, в коляске с миссис Блэк, и, что колдунья казалась довольной беседой о романтических невзгодах Тессы. Она повернулась к окну. Луна взошла, и она могла видеть, что они ехали по узкой дороге - там были тени около кареты, и ниже, каменистое ущелье, пропавшее в темноте.

- Есть разные способы быть спасенной.

- Что ж - сказала миссис Блэк и улыбнулась, сверкнув зубами. - Ты можешь быть уверена, что в этот раз никто не придет спасти тебя.

Вы станете гибелью Нефилимов.

Тогда мне придется спастись самой, - сказал Тесса. Брови Миссис Блэк сошлись в недоумении, когда она повернула голову к Тессе с шумом и щелчком. Но Тесса уже подобралась, собрав все свои силы в ногах и теле как ее учили, так что, когда она кинулась через коляску к двери, она сделала это со всей силой, которой обладала.

Она услышала, как замок на двери сломался и миссис Блэк закричала, высоко визжа от ярости. Металлическая рука оцарапала Тессе спину, ухватилась за ворот ее платья, который оторвался, и Тесса начала падать, с шумом падая на камни на обочине дороги, падая и скользя, и кувыркаясь в ущелье, в то время как экипаж мчался прочь по дороге, а миссис Блэк орала водителю остановиться. Ветер ворвался в уши Тессы, когда она упала, ее руки дико вращались в пустом пространстве вокруг нее, и все надежды, что овраг был неглубоким или что падение спасет ее, исчезли. Пока она падала, она мельком увидела узкий ручей, сверкающий гораздо ниже ее, петляя среди зазубренных скал, и она знала, что она разобьется о землю как хрупкий китайский фарфор, когда она ударилась .

Она закрыла глаза и пожелала, чтобы конец наступил быстро.

Уилл стоял на высоком зеленом холме и смотрел на море. Небо и море были такого насыщенно синего цвета, что, казалось, они сливаются друг с другом, так, что не было неподвижной точки на горизонте. Чайки и крачки носились и визжали над ним, и соленый ветер продувал волосы. Было так же тепло, как летом, и его куртка лежала на траве, он был в ночной рубашке и подтяжках, и его руки были коричневые, загорелые от солнца.

- Уилл! Он обернулся на знакомый голос и увидел Тессу, поднимающуюся вверх по склону к нему. Там была небольшая тропинка, пересекающая склон холма, усыпанный незнакомыми белыми цветами, и Тесса сама выглядела как цветок, в белом платье, как то, которое надела на бал ночью, когда он поцеловал ее на балконе Бенедикта Лайтвуда. Ее длинные темные волосы развевались на ветру. Она сняла шляпку и держала ее в одной руке, махая ему и улыбалась , как будто она была рада его видеть. Более чем рада. Как-будто увидеть его, было всей радостью ее сердца.

Его собственное сердце подскочило при виде ее.

- Тэсс, - сказал он и поднял руку, как если бы он мог притянуть ее к себе. Но она была все также на расстоянии, - казалось, что она совсем рядом и внезапно очень далеко в одно и тоже время. Он видел каждую деталь ее хорошенького запрокинутого лица, но не мог прикоснуться к ней, и так он и стоял, ждал и желал, и его сердце билось как крылья в его груди.

Наконец, она была там, так близко, что он мог видеть, где трава и цветы сгибались под ее шагами. Он потянулся к ней и она к нему. Их руки сомкнулись друг с другом, и мгновение они стояли, улыбаясь, ее пальцы были теплыми в его руке.

Я ждал тебя, - сказал Уилл, и она посмотрела на него с улыбкой, которая исчезла с ее лица, когда ее ноги заскользили и она стала наклоняться к краю обрыва. Ее руки оторвались от его рук и вдруг он потянулся за воздух, когда она упала в сторону от него, упала беззвучно, белое пятно на голубом горизонте.

Уилл сидел, выпрямившись, в постели, сердце с силой било его по ребрам. Его номер в Белом Коне был наполовину заполнен лунным светом, в котором четко вырисовывались незнакомые очертания мебели: умывальник, тумбочка с его непрочитанной копией Проповедей для Молодых Женщин, большое мягкое кресло у камина, в котором огонь прогорел до углей. Простыни на кровати были холодными, но он обливался потом, он перекинул ноги в сторону и подошел к окну.

Там был тугой пучок засохших цветов в вазе на подоконнике. Он отодвинул их в сторону и открыл окно ноющими пальцами. Все его тело болело. Он никогда в своей жизни не ездил верхом так далеко и так упорно,он устал и натер ссадины седлом. Ему нужно было иратце, прежде чем он завтра отправится в путь.

Окно открывалось наружу и холодный воздух подул ему на лицо и волосы, охлаждая его кожу. Но была боль у него внутри, под ребрами, не имеющая ничего общего с верховой ездой. То ли от разлуки с Джемом, то ли от беспокойства за Тессу, он не мог сказать. Он продолжал видеть ее падение, видел, как их руки разжались. Он никогда не был тем, кто верит в пророческое значение снов, и все же он не мог избавиться от тугого, холодного комка внутри живота или выровнять его хриплое дыхание.