Перекрестье. Исконный Шамбалы - Анастасия Новых

Если следовать дедуктивному психоанализу, именно тогда у Чики начинает всплывать негативная наследственность, а также формироваться комплекс неестественной любви к смерти. То есть это когда человек всю жизнь живёт любовью к чужому страху, к чужой смерти. Это становится для него как наркотик. Но данный комплекс одновременно порождает мучительный страх перед собственной смертью, который сопровождает человека всю его жизнь.

Когда Чике было двенадцать лет, его мать совершила самоубийство — повесилась в туалете. Подобный суицид опять-таки является проявлением признаков гнилого рода. Естественно, для психики Чики данное происшествие не прошло бесследно. Он полностью замкнулся в себе. На воспитание его взяла бабушка со стороны матери — полуеврейка. Благодаря её стараниям Чика поступил в мединститут, мечтая стать хирургом, дабы быть поближе к среде крови и власти над телами.

— Змея меняет кожу, но сама от этого не меняется.

— Совершенно точно.

— А как же душа? Она что, отсутствует, что ли, у подобных типчиков?

— Почему отсутствует? Отнюдь. Конечно, бывают в истории случаи, когда тело живёт без души, но они единичны. Кстати, редкостный пример — наш Люка. А в основном души конечно же присутствуют, только доступ к ним наглухо забит тоталитарной властью животного начала в мыслях человека. Но тут вопрос даже не в присутствии души, а гораздо глубже. Почему именно эти души оказались в телах деградирующего рода…

Машину сильно тряхнуло. Пошла ухабистая дорога лесных просёлков. Сэнсэй некоторое время сосредоточенно вёл автомобиль и, выехав на ровную дорогу, продолжил:

— Так вот, о Чике. В мединституте у него разыгрался половой «аппетит». Это понятно. В восемнадцать — двадцать пять лет половой инстинкт и, соответственно, связанные с этим психозы проявляют себя сильнее всего. Как говорят нынче учёные — гормоны бьют в голову. В этот период у Чики утверждается комплекс садизма. Он стал испытывать наслаждение от сексуального насилия в извращённой форме, от страха очередной «жертвы» и власти над ней. Из мединститута Чика «вылетел» именно из-за своего сексуального садизма. Находясь в экстазе во время половой связи с однокурсницей, он начал резать её тело бритвой. Вид крови его ещё больше опьянял. Но девушка смогла вырваться и убежать. Чику тогда не судили, так как его бабушка постаралась замять дело до суда. А зря! Сколько людей от него потом ещё пострадало… Ну, а дальнейшая жизнь у Чики закрутилась на волне преступных деяний, пока его не нашёл Кронос. Как говорится, свой своего чует по запаху… До этого Чика успел жениться. Но вскоре выяснилось, что детей у него никогда не будет. Вот тогда у него окончательно «сорвало крышу». В предсмертной агонии своего рода Чика возненавидел всех и вся. А тут подвернулся подымающийся Кронос. И Чика получает то, к чему стремился всю свою сознательную жизнь, причём в открытом виде: кровь, тела и безграничная власть над собственными жертвами. Естественно, после такого «подарка» он был предан Кроносу, как собака… Но как бы Чика ни «разделял и властвовал», как бы «глубоко ни дышал», перед смертью, как говорится, не надышишься. Особенно если это смерть рода.

Сэнсэй с Вано подъехали к посёлку Люки со стороны леса. Не доезжая метров пятьсот, Сэнсэй потушил фары и заглушил двигатель. Возле дома Люки наблюдалось некоторое оживление. Вано вызвался сходить в разведку. Он бесшумно пробрался к дому. Темнота скрывала Вано с головы до ног, делая его своей невидимой частью. Возле ворот Люки стояло две машины. Вано подполз к ним совсем близко. В одной из машин сидели люди и играли в карты, щурясь в тусклом свете салона. Видимо, они уже давно поджидали хозяина дома, и такое времяпрепровождение им изрядно надоело. Вано послушал их ленивые реплики и уже было собирался уходить, как внезапно у кого-то из них зазвонил мобильник.

— Да, — послышался голос и тут же изменился в интонации. — Что?! Люка?! Ясно … Ясно … Едем!

Выругавшись по-чёрному, он сообщил остальным находящимся в машине:

— Твою мать, Люку завалили! Тремовы только что обнаружили его у себя в кабинете …

Эта новость явно шокировала присутствующих. В салоне повисла тишина. Лишь приглушённая музыка доносилась из приёмника.

— Ну, чего расселись! Быстро по машинам, — рявкнул тот же голос.

Вано моментально откатился в сторону. Почти одновременно из машины выбежали трое мужчин и кинулись ко второй машине. Взревевшие моторы поспешно отъезжающих двух иномарок подняли в округе неугомонный лай собак. Вано, воспользовавшись этим шумом, скрылся в темноте в сторону леса. Сэнсэй встретил его с улыбкой.

— Ты что там, приблудившегося кота изображал? — спросил он с издёвкой.

