Под псевдонимом Дора - Шандор Радо

С появлением немецких пеленгаторщиков вблизи Жене, вы нужно было безотлагательно принять меры защиты, | Я тотчас же известил об опасности Центр.

29.4.43. Директору.

По сообщению здешних газет, немцы ищут в районе! Женевы нелегальный передатчик. Речь, очевидно, идет о станции Мауд, которая находится только в одном километре от границы. Чтобы затруднить пеленгацию, я предлагаю: Мауд работать по четным числам на волне 48. по нечетным - на волне 45. Начало работы в воскресенье, среду и пятницу - в 22.00, в понедельник, четверг - в 23.00, во вторник, субботу - в 24.00. Кроме того - попеременно старая и новая квартира. Для этого в старой квартире будет установлена моя резервная рация. По истечении шести месяцев после обыска на старой квартире можно предполагать, что следствие против Эдуарда прекращено.

Дора.

5 мая поступил ответ на эти мои предложения о маскировке. Руководство дало согласие на работу по новым программам, обещало вскоре выслать измененные условия связи для каждого из наших радистов. Однако Директор категорически запретил вести радиопередачи из дома Хамелей, не разрешил и хранить там запасную станцию. Он полагал, что дело с обыском и временным арестом Эдуарда еще может дать свои последствия, и нам нужно быть предельно осторожными. Кроме того, мне рекомендовалось обязательно подыскать и обучить еще одного радиста и ввести в действие в Женеве третью станцию.

Все эти меры вполне обеспечивали тайну радиопереписки с Москвой, не знай германская контрразведка моего шифра...

Вот что пишет в своей книге Флике: "Во второй половине апреля состоялась немецкая операция по пеленгованию в районе Женевы..." Далее цитируются полностью тексты моей радиограммы от 29.4.43 г. и ответ Директора от 5.5.43 г. и сообщается, что обе эти радиограммы были прочитаны специалистами. Кстати замечу, что приведенная автором переписка, перехваченная службой подслушивания, воспроизводит слово в слово, лишь с незначительными искажениями при дешифровке, оригиналы наших радиограмм, которые, как я уже отмечал, писались на немецком языке.

Спасение состояло в одном - заменить мой шифр другим, хотя бы шифром Джима. Это нетрудно было сделать, если бы мы знали, что нас читают.

В начале мая из газет стало известно, что немецкие пеленгаторщики ликвидировали подпольную радиостанцию французов по ту сторону границы. Родилась надежда: может быть, германская контрразведка ищет все-таки не нас, а рации Сопротивления? Однако ничто не гарантировало теперь сохранения секретности и, нашей связи в эфире. Эдуард, Мауд, Роза и Джим работали каждый по нескольку часов подряд, не меняя радиоквартир. Разумеется, это было опасно.

Условия не позволяли пока сменить старые радиоквартиры. Нелегко было также найти и подготовить радиста для четвертой, резервной станции.

Было ясно, что одна лишь перемена программ радиосвязи - недостаточная мера при создавшейся ситуации. Нужны были новые квартиры, нужны были новые обученные радисты. А это требовало больших усилий и времени. Мы понимали, конечно, что непосредственной опасности для самих радистов нет и не будет до тех пор, пока поиски идут за пределами Швейцарии. Хуже станет, когда гитлеровцы пустят по следу своих ищеек в Женеве и Лозанне. Но для этого врагу тоже, как и нам, требовалась подготовка, какое-то время. Значит, мы могли еще успеть что-то предпринять.

В начале лета случилась еще одна серьезная неприятность. Контрразведка врага разоблачила Билл - под этим псевдонимом значилась у нас секретарша германской военной закупочной комиссии в Швейцарии. Она входила в группу Сиси и давала полезную информацию. На встрече со мной взволнованная Сиси рассказала, что девушку уволили с работы, заподозрив в передаче секретных сведений противнику. Такое обвинение будто бы прямо предъявил ей один офицер, которого Билл считала тайным гестаповцем. Она, конечно, отпиралась, но ее все равно уволили. На чем именно Билл попалась, мы тогда не знали. Теперь ее провал выглядит яснее. Очевидно, германская контрразведка установила принадлежность девушки к нашей группе при анализе перехваченных радиограмм, так как в них указывалось место работы Билл.

Одна из радиограмм была такого характера:

2.5.43. Директору. От Билл.

Маннергейм имел в Женеве беседу с генералом Мюллером - представителем ОКБ в комиссии по приему 4 швейцарского вооружения для германской армии.

Дора.

Возможно, гитлеровцы прочли также вот эти посланные в Москву сведения:

18.5.43. Директору. От Билл.

По данным из окружения генерала Мюллера, Германия во второй половине апреля собиралась вторгнуться в Швейцарию в связи с позицией, которую заняла Швейцария во время торговых переговоров. Причем немцы серьезно рассчитывали на помощь пятой колонны среди швейцарского офицерства. Руководителем пятой колонны в Швейцарии является барон фон Миттерних, официальный делегат в международном Красном Кресте.

Предполагалось занять только промышленные районы, предоставив швейцарской армии отступать в горы. План вторжения был отклонен в связи с уступкой Швейцарии в торговых переговорах. По данным из окружения генерала Мюллера, немецкое командование намерено летом 1943 года применить новый тяжелый танк "тигр" на Восточном фронте в массовых размерах.

Дора.

По этой информации, конечно, уже нетрудно было установить, из какого немецкого учреждения поступают секретные сведения и кто повинен в их разглашении.

Для самой Билл неприятности окончились лишь увольнением. Нас же эта история могла поставить под удар. Поэтому я велел Сиси прервать всякие отношения с девушкой. За большее беспокоиться не стоило: Билл не знала, где живет Сиси и кто она такая.

Несмотря на то что угроза провала благодаря принятым мерам, как мне казалось, миновала, я решил еще раз все-таки прикинуть, что можно сделать для укрепления безопасности группы.

Никаких проблем не возникло бы, имей мы в своем распоряжении несколько запасных квартир, несколько резервных раций и подготовленных радистов. Вопреки предположению Флике, высказанному в его книге, должен сказать, что мы ничем подобным не располагали. Даже в благоприятных условиях Швейцарии дело обстояло не так просто, как может показаться со стороны. Собрать новую радиостанцию, найти подходящего человека для ее обслуживания или переменить жилище - все это требовало длительных поисков с соблюдением величайшей, можно сказать кошачьей осторожности, дабы не навлечь на себя подозрений или столь же опасного для нас любопытства швейцарских обывателей.

Особенно сложно было с переменой квартир. Тем не менее после провала Билл, и особенно позднее, когда стала заметной подозрительная возня вокруг наших людей, я все чаще подумывал, не пора ли мне перебраться в другое место. Но как это сделать? Я был известным в Швейцарии человеком - и как ученый, и как владелец издательства Геопресс. Нацистским агентам не составляло труда установить мой новый адрес хотя бы по телефонной книге. Можно было выяснить его и у режиссера (управляющего) нашего дома - все они связаны друг с другом вкруговую. Я уже не говорю о швейцарской полиции, где моя фамилия значилась в картотеке для иностранцев и куда мне приходилось периодически наведываться для продления вида на жительство.