Восточный край - Сергей Извольский

я и загоняюсь, шеф, и может быть наша сопровождающая просто сопровождающая с малой искрой природного дара, и ответственна она только за присутствие и пение попугаев на нашем пути».

Ну да, скорее всего один из двух высказанных Альбиной вариантов реален. Или рядом со мной сейчас приветливо улыбается могущественный «товарищ майор» от мира магии, либо же просто девушка со слабым даром. Я уже знал, что в этом мире, кроме обычных владеющих, есть очень много людей со способностями нетипичными для обычного человека. Занесению в реестр такие способности не подлежат, серьезной опасности не несут, но жить бывает помогают. Или мешают, тут уж как повезет.

«Альбин?»

«Да, шеф».

«Раньше ты всячески избегала разговоров о магии».

«Да, шеф, потому что Надежда Геннадиевна, как ваш наставник, убедительно просила меня не вести с вами беседы на эту тему».

«Сейчас что-то изменилось?»

«Если держать в уме реальность вашего видения, то нас всех совсем недавно чуть не убили, шеф. И Надежда Геннадиевна нам при этом не помогла. А из-за того, что я волнуюсь за нашу безопасность, я приняла решение хоть и держать в уме ее приказную просьбу, но все же говорить с вами на тему магии о том, что как минимум не может нам повредить».

Надо же, какое неожиданно откровение от фамильяра. Пока я удивлялся изменению в ее поведении, сопровождающие девушки привели меня к вытесанной в скале лестнице. Преодолев сорок семь ступеней — подсчитал, я оказался в ресторане на каменной террасе. Отсюда с разных сторон открывались шикарные виды и на лагуну, и на сам остров, застроенный невысокими зданиями, и на бескрайний простор океана.

Коротко огляделся — ресторан пустой, кроме нашей компании не видно ни одного посетителя, только несколько человек из персонала. Все остальные уже собрались, похоже ждали только меня.

Из нашей компании на завтрак почти все, как и я, вышли в легкой летней одежде. Кроме Магнуссона — на нем был светлый песочный мундир без знаков различий, напоминающий форму европейских колониальных войск. Только пробкового шлема не хватает. Но на альбиноса я мельком лишь глянул — основное внимание, конечно, привлекали девушки в легких платьях.

Без косметики и макияжа они, вместе и по отдельности, поражали естественной красотой, я даже засмотрелся. Наоми, Надежда и Ангелина предпочли простые белые платья, Бертезен пришла в красном, добавив вплетенную в волосы алую ленту, Гарсия — в черном платье, причем довольно коротком и заметно просвечивающем. Она сейчас, со стянутыми в хвост жгуче-черными волосами, еще сильнее напомнила мне Сельму Хайек в молодости. Заметив мой взгляд, девушка неожиданно широко и приветливо улыбнулась, неуловимо изменив позу.

Я почти сразу глаза отвел — очень уж взгляд и поза у Гарсии оказались… волнующими, даже манящими.

Сейчас, когда нарушился привычный тренировочный ритм, у меня появилось свободное время для мыслей. А мысли, получив свободу от давящей тяжести постоянных нагрузок, в любом варианте развития постепенно сворачивали к одному. Особенно когда взгляд цеплялся за манящие изгибы женской фигуры, тут вообще без вариантов.

«Товарищ курсант, о чем вы думаете, когда смотрите сюда на карту? — О бабах, т-щ полковник. — Почему?! — Потому что я всегда о них думаю!»

Вот как-то так, причем уже гораздо ближе к реальности, а не к анекдоту.

После того как отвел взгляд от загадочно улыбающейся мне Гарсии заметил, что остальные по знаку Надежды уже задвигались. Видимо, ждали только меня — до этого момента разойдясь по ресторану, любуясь открывающимися видами. Но сейчас уже все рассаживались за длинным накрытым столом. Весь персонал при этом словно испарился как не было, и мы остались на террасе только своей компанией.

— А мы вообще где? — первым заговорил да Сильва, с интересом оглядываясь по сторонам.

— На острове среди океана, — едва улыбнулась Надежда.

— Это одна из королевских резиденций? — неожиданно поинтересовалась Бертезен.

«Она намекает на знакомство Надежды Геннадиевны с королем Таиланда», — фоном сообщила мне Альбина.

— Это одна из неизвестных широкой публике летних резиденций японского императорского дома, которую Регент предоставил нам по личной просьбе президента Российской Конфедерации, — пояснила Надежда. — Здесь мы проведем следующую неделю, дабы не думать и не волноваться об обеспечении безопасности.

— А, прошу простить… — явно не в силах сдерживать интерес к происходящему, привлек к себе внимание да Сильва.

Надежда внимательно посмотрела на бразильца, после чего он быстро оглядел всех собравшихся за столом и неожиданно взволнованно заговорил.

— Я может быть недостаточно образован, но я умею слушать. Эрманито Дим видел один из вариантов будущего, в котором нам просто не оставили шансов на жизнь. И исходя из того, что я услышал, полагаю, что у нас невероятно сильномогучие враги, которым не составит труда появиться рядом с нами в любой точке мира. Например, здесь, поэтому хотелось бы уточнения насчет уверенности в нашей безопасности…

Да Сильва не договорил. Отвлекся на Магнуссона, который сейчас сидел за столом напротив да Сильвы. Альбинос демонстративно прикрыл глаза и медленно выдохнул, явно показывая усталость от недалекости бразильца.

— Ты чего, братишка? — тут же отреагировал да Сильва. — Что с лицом, в туалет что ли хочешь? Так не держи в себе, могу подсказать где.

— Тебе ведомо такое чувство, как испанский стыд? — спросил на испанском Магнуссон, обращаясь к да Сильве.

Я вдруг испытал чувство дежавю. Надежда, кстати, и в этот раз своим поведением и манерой держаться сразу настроила на неофициальное общение, так что недавняя сцена, случившаяся в неслучившемся варианте будущего, повторялась почти один-в-один.

— Его высоковажное высочество на меня внимание обратил, надо же! — экспрессивно взмахнул руками да Сильва. — Нет, братишка, я из Бразилии и мой родной язык — португальский, и что такое испанский стыд я не знаю. Расскажешь?

— Это когда один человек что-то делает, а стыдно за него другому, — предсказуемо ответил Магнуссон.

— Да, согласен, хорошее дело «испанским стыдом» не назовут, — моментально согласился да Сильва. — А ты вообще это к чему?

Да Сильва, глядя на альбиноса, ждал ответ. Магнуссон молчал, и сейчас на несколько секунд прикрыл красные глаза.

«Человек как меч. Либо делает свое дело, либо тупой», — вспомнил я, что именно это сказал он на русском в прошлый раз, обращаясь уже к Надежде. И я ждал повторения, но в этот раз диалог пошел по другому пути.

— Знаешь, эр-ма-ни-то, — открыв глаза, с холодной улыбкой глядя на да Сильву произнес Магнуссон. — Мне было бы очень интересно узнать твое мнение по поводу эффекта Мейснера, гипотезах Кеплера и Рамачандрана или поговорить о стихийной энергии рассуждая в известных нам понятийных границах квантовой механики. И не стесняйся, если