Дисфункция реальности: Угроза - Питер Гамильтон

— Понимаю, отец. Я не так глупа, как они.

Он погладил ее по голове, а она, делая вид, что ей это не нравится, отпрянула в сторону.

— Теперь иди, — сказал он, — сначала позавтракаем, а потом подберем других участников нашей экспедиции.

— А можно, с нами пойдет Расс? — попросила она жалобным голосом.

— Да, он пойдет. Но оставь свои неблагочестивые помыслы.

Тем временем дети уже убрали с пола большую часть постелей. Два мальчика подметали сухую траву, высыпавшуюся из мешковины матрасов («Надо их заменить чем-нибудь получше», — подумал Хорст). Через открытую дверь слышались громкие крики Юстайс, которая давала указания детям, проветривавшим во дворе постельное белье.

Хорст помог выдвинуть большой стол в центр комнаты. На кухне суетилась бригада Андрии, занимавшаяся приготовлением пищи. Большой чайник только что закипел, а в кастрюлях с водой, которые стояли на трех других плитах, уже можно было варить яйца.

Хорст в очередной раз возблагодарил Всевышнего за то, что кухонное оборудование, работавшее от солнечных батарей, исправно функционировало. Дети достаточно легко управлялись с ним без всякого риска получить травму. К тому же большинство из них раньше помогало своим матерям готовить. Так что оставалось лишь направить их энергию в нужное направление, что он и делал всякий раз, когда давал им какое-либо задание. Он не любил задумываться о том, как бы он поступил, если бы эта ферма не пустовала.

Через пятнадцать минут Андриа и ее подручные уже готовы были накрывать на стол. Несколько яиц из тех, что принесла Шона, разбились, и Хорст на незанятой плите приготовил из них яичницу-болтунью, которой было гораздо проще накормить малыша Джилла.

И вот наконец чай был готов, а яйца сварены. Выстроившись в ряд со своими кружками и столовыми принадлежностями в руках, дети подходили к кухонной стойке, которая в данный момент использовалась как раздаточный стол. В течение нескольких благословенных минут в комнате стояла тишина. Дети пили чай, очищали яйца от скорлупы и с серьезным видом жевали овсяное печенье, которое предварительно макали в кружки, чтобы немного его размягчить. Обведя взглядом всю свою обширную семью, Хорст попытался отогнать мысли о той огромной ответственности, которая легла на его плечи. Он любил их так, как никогда не любил своих прихожан.

После завтрака наступало время, отведенное для водных процедур. Чтобы обеспечить достаточное количество горячей воды, он установил в межбалочном пространстве дома два дополнительных резервуара. Хорст тщательно осматривал каждого ребенка, проверяя соблюдение правил гигиены и заставляя полоскать рот. В это время он обменивался парой слов с каждым из них, вселяя уверенность в том, что они востребованы и желанны. Кроме того, это давало ему возможность увидеть признаки заболеваний. К счастью, пока дети болели очень редко: было лишь несколько случаев простуд и одна неприятная вспышка диареи, которая случилась две недели назад. Причиной этой вспышки, как он подозревал, было забродившее варенье, взятое на одной из ферм.

Во время его и Джей отсутствия утро должно было идти своим чередом. Одежда должна быть выстирана в ручье и повешена сушиться. Коровы должны получить свое сено, а зерно должно быть разделено по кормушкам курятника (с этим они всегда не очень хорошо справлялись). И должен быть приготовлен обед. В его отсутствие на обед всегда было содержимое пакетов с белковой пищей, которые производились на Земле, — от детей требовалось лишь подержать их полторы минуты в микроволновой печи, и обед был готов. Иногда он разрешал группе детей собрать плоды эльвизии с деревьев, которые росли на опушке джунглей. Но только не сегодня. Он уже прочел Дэнни строгую нотацию, потребовав от него, чтобы никто не уходил от дома дальше чем на пятьдесят метров. И предупредил, чтобы кто-нибудь постоянно вел наблюдение за местностью на случай появления крокольвов. Плотоядные хищники равнин нечасто досаждали фермерам, но в его памяти хранились сведения о том, какую угрозу могли представлять эти животные. Мальчик кивнул головой, демонстрируя полное понимание и серьезное отношение к этой опасности.

Выведя лошадь из конюшни, Хорст все еще мучился сомнениями. Покидая ферму, он оставлял вместо себя Джей, поскольку она вела себя намного серьезнее, чем ее одногодки. Но ему нужно было добывать мясо, так как в близлежащем ручье едва ли водилась рыба. Если бы они пользовались только запасами продуктов, хранившихся в его спальне, то через десять дней им просто нечего было бы есть. Эти запасы использовались лишь в качестве дополнения к тому, что он добывал на охоте и хранил в морозильной камере. Они были резервом на тот случай, если бы он заболел. Джей заслужила право ненадолго отвлечься от повседневных забот, ведь она не покидала дом с тех пор, как они в него въехали.

