Киево-Печерский патерик - Сборник Сборник

И глаголаша бесному: «Мы хощемь в печерѣ затворити тя». Бѣсный же рече: «Каа полза мнѣ с мертвыми бранитися? Тии бо нынѣ болшее дръзновение имуть къ Богу о своихъ черноризцех молитися и о приходящих к нимъ. Но аще хощете брань мою видити, ведите мя в монастырь». Нача глаголати жидовьскии и потомъ латыньскии, таже грѣческии, испроста рещи, всѣми языкы, ихъже николиже слышавъ, яко боятися и водящим его, изменению языка его дивящеся и разногласию. И преже въшествиа в монастырь исцѣлѣ и добре нача смыслити. Вшедшимъ же имъ въ церковь, и прииде игуменъ съ всею братиею, и не знааше игумена исцѣливый и ни единаго от тѣхъ 30, ихъже нарече, бѣсуася. Тогда въпросиша же того приведшеи: «Кто есть исцѣливый тя?» Сий же възираа на икону Богородичину чюдотворную и глаголаше: «Яко с сию усретоша нас, по имяни святии отци 30 числомъ, и тако исцѣлѣхъ». Имяна же всѣм убо съвѣдаше, самѣх же ни единаго от тѣхъ старець знааше. И тако вси купно славу въздаша Богови и пречистей его Матере, и блаженным угодником его.

И сказали бесноватому: «Мы хотим в пещере затворить тебя». Бесноватый же отвечал: «Что мне за польза с мертвецами бороться? Они теперь имеют у Бога большее дерзновение молиться за своих черноризцев и за приходящих к ним. Но если хотите борьбу мою видеть, ведите меня в монастырь». Начал он говорить по-еврейски, потом по-латински, потом по-гречески и, попросту сказать, на всех языках, а прежде никогда и не слыхал их, так что испугались ведшие бесноватого, удивляясь такому изменению языка его и тому, что заговорил он на разных наречиях. И не успел он еще подойти к монастырю, как сразу исцелился и стал все хорошо понимать. Когда они вошли в церковь, пришел игумен со братией, исцелившийся же не знал ни игумена и ни одного из тех тридцати, имена которых назвал во время беснования. Тогда спросили его приведшие: «Кто исцелил тебя?» Он же, смотря на чудотворную икону Богородицы, сказал им: «С нею встретили нас святые отцы, — и назвал по имени тридцать числом, — и я исцелился». И знал он имена всех их, а самих старцев тех не знал ни одного. И так все вместе воздали славу Богу, и пречистой его Матери, и блаженным угодникам его.

И сего ради вписах ти, господине Акиндине, — не покрыю тмою невѣдѣниа дивнаа чюдеса блаженных онѣхъ и преподобныхъ отець нашихъ знамениа, и чюдеса, и справлениа. Да и прочии увѣдять святое житие преподобных отець печерьскых, еже быти тацѣмъ мужемь въ едино врѣмя, яко до 30, могущимъ словомъ изгонити бѣсы. К печерѣ же, рече, не смѣти приближитися беснующимся положенных ради в ней святыхъ отець Антониа и Феодосиа и прочих святыхъчерноризець, ихъже имена вписана суть въ книгы животныа.

Для того и я написал тебе, господин мой Акиндин, чтобы не покрыть тьмою неведения дивные чудеса блаженных и преподобных отцов наших, их знамения, и чудеса, и подвиги. Пусть и другие узнают святое житие преподобных отцов печерских и то, что в одно время было в монастыре том до тридцати таких мужей, которые одним словом могли изгонять бесов. К пещере же, сказал бесноватый, он не смел приблизиться из-за положенных в ней святых отцов Антония и Феодосия и прочих святых черноризцев, имена которых вписаны в книгу жизни.

Блаженъ, иже с тѣми сподобивыйся положенъ быти, блаженъ и спасенъ с тѣми сподобивыйся написанъ быти, с ними же и мене Господь сподобить милости въ день Судный молитвами твоими. Аминь.

Блажен сподобившийся быть положен с ними, блажен и спасен сподобившийся быть написан с ними, с ними и меня Господь да сподобит милости в день Судный молитвами твоими. Аминь.

