У смерти твои глаза - Дмитрий Самохин

– Теперь осталось найти, как пройти к VIP-трибуне, – сказал я, и, как ни странно, Кубинец меня услышал.

– Я думаю, что она где-то там. – Он кивнул в сторону Ростральных колонн.

– Почему там, а не где-то еще? – спросил Стеблин, судя по его хитрой физиономии, вышедший на улицу при полном вооружении.

– Я видел по телику, – коротко ответил Кубинец.

Такого я еще не наблюдал в своей жизни. Огромная живая толпа, напоминавшая древнее чудовище, выползшее из своей норы. Толпа шевелилась и радовалась, а над ней развивались разноцветные воздушные шары, тянувшиеся к хмурому грязному небу. Толпа-то дело привычное, хотя такого размера – это удивительно. Словно весь город выполз на улицы и попытался занять Васильевский остров, но места всем не хватило. Поражало другое – на каждом шагу, возле каждого дома из каждой подворотни выглядывал полицейский. Обилие людей в черной форме с нашивками спецназа бросалось в глаза. Их каменные физиономии вступали в диссонанс с радостными лицам людей. К юму же в толпе угадывались подозрительные личности в штатском. Вроде бы они составляли часть толпы и вместе с ней радовались близящемуся шоу, но были чужими. Агенты в штатском. Я чувствовал их присутствие. Когда-то и сам работал под прикрытием. Они внимательно следили за настроением толпы, следили, чтобы в толпе не произошло что-то, что могло бы навредить людям и всему городу. Но никто из них не знал, что удар будет нанесен со стороны дамбы. Изнутри. В легкие города.

Мы втиснулись в толпу и медленно стали продвигаться к Ростральным колоннам. Вскоре мы выбились в первый ряд, где путь нам преградили сотрудники правоохранительных органов. Один из сотрудников уперся ладонью мне в грудь, но я показал ему билеты в VIP-ложу, и он пропустил нас за заграждение. Мы пересекли свободное пространство и поднялись на трибуну.

Трибуна представляла из себя деревянное временное сооружение на шесть рядов в высоту. Наши места находились на четвертом ярусе, куда мы и взобрались. Трибуна была полупустая, но она постепенно заполнялась. Усаживаясь, я озирался по сторонам. Какая панорама открывалась с наших мест! Акватория Большой Невы как на ладони, со скользящими по водной глади корабликами и катерами. Я не знал, в чем суть запланированного на этот вечер шоу, но оно мне уже нравилось. Возле памятника капитану Никольскому и старшему офицеру Ограновичу скопились древнерусские ладьи под парусами. Оба берега Невы и стрелка Васильевского острова были запружены народом. Шоу должно было вот-вот начаться.

Я оглянулся и обнаружил справа от нас императорскую ложу, заполненную городскими чиновниками. Все ждали только появления императора со свитой, в число которой ныне входил губернатор Пятиримов.

И вот император появился. Охрана напряглась. Он прошествовал на свое место, приветствовал горожан, помахав им рукой, и сел. Народ приветствовал любимого императора. Рядом с ним восседала императрица, губернатор Пятиримов и какие-то незнакомые мне личности. Признаться честно, я не испытывал прилива верноподданнических чувств. Внимательно высматривал что-нибудь подозрительное. И ничего не видел.

Началось шоу.

В акваторию Большой Невы вышли древнерусские ладьи.

И тут начался дождь. Разразилась грандиозная гроза с молниями и громом. Мистическое действо.

Глава 50

Юбилейная неделя подходила к концу, но я так и не мог определить личность Кукловода, человека, стоявшего за спиной Ульяна Мертвого и руководившего его действиями. Я ни капли не сомневался в том, что такой персонаж существует, но вычислить его я не мог. Я уже отчаялся сделать это. А неделя медленно истекала, выбрасывая в тяжелое дождливое петропольское небо очередную порцию фейерверков, лазерных лучей и живой музыки – от классической симфонической до эстрадно-балаганной. Все слилось в единый музыкальный коктейль безвкусицы. Каждая звезда и старлетка стремилась поздравить город с юбилеем, засветить свое имя в энный раз, да к тому же еще и бесплатно. Я не следил за этой вакханалией. Посетив водную феерию в акватории Большой Невы, я отстранился от празднования. Меня угнетал лишь чисто профессиональный интерес: кто Кукловод? Остальное меня не волновало. В конце концов, юбилей оказался лишь праздничными декорациями к той драме, в которой была задействована жизнь целого города, а я стал центральным персонажем.

