Во все Имперские ТОМ 7 Орден - Альберт Беренцев

была права. Сучка, все точно рассчитала. Связь Павла Павловича и самозванца, видимо, была даже плотнее, чем думала Маша. Любое физическое повреждение, нанесенное Павлу Павловичу, немедленно отражалось и на узурпаторе. Вот почему Павла Павловича морили в казематах, но так, чтобы он тощал и слабел, но не получал никакого прямого физического урона…

— Я в порядке, в порядке! Кха-кха… — услышал я на заднем фоне голос Павла Стального.

— Жаросветова, какого хрена ты мне-то звонишь? — раздраженно бросил я в трубку.

— Я думала, что вы наслали тёмную магию…

— Это не темная магия, — перебил я, — И не моя. А ваш Император сейчас оклемается. Я ему перезвоню. Дайте мне минуту.

Я сбросил звонок.

Павел Павлович уже одевался, ему принесли новую одежду, видимо, Таня распорядилась. Моя сестрица как раз нежно ворковала и помогала уже исцеленному Павлу Павловичу натягивать штаны.

Хорошо, что Анны Киприановны не было в избе во время инцидента. Этой набожной старушке бы явно не понравилось, если бы у неё на глазах тут началось все это смертоубийство…

Дриада тем временем уже стояла прямо передо мной, принцесса возвышалась за спиной своей матери. Я активировал ауру, но это, разумеется, было бесполезно. Зелёная ручка дриады с черными ногтями уже нежно легла мне на горло. Дыхание у меня тут же сперло, я физически ощутил, как сжимаются мои трахеи и легкие…

— Да не знал я ничего! — прохрипел я, — И я это докажу…

— Давай. Сейчас, — провещала мне дриада.

И это вещание было настолько мощным, что чуть не выбило мне мозги. Голова у меня загудела, но я нашёл в себе силы набрать на смартфоне герцога Кабаневича.

Лишь бы ублюдок ответил поскорее, а не как обычно…

— Да, слушаю, — прозвучал в трубке голос герцога.

— Моя жена Маша сбежала с вашим рыжебородым… Я не помню, как его зовут. Некогда объяснять, герцог. Её нужно вернуть. Немедленно. Сейчас же.

— Я всё сделаю, — быстро нашёлся Кабаневич.

Дриада не отпускала меня, дышать становилось все труднее. О том, чтобы вырваться не могло быть и речи — прикосновение дриады парализовывало, лишало воли. Интересно, как Багатур-Булановы их вообще сношают при таких раскладах…

В сенях завертелся голубой вихрь, из которого вывалилась Маша, явно боровшаяся с рыжебородым Кабаневичем. Она даже воткнула ему в ногу меч, Кабаневич гулко и басовито заорал.

— Да пусти меня! — взмолился я.

Дриада действительно убрала руку от моего горла. Вот теперь я должен действовать быстро. Я должен вырубить мою женушку первым, иначе хрен кто поверит, что это не я задумал замочить Павла Павловича.

Я налетел на Машу со спины. Один хук в висок — и Маша рухнула в бадью, полную кровавой воды. Я резко вытащил её из кадки, чтобы она не захлебнулась и швырнул на пол. Маша была без сознания, из её раскуроченной головы текла кровь.

Принцесса подобрала с пола меч…

— Ну уж нет, — остановил я Ладу, — Это моя жена. Так что судить её мне.

— Тебе нет веры, Нагибин… — прошипела Лада.

— Стой, — дриада подняла руку, останавливая принцессу, — Стой. Он не врёт. Он не причём, дочка.

Дриада вся вдруг как-то сжалась, она как будто уменьшилась, завяла, как листик.

— Мама? — принцесса сделала шаг по направлению к дриаде.

Но та вдруг открыла рот… Я глубоко вдохнул, приготовившись пасть замертво от смертельной песни. Но песни не последовало.

— Я буду в лесу, — «пропела» дриада, а потом растворилась в золотистых вспышках.

Судя по всему, нежное сердце лесной твари нуждалось в отдыхе после пережитого. Дриады же чувствительнее людей, я слыхал, что они могут впасть в депрессию и от меньшего.

Впрочем, тот факт, что мамка принцессы свалила, был мне только на руку.

— Мама почувствует, если со мной что-то случится! Или с ним, — жестко произнесла принцесса, указав мне на Павла Павловича.

Дверь избы хлопнула, внутрь ворвалась взъерошенная и перепуганная Тая Кабаневич с хлыстом наперевес.

— Значит, так… — я прокашлялся, — Мою жену арестовать. Она уже регенерирует, так что свяжите ей руки. И держите в селе, под охраной.

— И что же с ней будет? — надменно поинтересовалась принцесса.

— Это уже мне решать, Ваше Высочество. А вы опустите меч. Хватит крови на сегодня.

Глава 167 — Новый Шеф Охранного Отделения

На часах было почти четыре утра, я уже, признаться, смертельно устал. Но судьбы Империи, понятное дело, ждать не будут.

Я приоткрыл дверь в холодную осеннюю ночь и проорал во тьму:

— Кофе мне сообразите, кто-нибудь! Вы же не хотите, чтобы ваш шеф помер от усталости? И принцессе тоже кофе…

Я закрыл дверь и повернулся к девушке, в сенях осталась только одна она. Павла Павловича под охраной Тани и Кабаневичей я предпочёл отослать отсюда в село. Причем не в то, которое было за озером, а в другое, подальше.

Пете и его слуге-персу я тоже предложил пойти поспать, и они не стали спорить.

Лада же стояла, скрестив руки на груди, и сверлила меня своими черными глазами.

— Я не хочу кофе, — девушка мотнула головой, хвост её длинных черных волос закачался туда-сюда.

— Не хотите — я сам с удовольствием выпью ваше кофе…

— Не «ваше», а «ваш», — нахмурилась принцесса, — Кофе — мужского рода. Это даже семинаристы знают. Но не вы, Нагибин. Вы лезете в Императоры, но не знаете даже элементарных вещей…

— Да-да, зато вы слишком много знаете, моя госпожа, — хмыкнул я, — И когда мы успели снова перейти на «вы»?

— На «ты» перейдем, когда я увижу отрезанную голову Головиной, — заявила принцесса.

— Хех, это хороший аргумент откорнать Маше башку. А еще лучшим аргументом будет, если вы согласитесь стать моей женой.

— Чего? — принцесса опешила, потом нервно провела рукой по собственным волосам, — Что вы несете?

— Я несу вам большую радость, — ответил я, — Ну посудите сами… Одна моя жена, ваша сестра, мертва. Другую жену мне в ближайшее время придется казнить, по вашим словам. Однако я не намерен ходить в холостяках…

— Это самое глупое предложение руки и сердца, что я слышала в своей жизни! — рассвирепела принцесса, — Не дождетесь, Нагибин! Я вас не люблю!

— Так а кто говорит о любви? Я предлагаю вам брак по расчету, моя госпожа.

— А я не строю на вас расчет!

Некоторое время мы с принцессой молча глядели друг на друга, потом я вздохнул:

— Мда… А ведь все так хорошо начиналось, Лада. Помните тот наш поцелуй на лестнице, в моём поместье?

— Не помню! — отрезала принцесса, — И вообще, это был не поцелуй! Вы просто меня домогались, Нагибин, грязно воспользовались беспомощным положением девушки.