Излом - Кормилицын Валерий

На похороны денег не пожалел.

Когда все разъехались с кладбища, мы, самые близкие его друзья, остались помянуть Лёшку Чебышева.

Пили. Смолили сигареты. Пашка, не стыдясь никого, плакал.

— Эх, Главный, Главный, жалко‑то как.

Его не успокаивали, пусть выплачется, легче станет.

— Сейчас, вон чё, вон чё, завидует, наверное, – поставил стакан на скамейку Степан Степанович. – Смотрит оттуда, облизывается, – поднял палец вверх.

— Ты смотри, вон чё, вон чё, – передразнил его Семён Васильевич, – не вспомни, что лейтенант запаса.

— Да–а, купчиха осиротела теперь, – после выпитого немного развеселился Большой.

— Фиг там! – вытер нос Пашка. – Теперь она до него доберётся… сплошная трезвость у Главного наступит.

— Слушай сюда, мужики. Когда в больнице был, он хотел, чтоб жена щенка внуку купила, овчарку.

— Чего ж молчал? – всполошился Пашка. – Хрен она чего купит, – осуждающе посмотрел на меня. – Сегодня бы и отнесли. Я знаю, где сын живёт. Он у него офицер, в военкомате работает. А зачем щенок‑то? – удивился вдруг Заев.

— Чтоб деда мальчишка вспоминал…

— Бээфчику бы сейчас! – накатило на Пашку ностальгическое настроение. – Да чтоб конец месяца и план горел… Классные времена были…

— Да–а! – поддержали его работяги. – Не то что теперь… Уже три месяца без зарплаты сидим… А Черномырдин на всех плакатах защиту предлагает, делая знак крыши руками. Ну, не рабочих же защищать хочет, а мафию.

Забывшись, по традиции произнёс:

— Если хотите, идите ко мне работать…

«Наверное, подумали – один доработался», – покраснел я.

— Да Витёк сказал, что промышленность на подъёме, на одну сотую процента чего‑то там у него увеличилось, – хохотнул Гондурас. – Правда, он в прошлом году то же самое говорил… А если серьёзно, то какое увеличение производства может быть, если, по словам директора, военно–воздушные силы закупили в этом году лишь два вертолета… о самолетах и речи нет… А бывший маршал Шапошников служит не России, а американскому концерну «Боинг» и самолёты заказывает у них, отчисляя доллары на поддержку бедной американской промышленности…

— И денежки получает, как сотня маршалов, – перебил его Большой. – За такие бабки хоть чёрту станет служить, не то что Америке.

— Спасибо Кацу! – продолжил Гондурас. – Таскает в цех аппаратуру ремонтировать, телевизоры, магнитофоны всякие, без него бы нам – хана.

Идти ко мне никто из них желания не высказал.

«Может, чувствуют, что Кац правильный, а я – нет!»

— Вот платили бы так зарплату Черномырдину с его министрами, – оседлал любимую тему Большой, – и пусть друг у друга занимают… А то Черномырдин побулькал нефтью, пропитавшей немногочисленные извилины, пустил газы и решил, что оружие России не нужно. «Зачем нам гаубицы?.. Вы с кем воевать собрались?» – во всеуслышание заявил директорам военных заводов. Потому и не с кем, что пока есть современное вооружение.

— Прикрываясь антикоммунизмом, просто разоряют страну, – поддержал его Семён Васильевич. – По телеку посмотреть нечего, кроме рекламы прокладок и американских учебных фильмов по правильному выбиванию зубов…

— Ага! – ожил Степан Степанович. – Вчера по местной программе какой‑то артист спел куплеты, что в здании городского морга открыта аптека, где клиенты могут приобрести дешёвые лекарства и укрепляющие средства… Для страдающих в половой сфере предлагается йохимбе–экстракт…

— О каком морге речь? – заинтересовался Пашка.

— Да–а, любви не стало! – загрустил Гондурас. – Сейчас ребят волнуют две проблемы: даст – не даст; встанет – не встанет… Какая ещё любовь? – в его голосе появились менторские нотки. – Серёжа, – отозвал меня в сторону. – Вы хоть с вашим бизнесом серьёзные книги наших классиков читаете?..

Я улыбнулся.

— Разумеется, читаю.

— И что именно? – заинтересовался он.

— «Му–му». Любимый рассказ умеющих складывать буквы гоблинов. Произносится легко и приятно, понятен, а также близок к жизни… Сколько двуногих сами перетопили…

— Одно из глупейших названий в русской литературе!.. – произнёс Семён Васильевич. – Но из ваших слов следует, что совсем ничего не читаете?

— Как так? Недавно с Пашкой прочли «Нехилый фонарь хачика с крышей».

— Это что за произведение? – изумился Гондурас.

— «Волшебная лампа Аладдина».

