Мой обман (СИ) - Тимофеева Ольга Вячеславовна

Я еще долго перебираю возможные варианты и представляю, как это будет. И не верю, что чувства между нами может разрушить маленький беззащитный человечек, который по определению ни в чем не виноват.

Спустя час торможу перед частным психиатрическим диспансером. Паркую машину на привычном месте. За год, что мама находится тут, изучил уже это место не хуже тех, кто тут работает. Сразу было тяжело ее сюда отдавать. Ощущение было, как будто выбрасывал и вычеркивал из своей жизни. Но по-другому нельзя было. Кредит, взятый на погашение долгов отца, надо было отдавать. А значит, надо было много работать. А оставлять ее одну дома после всего, что произошло — было опасно. Я не хотел потерять еще и ее. А тут она была под присмотром, чтобы каждые выходные мне было к кому приезжать.

Забираю пакет с тем, что обычно ей привожу, но иду сначала к лечащему врачу. Он мне уже месяц назад сказал, что она чувствует себя гораздо лучше и не нуждается в их помощи, но мама сопротивлялась возвращаться опять в нашу квартиру, а я боялся за нее, что все будет напоминать о том, как было раньше. В этот раз доктор снова подкрепляет мои слова и говорит, что ей уже отменили все лекарства и она просто тут отдыхает. Ее надо возвращать в реальную жизнь. Она сможет справиться с этим, потому что прошло больше года. Ей просто нужно найти цель, ради которой жить.

Я оставляю его кабинет и выдыхаю. Цель я ей найду, только надо, чтобы она поверила, что жизнь продолжается и что она нужна мне.

Замечаю ее на привычном месте под деревом с книгой в руках. Этот год так состарил ее. Морщинки стали глубже, а уголки губ, кажется, и забыли уже как это… подниматься вверх. И сегодня мне хотелось в прямом смысле взорвать ей мозг и разбудить наконец. Потому что, если не это, тогда я не знаю, что должно произойти.

— Мам, привет, — окликаю ее и наклоняюсь, чтобы обнять.

— Привет, сынок, — тихо шепчет в ответ и сжимает руку. Снова эти слезы в глазах. Она стала чересчур ранимой и чувствительной.

— Я привез тебе твои любимые конфеты. Если вдруг производитель решит остановить их выпуск, то придется открыть свою фабрику и выкупить у него рецепт, — я пытаюсь шутить, чтобы отвлечь ее, но мама только кивает в ответ, пожимая губы. — Ты как тут?

— Существую, — пожимает плечами и снова молчит. По крайней мере отвечает и не плачет постоянно. Мне кажется, это уже огромный результат.

— Мам, врач говорит, что у тебя уже все в порядке. Ты могла бы вернуться домой.

— Зачем? И что я там буду делать одна?

— Я тоже там живу. Ты не будешь одна.

— Ты на работе целый день. И я не хочу тебе мешать и отвлекать.

— Мам, ты не мешаешь. Ждала бы меня с работы, борщ варила. Ты знаешь, когда твой сын последний раз нормально питался? Очень давно, — я опускаю то, что сам себе готовлю, хочу, чтобы она чувствовала себя нужной. — Найдем тебе занятие. Жизнь продолжается. Мне вот некогда скучать и страдать. И ты мне нужна там, а не тут.

Она молчит и я понимаю, что она не собирается никуда. Я мог бы сделать это силой, но хочу, чтобы она сама захотела этого. Чтобы сама увидела для себя цель в жизни.

— У меня такое происходит, а поддержать некому.

Она прикрывает глаза и медленно выдыхает.

— Мам, я женюсь.

— Женишься? — Она резко дергает голову в мою сторону и округляет глаза, переспрашивая.

— Да.

Вух. Хоть что-то ее взбодрило. Давно надо было, наверное, рассказать ей все.

— Ты ничего не рассказывал ни про кого, а тут резко женишься?

— Поэтому я и говорю, возвращайся домой, ты так много пропускаешь событий из моей жизни. У нас все было сложно, с самого начала, я сам не знал, что из этого выйдет, поэтому не рассказывал. Я тебя не переубедил? Моя девушка беременна. Так что ты станешь бабушкой, — может я и форсирую события, но для меня сейчас главное — вырвать ее из воспоминаний и показать, как все изменилось.

Ее губы размыкаются и с легким выдохом уголки губ приподнимаются.

— Бабушкой? — переспрашивает и сама не верит в то, что говорит.