Вано усмехнулся:

— Ну, чего ты зубы скалишь? Ну не я, не я всех собак брехать заставил… — немного пошутив, он перешёл на серьёзный тон и подробно рассказал обо всём, что видел и слышал.

— Отлично, — проговорил Сэнсэй, выслушав друга. — Даже ещё лучше, чем я предполагал. Теперь всё разбуженное село подтвердит, что две машины умчались от дома Люки во втором часу ночи. Скорее всего, они ещё с утра поджидали Люку. Следовательно, кто-то может запомнить их номера, дать описание. Этот след приведёт к Тремовым. И по логике всем станет ясно, что труп Чики — дело рук Тремовых…

— Безусловно. Если учесть, что бандиты мыслят такими категориями логики, то всё в порядке. Но эта мелюзга, вроде тех недоумков, которых я видел, не в счёт. Такое серое мышление может быть интересно только районному отделению милиции… А вот Минокс — это уже серьёзно…

— Не беспокойся. Минокс и пальцем не пошевелит для этого дела.

— Ты уверен?

— Уверен. Видно мы изъяли у него очень серьёзную информацию. Надо будет проверить эти дискеты… Иначе он бы ещё вчера всех своих старых знакомых из контрразведки на уши поставил. А Минокс со вчерашнего дня не вылезает из «Олимпа». Знать, затаился со страху… Но не беспокойся, мы и для него подбросим несколько фактов, указывающих на Тремовых. А пока Минокс со всеми разберётся, «поздно будет пить "Боржоми" — почки уже вырезаны».

Они подождали, пока собаки в посёлке более-менее успокоятся, и потащили Чику к дому Люки. В отличие от прошлого раза свет в окнах дома не горел. Всё это злачное место было погружено в непроглядную темень. Друзья заволокли мешок в сарай и наглухо закрыли за собой дверь. Это жуткое помещение являлось воплощением мечты Люки, который его и построил. Стены были добротные, покрытые особым звуконепроницаемым материалом, чтобы никто не слышал, какие ужасные вопли раздавались внутри. Сэнсэй развязал мешок и вытащил из него крепко связанного по рукам и ногам Чику с кляпом во рту. В маленьких бегающих глазах некогда всесильного убийцы стоял неописуемый страх перед ожидаемой смертью. На его одежде было несколько кровавых пятен. Чика, виртуозно владевший ножами, всегда носил их с собой. И сейчас он был весь ими нашпигован. Его захватчики даже не потрудились забрать это смертоносное оружие. Поэтому, когда Чика трясся в багажнике, он отчаянно боролся за свою жизнь, пытаясь придумать способ, как добраться до своих ножей и освободиться от пут. Но так и не смог. Его связали столь крепко и хитроумно, что любая попытка пошевелиться сопровождалась сильнейшей затяжкой. Пару раз, превозмогая боль в попытках извернуться, он получил несколько неглубоких порезов от собственных остро заточенных ножей. После этих неудачно прилагаемых усилий Чика окончательно сник. Страшная смерть, которой он всю жизнь так боялся, неумолимо приближала свои костлявые объятия.

Чика выглядел довольно-таки жалким. Сэнсэй вынул у него кляп изо рта и в полной тишине произнёс изменившимся голосом:

— Того, что ты сотворил в этом мире, с лихвой хватит, чтобы ты умер девятью смертями, живьём закопанный… Ты знал, насколько гнилой твой род и его корни, но ничего не сделал, чтобы действиями или мыслями своими выпросить у Господа прощение за грехи предков… Твоей душе тоже нет оправдания в содеянном. Помнишь, когда тебе было девять лет, четыре месяца и три дня, когда душа твоя ещё имела частично власть над телом, что ты сотворил? Господь тебя трижды уберегал от этого, решающего твою судьбу поступка. Первый раз, когда гнев овладел тобой и ты решил убить отца, помнишь, как ты запутался в сетке на чердаке и долго не мог выбраться?..

Холодок пробежал по спине Чики, волосы встали дыбом. Этих подробностей не знал никто в мире, ибо свою детскую тайну он никогда никому не рассказывал. Тело его затрясло мелкой дрожью. А голос звучал в кромешной тьме с новой силой, словно из ниоткуда, оповещая на весь мир одному Чике известные подробности того рокового дня.

— Гнев твой исчез и ты благополучно выпутался из сетки, но не отступился от своей чёрной мысли… Второй раз, когда ты направился к дому, где спал отец, к тебе пришла соседская девочка. Ты же считал Свету своей «невестой». Именно она пришла в ту роковую минуту и позвала тебя играть. Тебе очень хотелось пойти с ней, но мысль об убийстве была сильнее детской непорочной любви. Даже третье предупреждение тебя не остановило. Помнишь, как любимая мамина кошка Сливка уронила вазу, когда ты тянулся за кухонным ножом? Ты испугался, потому что отец в этот момент проснулся. Но вместо того, чтобы бежать, ты схватил нож и…