Бешеный волк - Владимир Колычев

Она увидела Родиона. Повернулась к нему. В глазах легкая растерянность.

– Вы любите яичницу с луком? – спросила она.

– Люблю, – кивнул Родион. – И с луком, и с ветчиной… Ты откуда знаешь?

– А что вам Леонид каждой утро готовит?

– Леньчик, что ли? Ну да, яичницу с луком.

– Ну вот я и подумала, что вам будет приятно. Хотя это, конечно, не совсем правильное питание.

Родион внимательно посмотрел на Ладу. Похоже, оклемалась девчонка. А то все эти три дня ни рыба, ни мясо. Сиднем сидела в своей комнате. Молчала и ничего не ела. Только часто ходила в душ. Как будто грязь с души хотела смыть.

– Мне приятно, – улыбнулся он. – Мне очень приятно.

– Я так вам благодарна.

– За что?

– Как за что? Вы спасли меня. Приютили. Обогрели. Вы хороший…

– С чего ты взяла, что я хороший? Плохой я.

– Вы не пытались ко мне приставать… Вы меня понимаете… Вы не такой, как все…

– Да нет, я-то как раз такой, как все. Просто тебе не повезло в Москве. Или наоборот, повезло – на плохих людей. Но все уже позади.

– Да, все позади, – кивнула она. – Только я не могу ничего забыть. Пытаюсь, но не могу. И люди. Все теперь будут знать, что меня… Что я… Как мне теперь людям в глаза смотреть?

На ресницах у нее заблестели слезы, губы задрожали. Родион подошел к ней. Обнял за плечи, отцовским жестом привлек к себе. Лада прижалась к нему, разрыдалась. Родион ласково гладил ее по спине. Его душила нежность.

– Никто ничего не узнает, – пообещал он. – Алик и Маша афишировать не будут – это железно. Другой мерзавец уже никому ничего не сможет сказать. Третий…

– Что третий? – всхлипнула она.

– Третий в тюрьме. Я позаботился, чтобы про тебя ни слова. Но если ты хочешь, чтобы возбудили уголовное дело по факту изнасилования…

– Нет, нет, не надо! Мне от этого легче не станет.

– Я тоже так подумал, – кивнул Родион. – Тем более, этот подонок уже наказан.

– Как?

– Я же говорю, он в тюрьме.

А что ждет его в СИЗО, он благоразумно промолчал. Ублюдка уже загнали в «петушиный угол». Это за Ладу. Только муки его вряд ли продлятся долго. На него уже вышла ярославская братва, у которой он вместе с Аликом увел кучу бабок. Приговор уже вынесен. Но Ладе это знать вовсе не обязательно.

– Никто ничего не узнает, – всхлипывая, сказала она. – А вы… Вы-то все знаете.

– Неужели ты думаешь, что я тебя осуждаю? Нет, я тебя не осуждаю. С каждым такое может случиться. Жизнь – очень опасная штука.

Женщина – существо слабое и нежное. Женщину могут изнасиловать. И последнее дело обвинять в этом ее. По крайней мере, Лада совершенно ни в чем не виновата. Родион был уверен в этом.

– Это правда? Вы не упрекаете меня?

– Упрекаю, – улыбнулся он. – И знаешь, в чем? У тебя яичница сгорела…

Лада встрепенулась, бросилась к сковородке, от которой шел густой прогорклый дым. Родион ее опередил. Сам взял сковородку, сунул в мойку под холодную струю.

– Это же не самая большая беда, правда? – спросил он.

– Правда, – растерянно кивнула она.

Загудела вытяжка, втягивая в себя дым. Родион взял Ладу за руку, вывел из кухни. В гостиной комнате было свободно, чисто и уютно. Он усадил ее в кресло, присел рядом.

– Я хотел тебя спросить, что ты собираешься делать дальше?

Лада приуныла.

– Я хочу домой.

– А почему так невесело?

– Я хочу домой, потому что соскучилась по родителям… Но я боюсь ехать домой.

– Почему?

– Я боюсь.

– Чего ты боишься?

– Не чего, а кого… Я ехала в Москву, чтобы спрятаться от Алика. Не только для этого, но все-таки. Он нашел меня. Это невозможно, но он меня нашел. Лучше бы он меня убил… Я не хочу о нем думать… Но он меня в покое не оставит. И Маша с ним. Она меня ненавидит. Не знаю почему, но она меня страшно ненавидит. Она сумасшедшая. Я знаю, рано или поздно она бы убила меня…

– Я же говорю тебе, все уже позади. Они тебя больше не тронут.

– Вы нашли Алика и Машу?

– Нет.

– Я знаю, почему вы не можете их найти. Потому что он оборотень. И Маша тоже оборотень. Она умеет быть хорошей, но на самом деле она чудовище. И Алик тоже. Я их боюсь…

– Не надо их бояться.

– Вы думаете?

– Я знаю.

– Значит, я могу ехать домой?