Неделю я провел в размышлениях и пивоварении. Что касается размышлений, то они привели к безрадостному итогу. Я не знал Кукловода. Стало быть, двадцать седьмого числа после штурма дамбы главное лицо так и останется в тени. Уйдет безнаказанным. Что же касается пивоварения, то я, к радости своей, составил рецепт «Туровского юбилейного» и приступил к его изготовлению. Всю неделю я не вылезал из подвала. Только на ночь уходил. А двадцать шестого числа «Юбилейное» было готово. Да и дегустаторы нашлись.

В шесть часов вечера (я как раз выбрался из Хмельной) в дверь нашего особняка замолотили кулаками. Кубинец насторожился и потянулся к рукояти пистолета, который покоился в плечевой кобуре. Я замер в дверях лифта. А Стеблин отправился открывать. На будничный вопрос:

– Кто там?

Был получен ответ:

– Свои.

Голос хриплый, тихий, точно его обладатель таится и не желает, чтобы его заметили на пороге нашего дома.

– Свои звонком пользуются, – заметил я. Стеблин выглянул в глазок. Через минуту он доложил:

– Похоже, фээсбэшники. У меня на них глаз наметанный.

– ФСБ, – в подтверждение его слов донеслось из-за двери. – Откройте немедленно.

Стеблин вновь прильнул к глазку и тут же завозился с замком. Похоже, углядел удостоверение, черную книжечку с российским гербом.

В гости к нам пожаловали трое. Из них только один, похоже, обладал даром речи. Не обращая внимания на хозяев дома, незваные гости продефилировали прямо в кабинет на первом этаже. Заинтересованный, я пошел за ними. Стеблин и Кубинец увязались за мной.

Когда я вошел в кабинет, они уже сидели. С каменными выражениями лиц заняли три кресла красного цвета и ожидали появления хозяина. Лишь я вошел, один из них заговорил. Сперва я не мог понять, из чьего горла доносятся звуки, но потом вычислил. Говорил самый маленький, похожий на недоразвитого гнома в сером костюме с галстуком в яблоках.

– Господин Туровский, мы пришли к вам неофициально, так что афишировать нашу встречу мне представляется нецелесообразным. Мы были бы рады, если бы все осталось в тайне.

Я скривился, но промолчал и сел в свое кресло, краем глаза отмечая, что Кубинец расположился за своим рабочим столом, а Стеблин перекрыл выход гранитным истуканом, сложив руки на груди.

– Вы публично заявили, что вам что-то известно о готовящемся теракте, и просили помощи силовых структур. Вы добились того, чего хотели. Теперь мы у вас и хотим услышать все, что вам известно.

Я скептически осмотрел их и полюбопытствовал:

– Позвольте взглянуть на вашу ксиву?

Гном нахмурился, поморщился, но вновь извлек документ и протянул его мне.

Я пролистал удостоверение полковника ФСБ весьма внимательно. На всякий случай запомнил его фамилию – Абрикосов, отметил, что в пору моей работы на агентство мне она не встречалась, и вернул книжицу. Без сомнения, она была подлинной. И либо заговорщики имели своих людей в Службе безопасности, либо передо мной сидело по-настоящему официальное лицо.

– Все, что я хотел сказать, я уже сказал журналистам. Мне больше нечего добавить, – неожиданно заявил я.

Кубинец не мог скрыть своего удивления. Стеблин же хранил невозмутимость.

«Гонза, только не испорть мне обедню», – молил я мысленно.

Я не мог понять почему, но эти представители ФСБ не внушали мне доверия. Они были насквозь фальшивые. Может, и реальные кадры Службы, но для меня они не представляли интереса. Увидев этого Абрикосова, я сразу понял, что он моим словам ни на грош не верит. Он пришел ко мне в дом, чтобы отработать необходимый пункт должностной инструкции и поставить галочку.

– Извините, господин Туровский, но если вы думаете, что этим объяснением мы можем удовлетвориться, то смею вас огорчить. Вы публично заявили о том, что вам что-то известно, взывали к руководству силовых ведомств, а теперь, когда перед вами представители вышеозначенных служб, вы – голову в песок, как страус. Тогда мы можем задержать вас за распространение ложной информации с целью вызвать панику среди населения города.

Проверка на вшивость. Никто меня задерживать не собирался. Абрикосов изучал мою способность держать удар.

– Надолго задерживать намереваетесь? – равнодушно спросил я.

Мне эта комедия, признаться, надоела. Я нагнулся под стол, что на время скрыло меня от глаз гостей. Судя по шороху, они забеспокоились. Я нащупал в ящике рабочего стола бутылочку пива и вместе с ней распрямился. Не предлагая никому, я смахнул крышку и наполнил чуть запыленный бокал пивом. Спокойно дождавшись, пока усядется пена, я вылил в бокал остатки пива из бутылки и убрал пустую стекляшку под стол.