Кто стоит за дверью - Тиана Веснина

— Да тут совсем рядом, — начала было Зоя, но, поняв, что Виту не переупрямить, пошла за ней. — А может, лучше не надо? — спросила она. — Что-то собаки так страшно лают. Давай вернемся!

— Еще одиннадцати часов нет. И потом, сначала по всему парку должен раздаться «Вечерний звон»… А!.. — ни с того ни с сего завопила Вита с остановившимися от ужаса глазами. Она только и успела, что обхватить руками голову и втянуть ее в плечи.

— А!.. — завопила Зоя, вжавшись в дерево.

На ее глазах немецкая овчарка набросилась на Виту, перегрызла ей горло и принялась играть ею, как тряпичной куклой.

Зоя онемела от страха. Все, что творилось на ее глазах, казалось ей ирреальным. Но страх за собственную жизнь вернул ее в действительность. В шумной гостиной зазвонил телефон Анны.

Анна сидела за преферансом и обдумывала следующий ход.

— Это твой звонит, Аня! — сердито заметил Максим Данилович, у которого не шла масть. — Ответь или выключи.

Анна потянулась за телефоном, лежавшим на столике с напитками.

— Да! Алло! Что?! — от ужаса Анна открыла рот, а потом закричала во весь голос: — На девчонок напали собаки! Они на аллее, что … к мельнице… Скорей! Охрана!

Все мгновенно вскочили со своих мест и бросились на веранду.

— Стойте! — преградил путь своим гостям Максим Данилович. — Они и вас загрызут. — Он дал команду охранникам, и сам, захватив из кабинета ружье, последовал за ними.

Когда они примчались на место происшествия, собака терзала безжизненное тело Виты. Зоя, без сил привалившись к дереву, безумными глазами наблюдала за происходящим.

Овчарку обездвижили выстрелом с мгновенно действующим релаксантом. А Зою с большим трудом оторвали от дерева, но идти она не смогла.

Когда Свергину внесли в гостиную, Шуркин бросился к ней.

— Витка! Что с Виткой?! — но по ее отсутствующему взгляду понял, что она его не слышит.

— Максим Данилович, — остановил он Беззубцева. Тот, с трудом переводя дыхание, проговорил:

— Нету Виты… собака загрызла… насмерть…

Женщины заголосили. Шуркин побледнел и покачнулся.

— Как?.. — он сделал шаг, чтобы выйти и увидеть свою жену, но Максим Данилович и охранники удержали его.

— От нее ничего не осталось, — шепнул он Антону, чтобы женщины не расслышали. — Ничего… Мясо…

Шуркину стало плохо. Он неловко повалился в кресло и закрыл глаза.

Анна вызвала «скорую». Шуркину и Зое ввели успокоительное. Мать Анны привели в чувство с помощью нашатырного спирта. Остальные сами «накачались» алкоголем.

Пробуждение было ужасным. Зоя не могла оторвать голову от подушки, ее мутило, тошнило…

Антону Шуркину в черном блестящем пакете предъявили останки его жены. Он был не в состоянии осознать это и потребовал открыть пакет.

— Не надо! — воспротивился Максим Данилович. — Даже если увидишь, все равно не поверишь, а вот жутко станет на всю жизнь.

Беззубцев устроил настоящее дознание «с пристрастием» среди своих охранников и смотрителей собак. Никто из них не мог высказать даже отдаленного предположения, каким образом Ольгерд, а именно он напал на Виту, сумел выбраться из своей клетки.

— Максим Данилович, — приложив руку к сердцу, говорил старший смотритель, — этого объяснить, кроме как действием мистической силы, невозможно.

Начальник охраны уверенно заявил, что посторонние на территорию дома не проникали.

Беззубцев терялся в догадках. Шуркин пребывал в состоянии шока.

— Что делать будем? — вечером того же дня, запершись в кабинете, спросил у Антона Максим Данилович. — Виту не вернешь, — вздохнул он. Шуркин согласно кивнул. — Для меня, как для хозяина, было бы лучше, если бы Вита оказалась виновата сама. Подошла к клетке и, кто ее знает, отчего-то решила выпустить собаку. Может, та показалась ей не страшной. Ведь, по сути дела, Ольгерд еще считается щенком. Ему всего год и три месяца. Может, она хотела нас удивить: появиться в гостиной с ним на поводке… Неплохой вариант, — вздохнув, подчеркнул Беззубцев. — Если же ты обратишься в милицию с просьбой начать расследование, то меня замучают. Во-первых, в доме уже не жить. Начнутся следственные эксперименты. А во-вторых, все мы будем числиться фигурантами. Ольгерда заставят пристрелить. А чем он виноват?.. Но здесь решаешь ты. Только хорошенько подумай над тем, что я тебе скажу. Основным подозреваемым, то есть потенциальным убийцей, у ментов будешь ты сам. — В глазах Шуркина промелькнуло что-то похожее на понимание. — Всплывет твоя связь с этой… Ну все знают…

— Но у меня с Витой был подписан брачный контракт, по которому в случае развода она ничего особенного не получает. Мне не было смысла убивать ее.

— Но зато ментам есть прямой смысл доказывать, что ее убил ты. Сколько они с тебя потянут!..

— Да как бы я выпустил этого Ольгерда? Я его сам боюсь.

— Очень просто. Взобрался на крышу клетки, повернул ручку дверцы, собака выскочила и помчалась по парку.

— Но вы же все подтвердите, что я не покидал гостиную ни на минуту.

— Я подтвержу, но прислуга!.. Ведь ты выходил. Звонить или в туалет. Вспомни!

— Верно, выходил позвонить своей…

— Ну вот!

— Черт, действительно, лучше с ментами не связываться.

— Я тебе свое мнение уже сказал.

— Слушай, Максим Данилович, а что, если собаку выпустила эта… Зоя. Она ведь тоже наследница Ильховской.

Беззубцев отрицательно покачал головой.

— Она сама чудом осталась жива. И то только потому, что Ольгерд пес молодой и глупый. Матерый им бы обеим глотки перегрыз. А этот заигрался. Ты сам видел, что с девкой стало. Хорошо еще, если все обойдется. А то на всю жизнь психика может нарушиться. — Максим Данилович прикрыл глаза и тотчас открыл, отгоняя страшную картину. — Я только представил, и мне жутко стало, а у нее все на глазах произошло. Да она собственную смерть тысячу раз успела пережить.

— Тогда, — уставил на него немигающий взгляд Шуркин, — заявление с просьбой о расследовании писать не буду. Сойдемся на несчастном случае. Вероятно, так оно и было на самом деле.

— Вероятно, — кивнул Максим Данилович.

Зоя пришла в себя только на третий день. Сестра милосердия, приглашенная Беззубцевыми, сообщила об этом Анне. Та вошла в ее комнату, улыбнулась и протянула:

— Зоенька, тебе лучше?!

— Да. Я начала соображать. Не надо мне больше этих лекарств, — капризно указала она на прикроватную тумбочку. — Муть от них в голове.

Анна присела на край кровати, не зная, что сказать: предложить погулять в парке, вряд ли стоит. Позавтракать!

— Зоя, давай вместе позавтракаем.