— Да, бабушкой, поэтому ты нам очень нужна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Бабушкой? — переспрашивает и сама не верит в то, что говорит.

— Да, бабушкой, поэтому ты нам очень нужна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты женишься на этой девушке, потому что она беременна?

Я шумно выдыхаю и усмехаюсь.

— Нет, я женился бы на ней, даже если бы она не была беременна. Единственное, почему я спешу со свадьбой, потому что мне надо защитить Леру, так как она в опасности. Иначе, я бы дождался, когда ее выпишут из больницы, и мы смогли бы сыграть нормальную свадьбу.

— Опасность? — Она крепко сжимает мою руку, как будто что-то угрожает мне. — Ты говорил, что у тебя все хорошо, а теперь оказывается, что ты в опасности. И почему она в больнице?

— Нет, мама, — я кладу свою ладонь на ее, чтобы успокоить. — Я не в опасности. Девушка в опасности. Она лежит на сохранении.

— Что еще я пропустила в твоей жизни?

Я усмехаюсь и растягиваясь в улыбке.

— Если пообещаешь подумать о том, чтобы вернуться домой, то расскажу. А то твой сын пошел по наклонной без тебя там.

Она часто кивает головой в ответ.

— Если кратко, это не запланированный ребенок. Возможно, даже не мой. Мы не знаем.

— Она изменила тебе? — Может внешне мама и выглядит еще не до конца пришедшей в себя, но по ее вопросам понимаю, что сопоставляет факты она отлично. Значит, мозг работает.

— Скорее, она изменила со мной. — Ее губы снова приоткрываются в немом вопросе. — Да, пока ты тут выходишь из депрессии, твой сын разрушил чужую свадьбу, увел девушку, потерял ее, потом вернул, а теперь я ещё и не знает, чей это ребенок. Но все равно думает жениться. — Мне нравиться шокировать маму, потому что при этом она оживает. Хоть как-то получается вызвать в ней эмоции. — Я для себя уже все решил, но хотел узнать твое мнение. Чтобы ты делала, если бы девушка была тебе дорога, но ребенок, возможно был не твой, а возможно твой?

— Ты ее любишь?

— Иначе я не был бы с ней и не рассказывал тебе о ней.

— Важнее, не кто дал свою клеточку, — мама отворачивается и смотрит вдаль, — а кто воспитывает, играет, не спит ночами, сидит над кроваткой, когда он болеет, читает книжки перед сном, водит на футбол и батуты, кого он называет папой.

На словах о папе, она снова тяжело вздыхает. Слезы в глазах, которые вытирает ладонью. Я понимаю, кого она вспоминает.

— Я так и думал. Спасибо мам.

— А ты не боишься, что она также изменит тебе с кем-то?

Вот теперь я точно не сомневаюсь, что с ней все в порядке. И даже жалею, что рассказал этот факт. Как-то сам опустил Леру в ее глазах. Мог же просто сказать, что влюбился в беременную девушку. Ладно, тему китайцев лучше вообще не поднимать.

— Да я просто видел, что у них как-то нет… огонька, что ли. Ну да, они встречались и собирались пожениться, но это не было похоже на огромную любовь. Я просто захотел отбить девушку, которая мне понравилась. Что в этом такого? Сможет ли кто-то отбить ее теперь у меня? Знаешь, сколько я для нее всего сделал, то этому человеку придется очень попотеть, чтобы переплюнуть то, что даю ей я. А если вдруг она встретит того, с кем ей будет лучше, чем со мной, значит придется отпустить ее. Что это уже будут за отношения…

— Когда ты успел у меня так повзрослеть?

Я увожу глаза в сторону. Мама, мама… Сколько ты еще не знаешь из того, что натворил твой сын. И только сейчас меня посещает мысль о отце… Орлове… и Лере. Я-то принял тот факт, что она его дочка и что она не такая, как он. Как воспримет мама то, что она дочь человека, из-за которого не стало отца, я не знал. И даже думать об этом не хотел. В любом случае пока об этом говорить не надо. Для начала они должны познакомится, мама должна проникнуться тем, что творит ее отец и с ней, а потом уже узнавать правду.

— И ты обещала подумать над тем, чтобы вернуться домой, — меняю тему разговора. — Понимаешь теперь, почему? Тебе некогда будет скучать по нему, это я тебе гарантирую. Слушай, ты когда-то же работала делопроизводителем на заводе.