Избранница богов - Жан-Мишель Тибо

Глава 47

Январь 1846

Военные действия разворачивались не так, как было предусмотрено. Первое сражение произошло при Мудки. В битве же при Фирузшахре сикхи оказались на грани поражения. С обеих сторон многие тысячи солдат были убиты или ранены.

Мишель не смог принять участия в этих сражениях. Он восстанавливал силы после ранения в область паха. Хирал ежедневно прикладывала к ране бальзам, принесенный доктором рани, и это средство творило чудеса – рана заживала на глазах.

Она провела пальцем по розовому рубцу. Плоть в этом месте уже не была горячей. Через три дня ее любимый сможет сесть в седло.

– Еще один шрам, – сказал Мишель.

– Он будет последним, – отозвалась Хирал.

– Как знать…

– Ты не вернешься на поле боя!

– Но ведь война не закончилась…

– Для тебя – закончилась. Завтра мы попрощаемся с рани и уедем в Пакистан. Ты ведь так и планировал, когда мы выезжали из Танджавура?

– Да. Снова дорога… В безопасности мы сможем чувствовать себя только в Персии или в Турции.

Они оба услышали шаги. В сопровождении камергера в комнату, отделанную белым мрамором и украшенную разноцветными фаянсовыми изделиями, вошла Амия. Девочка светилась от радости.

– Рани хочет видеть нас на параде! – сказала она, садясь на край кровати рядом с Хирал.

– Да, – подтвердил камергер, – рани желает, чтобы вы присутствовали. Она отправляет своим войскам подкрепление. И она приготовила вам сюрприз, бьюсь об заклад, вам он очень понравится.

Мишелю понадобилось несколько минут, чтобы переодеться в парадную форму, похожую на ту, что носили солдаты Наполеона, – украшенную позументом из пурпурного шелка и золотыми галунами. По такому случаю можно было прицепить саблю, что он и сделал. Дхама присвистнул, увидев его в таком облачении.

– Ни дать ни взять маршал, – сказал он.

– Маршал в отставке, – уточнила Хирал, которая не собиралась отказываться от мысли, что ее муж больше не будет участвовать в военных действиях.

Камергер проводил их на трибуну для почетных гостей, которая так и осталась стоять со дня, ознаменовавшего начало войны. Окруженная сотней гостей и министрами, рани встретила их самой приветливой улыбкой, потом перевела взгляд на марширующих перед трибуной солдат. Двенадцать тысяч солдат регулярных войск, пятнадцать тысяч новобранцев, две тысячи кавалеристов и сотня пушек были готовы к сражению. Было определено, что решающая битва состоится при Собраоне.

Когда последняя колонна растворилась в облаке пыли, слуги в ливреях принесли закуски и напитки, осыпали трибуну лепестками цветов. Однако все понимали, что церемония не закончена. Рани попросила Мишеля, Хирал и Амию пересесть ближе к ней.

Жестокая правительница улыбалась, обнажая мелкие белые зубы хищника.

– У меня для вас два сюрприза, – сказала она.

– Для нас? – удивился Мишель.

– Да. Первый – для тебя и Хирал, второй – для маленькой принцессы, – пояснила рани, скользнув взглядом по лицу Амии.

Джундан сделала камергеру знак. Тот махнул одетому в черное одноглазому сикху, лицо которого не внушало симпатии. Сикх подхватил корзину с крышкой и поднес ее Мишелю. Заинтригованный француз посмотрел на рани. Джундан властно кивнула сикху. Тот открыл корзину и вынул оттуда, ухватив за длинные волосы, отрубленную голову.

Амия вскрикнула. Хирал и Мишель охватил ужас, отразившийся на их лицах. В качестве подарка им была преподнесена обескровленная голова принцессы Саджи лис.

– Эффективное решение серьезной проблемы, не так ли? – прошелестела Джундан.

Ответить на это было нечего. Она отослала сикха вместе с его трофеем.

– Прошу вас, идите сюда, – продолжала рани. – Все!

Не успев оправиться от потрясения, Мишель, Хирал и Амия повиновались. Остальные гости и придворные последовали за ними, причем каждый размышлял, с какой новой гнусностью им предстоит столкнуться. Далеко идти не пришлось. Сойдя с трибуны, они оказались на куртине – части крепостной стены между двумя башнями. Внизу, прямо перед ними, находился внутренний двор с боковыми лестницами. Там, на посыпанной песком земле, лицом к небу лежала женщина. Руки и ноги ее были привязаны к колышкам. Мишель и Хирал никогда ее раньше не видели. Амия поморщилась. И только через какое-то время она поняла, что перед ней – Три-Глаза. Рани Джундан заметила ее волнение. Когда все гости стали в ряд вдоль парапета, послышалось заунывное пение рога. Створки высокой двери в противоположной стене со скрипом открылись, пропуская старого слона, ведомого столь же старым погонщиком.

– Что сделала эта женщина? – резко спросил у рани Мишель.

– Эта женщина продала Амию принцу Ранге. Мои шпионы поймали ее недалеко от границы. Она шла в Лахор, чтобы убить девочку.

Амия помотала головой.

– Вы могли бы избавить ее от этого зрелища, – сказал Мишель.

– Подобные зрелища закаляют характер ребенка. Это необходимо, если мы хотим, чтобы он выжил в этом мире, – отрезала рани. Было очевидно, что ей надоела словесная перепалка.

Понимая, что он злоупотребляет ее терпением и желая сохранить свободу передвижений и в будущем, Мишель замолчал. Хирал прижала Амию к себе, заставив ее отвернуться, чтобы та не видела жестокой казни.

Амия вспомнила, как она жила в Аунраи в доме Три-Глаза, вспомнила счастливые моменты, когда она была свободна. Три-Глаза вырвала ее из когтей семьи, научила ее ценить свободу, научила писать и танцевать. Колдунья вовсе не была воплощением зла… Краем глаза Амия видела, как задергалась в своих путах старуха с длинными седыми волосами, и пожалела ее. Она не заслужила такой смерти – быть раздавленной слоном ради удовольствия кровожадной властительницы.

Слон шел медленно. Его огромная длинная тень приближалась к жертве. Все затаили дыхание. Над парапетом повисла удушающая тишина. Поэтому многие вздрогнули, услышав крик Хирал:

– Амия!

Резким движением девочка вырвалась из ее рук и сбежала по лестнице во двор. Остановилась она между слоном и Три-Глаза. Амия подняла руку.

– Ты, сын Ганеши, не отнимешь жизнь у этой женщины!

Слон смотрел на девочку своими умными глазами. Он внимал человеческому детенышу, осмелившемуся бросить ему вызов.

– Ее жизнь принадлежит мне! – сказала Амия.

Он согласился, поднял хобот и издал протяжный рев.

Это было чудо. Даже рани была впечатлена увиденным.

– Этого ребенка ждет великое будущее, – сказала она. – Возможно, она изменила судьбы многих, когда спасла эту женщину, – добавила регентша уже тише, как если бы перед ее мысленным взором пронеслись грядущие события. – Отведите пленницу обратно в тюрьму!