Кроме нее он взял с собой еще двоих — восьмилетнего Миллса из Шустера и семилетнего Расса, который всегда сопровождал Хорста. В тот единственный раз, когда мальчика не взяли на охоту, он убежал из дома, и им пришлось весь день искать его.

Когда они отправились в путь, Джей, ухмыльнувшись, помахала рукой своим друзьям, сгоравшим от зависти. Они и не заметили, как углубились в саванну. Здесь трава была гораздо выше, чем в окрестностях фермы. Еще дома Хорст заставил Джей надеть брюки, а не ее обычные шорты. Солнце приближалось к зениту, и пелена тяжелых испарений, повисшая над травой становилась все гуще. Эта дымка ухудшила видимость, и на расстоянии километра уже нельзя было ничего различить.

— Эта влажность еще хуже, чем испарения Джулиффа в Даррингеме, — воскликнула Джей, отчаянно размахивая прямо перед своим лицом едва различимой рукой.

— Не волнуйся, — ободряющим тоном сказал Хорст, — может быть, скоро пойдет дождь.

— Нет, не пойдет.

Оглянувшись, он увидел как она идет по колее, которую он проделал в густой траве. Он заметил, как в ее глазах, скрытых краями широкополой шляпы, загорелся упрямый огонек.

— Откуда ты знаешь? — спросил он, — ведь на Лалонде всегда идет дождь.

— Нет, не всегда. Теперь не всегда. Днем он больше не идет.

— Что ты имеешь в виду?

— Разве вы не заметили? Теперь дождь идет только по ночам.

Хорст озадаченно посмотрел на нее. Он уж хотел было попросить ее не говорить глупостей. Но теперь никак не мог вспомнить, когда в последний раз ему пришлось опрометью бежать в дом, чтобы укрыться там от ужасного лалондского ливня. Неделю назад или, быть может, десять дней? У него возникло неприятное ощущение, что с тех пор прошло даже еще больше времени.

— Нет, я не замечал, — сказал он сдержанно.

— Ну и ладно, в последнее время у вас и без того хватает забот.

— Да уж, хватает, — но бодрое настроение уже было испорчено.

«А следовало бы заметить, — подумал он. — Но кто же относится к погоде как к чему-то подозрительному?» Он был уверен в том, что это имеет большое значение, хотя и не представлял себе, какое именно и почему. Но погоду-то они не могли изменить!

Хорст взял себе за правило не отлучаться более чем на четыре часа. Этого времени хватало, чтобы добраться до любого из семи других фермерских домов (или восьми, если считать развалины фермы Скиббоу) и успеть подстрелить дандерила или нескольких венналов. Однажды ему удалось подстрелить одичавшую свинью, и всю неделю они ели ветчину и бекон. Это было самое восхитительное мясо, которое он когда-либо пробовал. Мясо земных животных было настоящей пищей богов по сравнению с грубым и малокалорийным мясом местных зверей.

Едва ли на фермах еще осталось хоть что-нибудь ценное, ведь он уже давно их обчистил. Он поймал себя на мысли, что еще пара визитов туда, и он уже не сможет вернуться назад. Задумчивость сменилась меланхолией. Ему не нужно будет возвращаться, когда сюда придет флот. И вообще думать о чем-либо.

Рядом, стараясь идти с ним в ногу, шагала счастливая Джей. Улыбнувшись ему, она снова сосредоточила внимание на лежавшей перед ними местности.

Хорст почувствовал, что его внутреннее напряжение мало-помалу ослабевает. Она была рядом, точно так же как той ужасной ночью. Джей кричала и сопротивлялась, когда он буквально вырвал ее из рук Джексона и Рут Гейл. Он силой вывел ее из деревни и, уходя в джунгли, лишь раз оглянулся назад. Тогда он увидел все это в зареве огня, который пожирал эту некогда зажиточную и спокойную деревню. Пожар уничтожал мечты колонистов о прекрасном будущем с той же стремительностью, с какой дождь разрушает песочные замки, возводимые детьми на речном берегу. На них напало воинство Сатаны. Все новые и новые фигуры выходили из тьмы на освещенное оранжевыми языками огня пространство. Эти твари не могли бы возникнуть даже в лихорадочном воображении самого Данте. Крики оказавшихся в ловушке жителей деревни слились в единое крещендо.