СЛОВО 27. И О СВЯТЕМЬ И БЛАЖЕННЕМЬ АГАПИТѢ, БЕЗМѢЗДНОМЪ ВРАЧИ

СЛОВО 27. И О СВЯТОМ И БЛАЖЕННОМ АГАПИТЕ, БЕСКОРЫСТНОМ ВРАЧЕ

Бѣ нѣкто от Киева постригшеся, именемь Агапитъ, при блаженнем отци нашем Антонии, иже послѣдъствоваше житию его аггельскому, самовидець бывъ исправлению его. Якоже онъ, великий, покрываа свою святость, болныа исцѣляше от своеа яди: мняся тѣмъ врачевное зѣлие подаваа, и тако здрави бываху молитвою его; тако и сий блаженный Агапит, ревнуа святому тому старцю, помогаше болным. И егда кто от братиа разболяшеся, и тако остави кѣлию свою, приходяще ко болящему брату и служаще ему, — не бѣ бо ничтоже крадомаго в кѣлии его, — подоимаа же и полагаа же его, на своею руку износя, и подаваа ему от своеа яди, еже сваряше зѣлие, и тако здравъ бываше болный молитвою его. Аще ли продолъжашесянедугъ его, сице Богу благоволящу, да вѣру и молитву раба своего умножить. Сий же блаженный Агапит пребываше неотступно, моля за нь Бога непрестанно, дондеже Господь здравие подасть болящему молитвы его ради. И сего ради прозван бысть Лечець, сему бо дарова Господь даръ исцелениа. И слышанно бысть о немь въ градѣ, яко нѣкто в монастыри лечець, и мнози болящии прихождаху к нѣму и здрави бываху.

Некто из Киева, именем Агапит, постригся при блаженном отце нашем Антонии и последовал житию его ангельскому, будучи самовидцем подвигов его. Как тот, великий, скрывая свою святость, исцелял больных пищей своей, а они думали, что получают от него врачебное зелье, и выздоравливали его молитвою, так и этот блаженный Агапит, подражая святому тому старцу, помогал больным. И когда кто-нибудь из братии заболевал, он, оставив келию свою, — а в ней не было ничего, что можно было бы украсть, — приходил к болящему брату и служил ему: подымал и укладывал его, на своих руках выносил, давал ему еду, которую варил для себя, и так выздоравливал больной молитвою его. Если же продолжался недуг болящего, что бывало по изволению Бога, дабы умножить веру и молитву раба его, блаженный Агапит оставался неотступно при больном, моля за него Бога беспрестанно, пока Господь не возвращал здоровье болящему ради молитвы его. И ради этого прозван он был «Целителем», потому что Господь дал ему дар исцеления. И услышали в городе, что в монастыре есть некто целитель, и многие больные приходили к нему и выздоравливали.

Бысть же въ врѣмя сего блаженнаго человѣкъ нѣкий, армѣнинъ родом и вѣрою, хитръ бѣ врачеванию, яко таковъ не бѣ прежде его: еже толико видѣвь болящаго, познаваше и повѣда ему смерть, нарекъ ему день и час, — и ниякоже изменяшеся слово его, — и сего никакоже врачюеть. И от сих единъ болный принесенъ бысть в Печерьский монастырь, иже пръвый бысть у князя Всеволода, егоже арменинъ в нечаание въведе, прорекъ ему по осми дни смерть. Блаженный же Агапит, давъ тому зѣлиа, еже самъ ядяше, и здрава сътвори его. И промчеся о немь слава по всей земли той.

Был же, во времена этого блаженного, человек некий, армянин родом и верою, столь искусный во врачевании, как еще никто не бывал прежде него: только увидит он больного, сразу узнает и объявит ему смерть, назначив день и час, — и не было случая, чтобы не исполнилось слово его, — и такого уже он не лечил. И один из таких больных, первый у князя Всеволода, принесен был в Печерский монастырь: армянин привел его в отчаяние, предсказав ему через восемь дней смерть. Блаженный же Агапит дал ему еды, которой сам питался, и тот выздоровел. И промчалась о нем слава по всей земле той.

Арменинъ же уязвенъ бысть завистною стрѣлою, и нача укоряти блаженнаго, и нѣкого осуждена на смерть посла в монастырь, повелѣвъ дати тому смертнаго зѣльа, да пред ними вкусивъ, пад, умреть. Блаженныйже, сего видѣвъ умирающа, дасть ему монастырьскиа яди, и здрава сътвори его молитвою своею, и от смерти избави повиннаго смерти. И оттоле въоружается на нь иновѣрный той арменинъ, и научи на святаго Агапита единовѣрники своа, дати ему испити смертоноснаго зѣлиа, хотя его симъ зѣлиемь уморити. Блаженный же пиаше бес пакости, ничтоже зла пострадавъ, вѣсть бо Господь благочестивыа от смерти избавляти: «Иже аще и смертно что испиють, ничтоже ихъ не вредить; на недужныа рукывъзложать — здрави будуть».

Армянин же, уязвленный стрелой зависти, стал укорять блаженного и некоего осужденного на смерть послал в монастырь, повелев дать ему смертного зелья, чтобы тот, принявши яд перед монахами, пал мертвым. Блаженный же, видя, как тот умирает, дал ему монастырской пищи, и он стал здоров молитвою его, и так избавил от смерти осужденного на смерть. После этого ополчился на него иноверный тот армянин и напустил на святого Агапита единоверцев своих, чтобы они дали ему выпить смертного зелья, желая его тем зельем уморить. Блаженный же испил без вреда и никакого зла не претерпел, ибо ведает Господь, как благочестивых от смерти избавлять: «Если что смертоносное выпьют они, не повредит им; возложат они руки на больных, и те здоровы будут».