Дерзкий вызов - Кэт Мартин

Глава 14

Александра пошевелилась и, обнаружив себя совершенно нагой, широко раскрыла глаза.

«Боже, где я?»

Она находилась в красивой кровати, под шелковым балдахином зеленого цвета с золотом, на воздушной пуховой перине. На высоких окнах висели тяжелые шторы того же золотисто-желтого оттенка. Натертый до блеска пол был утеплен толстым персидским ковром. Комната совсем не походила на жалкую каморку с обшарпанными, блеклыми стенами, напротив, она поражала роскошью.

Александра села и подтянула одеяло к подбородку. Память постепенно восстанавливала события. Сначала она вспомнила Бьюика и англичан, потом все остальное: выстрел из мушкетона, жестокую боль в груди, ужасные дни в «Мире», Селесту Дюмен, аукцион и Дамиана.

В сердце что-то всколыхнулось, и такое же чувство возникло под ложечкой. Она оглядела комнату, надеясь хоть и не без тревоги, увидеть мужа. Дамиана не было, но следы его присутствия сохранились. Слабый мускусный запах еще не улетучился.

Она вспоминала вчерашний день, начиная с той минуты, когда он влетел в ее каморку как дьявол во плоти. Вновь представила проницательный взгляд и синие глаза, ободрявшие ее, вселявшие в нее часть его воли. Она видела в них нежность, смешавшуюся с облегчением и твердой решимостью. Когда Александра подошла к эпизоду с поцелуями, то опять испытала смущение. Как бы постыдно это ни выглядело в той ситуации, она была вынуждена признать, что ее чувства не изменились. Когда он в присутствии мадам Дюмен ласкал ее полуобнаженное тело, она отвечала ему с прежней страстью. В ее теле горел тот же огонь. Она ждала его прикосновений, как опаленный солнцем цветок жаждет дождя.

Затем вспомнились езда в карете, стук колес и тот момент, когда он… У нее загорелись щеки от стыда. Необузданное и безрассудное поведение. Отдалась ему без всяких колебаний, без оглядки на прошлое. Забыла о безжалостных и подлых играх, которые муж вел с ней. Позволила себе близость с изменником.

От всех этих мыслей и непрекращающихся сомнений щемило сердце. Александра говорила себе, что обязана ему жизнью, и ее сразу начинала мучить совесть. Тогда она внушала себе, что ее жизнь оказалась под угрозой прежде всего из-за его предательства. Она попала в беду по его вине и после этого позволила себе потерять бдительность.

В дверь тихо постучали. Получив разрешение войти, в комнате появилась невысокая полная женщина с темными волосами и симпатичным лицом.

Кто она такая? Одна из его любовниц, о которых упоминали французы в лодке? Вряд ли. Однако при воспоминании о скабрезных армейских шутках в ней неожиданно пробудилась ревность.

– Доброе утро, мадам, – сказала женщина. – Меня зовут Мари-Клер. Я жена Клода-Луи, камердинера вашего мужа. Я служу в этом доме экономкой.

Александра почувствовала такое облегчение, что у нее даже слегка закружилась голова.

– Доброе утро, – ответила она, слегка краснея, и тут же укорила себя за глупость, что позволила себе рассердиться. У нее даже возникло чувство досады, что ее задело непостоянство мужа.

– Мы с мужем не знали, что вы приедете, – сказала Мари-Клер. – Поэтому в доме нет горничной. Я подумала, может быть, вам понадобится моя помощь, пока ваш муж занят разными приготовлениями.

– Хорошо. Спасибо, Мари-Клер.

Александра встала с постели и позволила темноволосой женщине взять на себя роль прислуги.

Женщина распорядилась приготовить ванну, помогла ей выкупаться и просушить волосы. Затем предложила ей скромное муслиновое платье из своего гардероба. Платье с высокой талией и вышивкой в виде розочек выглядело на Александре вполне элегантно, хотя оказалось несколько коротковато и свободно в груди. Однако она была довольна своим одеянием, считая его самой изысканной вещью, какую носила за последние недели. В новом туалете Александра почувствовала себя намного лучше.

– Вашему мужу должно понравиться, – сказала Мари-Клер, с доброй улыбкой осматривая одежду и убранные наверх огненные волосы Александры.

Звук распахнувшейся двери заставил одновременно обернуться обеих женщин. Мари-Клер тотчас нахмурилась. Александра, напротив, улыбнулась, увидев на пороге неуверенно переминавшегося черноволосого мальчика с широко раскрытыми глазами.

– Жан-Поль, о Боже, в чем дело? Разве ты не знаешь, что к леди нельзя входить без стука?

– Извини, мама. Я не знал, что в комнате леди.

– Ничего страшного, – мягко сказала Александра мальчику. – Я приехала вчера, поздно вечером. Поэтому ты не мог об этом знать.

– А вы кто? – спросил он, робко пятясь к двери. Только тогда она заметила, как неестественно он ставит ножку. Мать мальчика перехватила ее взгляд и, наклонившись к нему, сказала назидательным тоном:

– Надо быть воспитанным, Жан-Поль. Леди не обязана отвечать на твои неуместные вопросы.

Александра не сводила пристального взгляда с малыша.

– Все в полном порядке, – сказала она. – Рано или поздно мы все равно встретились бы. Я… я, – продолжала она, обращаясь уже к малышу, – жена господина Фэлона.

Она вдруг почувствовала, что ей почти неприятно произносить эти слова.

Мальчик заулыбался.

– Это замечательно! – воскликнул он. – Значит, мы точно станем друзьями.

Она была поражена его непосредственностью. У нее возникло странное ощущение в груди и защемило сердце.

– Я бы очень этого хотела. Приятно дружить с хорошим мальчиком.

– Раз вы жена мсье Дамиана, – сказал мальчик, – вам тоже должны нравиться птицы.

Александра улыбнулась.

– Я люблю птиц.

– Тогда я покажу вам мою птицу. Ее зовут Шарлемань. Это самая красивая птица в мире.

– Я с удовольствием посмотрю на нее.

– Покажешь в другой раз, – вмешалась мать мальчика. На этот раз тон ее был снисходительным, а приятные темные глаза осветились лаской. – А сейчас пойди погуляй, душенька. Не отнимай времени у мадам Фэлон. У нее есть дела поинтереснее, чем твои разговоры.

– У вас очаровательный малыш, – сказала Александра, когда Жан-Поль, быстро проковыляв по комнате, скрылся в коридоре.

Произошла какая-то трагедия, с сожалением подумала она о покалеченном ребенке.

– Мсье Фэлон очень добр к моему сыну, – сказала Мари-Клер. – Ваш муж любит и балует его даже больше, чем мальчик того заслуживает.

Дамиан? Любит? Балует? Александра с трудом верила в это. Впрочем, может быть, и любит. Наверное, это он подарил мальчику птицу.

– А вы не знаете, где он? – спросила она как бы ненароком, стараясь казаться спокойной. Однако образ Дамиана из только что прошедшей ночи всплыл так отчетливо, что сразу же всколыхнул в ней сильные чувства.

– Если вы ищете меня, – раздался голос у самой двери, – то я рад объявиться.