За разговорами о Чебышеве забыли. Мне это даже нравилось, потому как казалось, что в его смерти они обвиняют меня.

Через некоторое время кладбище огласила удалая песня, посвящённая Виктору Степановичу:

— Ну а дядька Черномор в Лукоморье первый вор, он зарплату спёр, ох, хитё–о-о–р-р!

На следующий день мы с Заевым купили на базаре щенка. Внук Чебышева был на седьмом небе от счастья, чего не скажешь о его маме.

— Только собаки мне не хватало…

— Раз отец сказал – Серёжке на память, так тому и быть, – повёл нас на кухню его сын. – Помянем папу, – достал из холодильника бутылку водки. Было странно сидеть с ним за столом, словно попал в футбольную молодость Чебышева, так они были похожи.

13

Своей разведке – работающему на меня азербайджанцу и группе Газиза Менлибаева поручил разнюхать, чьих рук это дело. Параллельно с ними разрабатывал версии и подполковник, но на него я надеялся меньше всего. К Новому году с точностью знал, что в убийстве Чебышева и двух шофёров повинны люди Амира Кулаева.

«Да убыток‑то ему минимальный наносим», – поехал искать правды к воровскому авторитету.

Но в квартире жили уже другие люди.

Порасспросив Менлибаева, выяснил, что сейчас всем заправляет другой авторитет – ни разу не сидевший и купивший «корону» азербайджанец.

— «Стрелку» на разборки забили в сауне, – через несколько дней доложил Газиз. – Договорились, что приедешь один и без оружия…

«Один‑то – один! Но пару–тройку тачек с ребятами прицеплю», – принял мудрое решение.

«Сауна, конечно, с моей элитной баней не сравнится!» – гордо подумал я, пока двое громил шмонали карманы.

— Проходи, братан, – разрешили они, – и раздевайся, мы проституток прописываем.

«Тамбовский волк тебе братан, – прошёл к пустому шкафу. – Голым ещё дела не решал», – усмехнулся про себя.

Неподалеку, на лавке, раздетый гоблин лапал и целовал подругу. Та только болезненно попискивала в его руках, разыгрывая страсть. «Прав был Гондурас насчёт любви», – прошёл в сауну, которая стонала, кричала и всхлипывала – полдесятка девушек обслуживали дюжину «быков».

«Тяжела ты доля шалавская!» – оглядывался по сторонам, выискивая законного вора.

У самого входа, на полу, двое здоровенных ребят занимались худенькой молоденькой девочкой.

— Вези, вези! – восторженно вопил, стоя на коленях сзади неё и обхватив узкие бедра руками, парень с перебитым носом.

Но везла она слабо, так как увлеченно работала с членом сидевшего перед ней гоблина.

Рядом, на лавке, мелькала женская задница, усердно прыгающая на мужских ногах. Её обладательница извивалась гибким телом и стонала от наслаждения…

«Найдешь тут этого азербода», – почесал вспотевший живот.

Через пять минут он сам подошёл ко мне.

— Субботник девочки отрабатывают, – почти без акцента произнёс воровской король, – угощайся дармовыми конфетками, – сделал широкий жест рукой.

— Сладостей своих хватает. О деле надо побазарить…

— Скучный, однако, ты человек, – открыв дверь, пригласил кивком головы в пустое маленькое помещение.

Здесь мы были вдвоём.

— Убиты три моих человека! – глядя ему в глаза, медленно произнёс я. В его глазах не было власти, а только корысть.

— Потому что в два горла жрёшь и не с кем не делишься!.. ответил мне.

— Но и чужое не беру… Всё по договору.

— Со мной ты не договаривался, – пытался выглядеть жестоким.

— Значит, начнём по–новому, – пошёл на выход, раздумывая, прикажет своим бандитам утопить меня или нет.

На Православный Новый год запланировал акцию мщения. Простить смерть своего учителя я не мог.

На этот раз милицейского подполковника не подключал, решил обойтись своими силами. Планировал и руководил операцией Василий Данилович. Выехали из города поздно вечером. Ночью сделали привал рядом с деревней.

— Эх! Нам бы пластиковую взрывчатку, – вздохнув, размечтался полковник, – а ещё лучше – гранатомёт… Действуем строго по плану, – начал он «планёрку». – У нас два пистолета с глушителями. Вы вдвоём, – указал на крепких парней в камуфляже, – идёте первыми. Собаки и охрана на вашей совести. С каждым для поддержки пойдёт по четыре бойца. Через десять минут выходят остальные… Кто с лестницами – подойдите сюда! Вы поняли, кому какое окно штурмовать? Мы приблизительно, к сожалению только приблизительно, знаем план дома. Не представляем, что находится в подвале, захламлён ли чердак и, главное, сколько там человек. Для стопроцентно удачной операции информацию надо иметь стопроцентную и рассчитать все шансы.