Конт - Ирина Успенская

К телегам вернулись нагруженные по самые макушки, но довольные. Светика сияла, словно ей сделали предложение, а всего — то конт купил ей отрез ткани на юбку. Ну не смогла Виктория удержаться, когда увидела, с какой тоской смотрит девушка на разноцветные рулоны ткани, выложенные на одном из возов. Конту все равно нужно было купить материал для новой униформы слугам. Метром меньше, метром больше. Копейки. Зато сколько радости было у Светики! Правда, и взгляды она начала бросать на конта слишком уж благодарные, но он делал вид, что не замечает. Зато когда к телегам вернулась Эльса, и Светика пренебрежительно, словно она заранее об этом знала, показала ей подарок хозяина, да еще и заявила, что кир Алан дал ей денежку на расходы, Виктория позлорадствовала. За то, чтобы увидеть у Эльсы такое выражение лица, она готова была купить Светики не один отрез. Виктория понимала, что ее ревность иррациональна и не обоснована, но ничего с собой поделать не могла. Эльсу она все же выдаст замуж!

Саника вернулся позже всех. Виктория даже начала волноваться, солнце садилось, ночь в горах наступала слишком быстро, а им еще рыску до дома добираться. Мыслей, что раб присвоил деньги и сбежал, она не допускала. Верила и очень не хотела разочаровываться.

— Вот список что, сколько стоило, а вот сдача. — Саника протянул Виктории мелочь, которую она ссыпала в кошель.

— Все купил?

— Да, хозяин. Спасибо вам. — Он низко поклонился, пряча взгляд.

— Его несколько раз за важного человека приняли в вашей одежке, — гордо сообщил довольнющий Ольт, словно это была его личная заслуга. Он толкнул плечом Вересу, — скажи?

Девочка кивнула и робко улыбнулась. Виктория заметила, что при ней паренек старается казаться и старше, и выше ростом, и деловитей, чем есть. Он легко заскочил на телегу, подгребая под себя солому, и замахал руками Туру, приглашая сесть рядом. Конт осуждающе посмотрел на Ольта, покачал головой и подал Вересе руку, помогая смущенной девочке забраться в телегу.

— Учись, балбес!

Вокруг рассмеялись воины, вгоняя Ольта в краску. Светика наклонилась к Эльсе и девушки зашушукались, бросая на конта смешливые и любопытные взгляды. Саника улыбнулся одними губами, укладывая мешки с покупками, Дар смотрел на отца с нескрываемым восторгом. А Тур… понять, что думает этот ребенок, Виктория не могла. Он почти не улыбался, ни с кем не сходился близко, держась отчужденно, был постоянно собран, словно ожидал удара. Если Ольт легко читался, ни секунды не удерживая эмоции в себе, то Тур напоминал улитку, готовую при первой же опасности спрятаться в раковину.

Всю дорогу до Крови Виктория была напряжена, ей никак не давала покоя встреча Линя и Алвиса. Что эти двое еще затеяли? Нужно на время праздника усилить караул. Лично она напала бы завтра ночью, когда все будут гулять, а потом разбредутся по закоулкам. Воины, видя беспокойство конта, тоже собрались, внимательно вглядываясь в сумерки.

— Саника! — Конт поравнялся с телегой. — Несколько дней назад твои люди носили бревна за стену для Рэя на новую тренировочную площадку. — Раб кивнул, показывая, что помнит. — У меня в кабинете на столе лежит рисунок, как нужно разместить бревна и что из них построить. Расстояние между ними указано в моих шагах. Возьми завтра с утра десяток парней покрепче, и начинайте строить. — Саника вновь кивнул, внимательно слушая. — К обеду должны закончить.

— Сделаем, хозяин.

— Кир Алан.

— Сделаем, кир Алан.

— И еще. — Конт замолчал, обдумывая, говорить или пока не спешить, но решился. — Присмотрись к людям. Кто на что способен. Меня интересуют бойцы. Понимаешь, о чем я?

Саника кивнул, он понимал.

Если бы Виктория смогла прочесть, что творится в душе раба, она бы назвала это двумя словами — полный раздрай. Насколько проще мужчине было ненавидеть конта раньше, когда он не притворялся великодушным и заботливым владетелем. Но теперь Саника никак не мог понять, что за игру затеял хозяин, и какими бедами это грозит им, самым бесправным жителям Крови? Назначение его старшим над рабами ничего не изменило в их жизни. Привычки сложно искоренять, и заявки на рабов с вечера поступали лишь на сельхозработы и кухню, остальные прибегали утром с криками и размахиванием кулаками. Воины тоже не прекратили таскать рабынь на сеновал, правда, теперь никто не претендовал на молоденьких девчушек. Свободные не особенно считались с Саникой, а он не жаловался конту, не веря в его искренность.

Кровь встретила их распахнутыми воротами, горящими факелами и недовольным Рэем. Капитана только разбудили, сообщив, что конт возвращается. А он даже не знал, что тот выехал из замка! Получили все — и дежурный по воротам, и дежурный по казарме, и просто пробегавшие мимо и попавшиеся под тяжелую руку разъяренного капитана. Теперь он стоял в воротах, сверкая глазами — лохматый после сна, с всклокоченной бородой, в распахнутой на груди рубахе и босой.

— Рэй, отдохнул? — Конт легко соскочил с жеребца (вот что значит — систематические тренировки!), похлопал воина по могучим плечам. — Что это ты своего владетеля встречаешь в таком неподобающем виде? — Сзади заскрипели тяжелые ворота, закрываясь за последним воином. — Не стыдно?

Виктория, которая росла с четырьмя братьями, с детства усвоила правило, лучшая защита — это нападение, и теперь применяла его на Рэе.

— Больше не повторится, — повинился капитан и тут же перешел в контратаку. — А вам не стыдно уехать из замка всего с пятеркой воинов? И это когда вы знаете, что на вас готовится нападение! Где ваша кольчуга? Где ваш меч? Где ваше благоразумие?

— У тебя есть морковка? — Конт сунул в руки великана кролика. — Покорми её и пристрой куда — нибудь до утра. Это я Литине в подарок купил.

И, пока Рэй шалыми глазами пялился на кролика, конт сбежал от его нотаций на кухню.

— Райка! Покорми бедного меня, пожалуйста, — быстро ополоснув руки, он осторожно выглянул за дверь, увидел, как Рэй повел куда — то Дара и с облегчением умостил многострадальный афедрон на жесткую скамью. Она хоть не раскачивается и не подпрыгивает. — А что это у вас за суматоха? — Только сейчас Алан заметил, что на кухне полно народа и все чем — то заняты. Шкварчат сковороды с мясом, кипит кулеш, пахнет выпечкой и яблоками. Раскрасневшиеся кухарки в сбитых косынках режут, мнут, чистят, толкут. Нервная суета.

— Да Маруанин день, чтоб его! — со злостью воскликнула Райка, ставя перед господином полную тарелку наваристых щей со сметаной и тарелочку поменьше, на которой лежал шматок соленого сала с тонкой полупрозрачной шкуркой и большая сладкая луковица. Хлеб Алан сам отломил от еще горячего каравая. Вкуснотища! — Завтра же ничего делать нельзя. Вот и приходится сегодня на два дня наготавливать!