Буря Теней - Пол Кемп

Роэн продолжил:

— Пусть свет твой проникнет сквозь тьму свершённого здесь и осияет сердца твоих слуг. Твой верный последователь Абеляр Корринталь хочет спросить у тебя о судьбе своего сына.

Абеляр закрыл свои глаза. Слёзы просочились сквозь веки и потекли по щекам на бороду.

— Пожалуйста, дай нам знак, владыка утра, - сказал Роэн. - Покажи нам, жив Элден Корринталь... или нет.

Склонив голову, Абеляр чувствовал себя так, как будто ждёт секиры палача. Он боялся получить знак, но должен был знать. Если Латандер способен чудесным образом исцелить целую деревню, наверняка он может послать знамение одному из своих верных последователей.

Ничего.

— Владыка утра, - продолжал Роэн. - Твой преданный слуга смиренно просит о небольшом жесте...

— Знаке, - сказал Абеляр слишком громко, слишком требовательно. Он открыл глаза. - Дай мне распроклятый знак. Я посвятил тебе свою жизнь и ничего не просил.

— Абеляр... - начал Роэн.

— Он жив? - Абеляр грохнул кулаком по лицевой стороне своего щита. - Мой сын жив? Ответь мне!

— Абеляр Корринталь, - положил на его плечо руку Роэн. - Суровые времена служат испытанием нашей веры.

— Мой сын не предмет для испытаний! - закричал Абеляр.

Роэн просто посмотрел на него, не убирая руки.

Спокойный голос и твёрдое прикосновение жреца успокоили его. Абеляр вспомнил сказанные Денрилу в аббатстве Зари слова. Он осуждал еретиков Встающего Солнца из-за того, что те желали, чтобы Латандер изменил мир, вместо того, чтобы изменить его самостоятельно. Его голос надломился, когда он сказал своему богу:

— Я не прошу сделать за меня мою работу. Пожалуйста, владыка утра. Я прошу лишь указать мне путь. Прошу, укажи мне путь!

Роэн сказал:

— Не всегда ясно...

Облака над ними разошлись и лучи солнца упали на щит Абеляра, осветив потрепанную в битвах розу на нём.

— Взгляни, Абеляр, - тихо произнёс Роэн.

Надежда заставила Абеляра вскочить на ноги.

Роза вспыхнула, и зарубки от бесчисленных боёв исчезли. Она стала как новая.

— Благословенный свет, - благоговейно выдохнул Роэн.

— Он жив, - сказал Абеляр и посмотрел на небо, на солнце. - Где, владыка утра? Где?

Раскат грома прогремел в небе на востоке.

Лишившийся дара речи Роэн встал, сжимая священный символ у себя на шее. Он покачал головой:

— Никогда я не видел...

Абеляр схватил одной рукой жреца за плечо, а второй высоко поднял свой меч. Он заставил запылать его белым светом, достаточно ярким, чтобы призвать своих всадников.

— Ко мне! - закричал он. - Ко мне, немедленно!

Он поднял щит и поцеловал розу, пока люди галопом неслись обратно к нему. Они собрались вокруг, вопросительно глядя на предводителя. Абеляр посмотрел в глаза своему отцу, своим людям.

— Латандер дал знак, что мой сын жив.

— Это не вызывает сомнений, - сказал Роэн. - Я видел сам.

Люди зашептали молитвы и благодарности.

— Солнце встаёт, - сказал Регг, и все закивали.

Абеляр нашёл среди лиц Бренда.

— Бренд, расскажи, что ты узнал.

— Восемьдесят, - ответил Бренд. - Может, сто. Все верхом. Они поскакали...

— На восток, - закончил Абеляр, вкладывая свой клинок в ножны.

— Следам ещё и дня не исполнилось, командир, - сказал Бренд.

Абеляр кивнул.

— Элден у людей Форрина. Должен быть у них. Другие тоже могут быть у них. Наверняка они собираются встретиться с остальной армией, идущей на Саэрб.

Он прошёл вокруг своих людей, глядя в глаза одному, потом другому.

— Я собираюсь их остановить.

Вокруг закивали.

— Я собираюсь спасти своего сына.

Он посмотрел на сгоревшие руины, на тела, и его сердце ожесточилось.

— И я намереваюсь покарать всех налётчиков до последнего за совершённые здесь преступления.

Новые кивки, разрозненное «Да».

— Нас всего четыре десятка.

— Но мы стоим в свете, - сказал один.

— Да, - одобрительно кивнул юному воину Регг. - Мы стоим в свете.

Абеляр кивнул.

— Я хотел бы, чтобы ваши мечи были со мной, но приказывать не стану. Любой из вас может отправиться в Саэрб и присоединиться к остальному отряду. В этом нет ничего постыдного.

— Ба, - воскликнул Регг, описав круг на Первом Лучике. - Мы все с тобой!

Абеляр посмотрел в лица своих людей, оценил их. Никто не отвел взгляда. Никто не показывал сомнений.

Надежда и гордость приободрили его. Латандер даровал Абеляру множество милостей, но самой дорогой были мужчины и женщины рядом.

— Роэн, я хотел бы, чтобы ты был рядом, но жрец должен заботиться о павших.

Роэн кивнул.

— Дриим, позаботься о том, чтобы мёртвые упокоились с миром.

— Кнест и Моррин, вы поможете Дрииму, - добавил Регг.

— Это благородное дело, - сказал Кнесту, Моррину и Дрииму Абеляр, и трое кивнули, хоть и выглядели упавшими духом.

Абеляр свиснул, подзывая Раннюю Зорьку. Кобыла подбежала к нему, и он вскочил в седло.

— Остальные поскачут со мной, - сказал он.

— Поскачут так, как будто все Девять Адов наступают нам на пятки! - крикнул Регг. - Вперёд!

Трев подул в рог, и весь отряд пустился в путь под светом позднего солнца.

Кейл, Магадон и Ривен появились на холме, откуда открывался вид на Элгрин Фау. Они молчали. Вставшая перед ними задача была слишком велика для разговоров.

Руины внизу жались к укрытой сумраком земле. Свет портала насмешливо сиял во мраке. Кейл вообразил собравшуюся вокруг него армию призраков, ожидающих от него вестей.

— Они захотят узнать, что Кессон мёртв, - сказал Ривен.

Кейл кивнул.

— Это подождёт. Сначала дракон.

— Сейчас?

— Подождём день, - ответил Кейл. - Не больше.

Он вспомнил выражение лица Магадона, когда тот отворил разум гномской женщины. Вспомнил слова, сказанные ему Магадоном несколькими днями ранее: «Я утекаю, Кейл, каждое мгновение утекает ещё частичка». Вспомнил чёрные линии на клинке Магадона. Нельзя было тратить время.

Он сжал в руках свой священный символ и сотворил несколько исцеляющих заклинаний, чтобы вылечить товарищей. Когда он закончил, они по большей части были здоровы.

— Перекусим, - сказал он им. - Отдохнём. Завтра будет труднее.

Ривен хмыкнул.

Они разбили лагерь на холме перед Элгрин Фау. Завтра они встретятся с Фёрлинастисом.

Гобитран чувствовала себя так, словно по голове ударил боевой молот. От каждого удара сердца от висков до макушки по черепу бежали волны боли. В ушах звенело, как будто били барабаны войны. Она попыталась открыть глаза, попыталась сесть, но комната бешено закружилась. Сглотнув, она сосредоточилась на том, чтобы удержать внутри обед.