– Хоть сегодня… У меня для тебя небольшой сюрприз. Пятнадцать тысяч долларов. Те самые пятнадцать тысяч.

– Вы забрали их у Жени?

– Почему забрал? Он сам их принес.

Недоносков наказали очень серьезно. Хотя до летального исхода дело и не дошло.

– А где он сейчас?

– Под следствием. И ему светит приличный срок. Этот мальчик очень много начудил. Ты у него была далеко не первая… Извини, я не должен был говорить тебе об этом.

– Почему?

– Потому что ты должна обо всем этом как можно скорее забыть.

– Такое не забывается. А потом, Алик все еще на свободе.

– Недолго ему гулять, это я тебе обещаю.

– И все-таки он на свободе… Мне страшно.

– Я не вижу, что тебе страшно.

– Это мне с вами спокойно. А без вас я боюсь.

– Так в чем же дело? Ты можешь остаться со мной. Я буду даже рад, если ты останешься со мной.

Безмерно рад, мог бы он добавить. Но промолчал. Еще не время выставлять напоказ свои чувства.

Глава 27

Маша лежала на надувном матрасе, вытянувшись во весь рост. Фигурка у нее класс. Одна только попка чего стоит. А если учесть, что она лежит в чем мать родила…

– Сейчас вылезет перископ, – предупредил Алик.

Он был погружен в воду. Держался за матрас и вместе с ним качался на морских волнах.

– Откуда? – заинтересованно спросила она. – Из плавок?

– Плавки на берегу.

– Значит, из воды высунется?

– Точно, из воды. На тебя посмотреть.

– Пусть вылезает. Я не возражаю.

– Сейчас… Нет, не получается. Не достает…

– А так хочется поиграть в подводную лодку.

– Не проблема!

Алик перевернул матрас, Маша с проклятиями бухнулась в воду. А он уже тут как тут. Уперся в нее «перископом».

– Торпедную атаку не желаете?

– А это смотря какая торпеда.

Она раздвинула ноги. Сама притерлась к нему.

– Хорошая торпеда.

– Тогда вперед!

«Торпеда» накрыла цель с первого раза…

Из Москвы они ушли без особых проблем. Бабки у них были. Алик постоянно имел при себе десять штук баксов на всякие расходы. И у Маши кое-что в сумочке имелось. На эти деньги весь расчет.

Можно было вскрыть тайник, где Алик хранил деньги. Банды уже нет, а «общак» остался. Большие бабки. И где они хранятся, знал только он. Ни Серега не мог сдать ментам схрон, ни Толян. Если они, конечно, еще живы… Тайник в безопасности. Поэтому Алик решил его не трогать. И бабок там слишком много – сразу все не утащить. Да и зачем куда-то что-то тащить, если когда-нибудь можно просто вернуться в Москву? И в Матвеевку можно вернуться. Там, в лесу, еще один тайничок – на пятьдесят штук баксов из их последнего улова.

Алика и Машу искали по полной программе. Они прекрасно это понимали. Поэтому даже не пытались взять билеты на самолет или поезд. Даже «девятка» не для них, и попутный транспорт – опасно. Скорее всего на каждом КПМ ориентировки на них. А менты запросто останавливают даже рейсовые автобусы.

Но им так нужно было убраться как можно дальше от Москвы. Желательно на юг к теплому морю. Давно пора отдохнуть от трудов неправедных. А курорт самое лучшее место, где можно затеряться. Но если есть деньги, какие проблемы?

Алик купил мотоцикл с коляской. По дешевке, без документов. Пару фуфаек прикупил – для себя и для Маши. Каски, очки – все как положено. А для большей маскировки загрузил в коляску куриного навозу. Вонь атомная. Через ментовские посты без всяких проблем проскакивали. Пару раз гаишники все-таки тормознули. И везде одинаково – подход и сразу же отход. Вернее, бегство. Без проверки документов. Кому хочется нюхать говно?

Зато они с Машей этого дерьма хлебнули вдоволь. Измучились, пока до моря добрались. Зато все уже позади. Сняли домик на окраине приморского поселка. От говновозки своей избавились. В первую же ночь такого друг другу жару задали! Трахались до умопомрачения. Даже хозяйка забеспокоилась, прибежала посмотреть, не сильно ли они расшатали дом? С домом все в порядке – даже фундамент не треснул. И вонь говенная из них вместе с потом вышла.

Утром съездили в город, прикид сообразили по курортной моде. Солнцезащитные очки, суперкепи, майки, шорты. В таком виде их и родные не узнали бы.

Впрочем, узнавать было некому. Дом их стоял на отшибе. Вышел, и сразу тропинка вдоль склона. Полчаса хода через кустарники ежевики, и нате вам – дикий пляж. А на диком пляже купаются только голышом. И трахаются без трусов.

Дикий пляж – это еще и сборище нудистов. Но у них свой, эксклюзивный пляж. Кроме них, здесь никого. Редко-редко кто забредет…

Алик трудился в поте лица. Маша стонала так, что напрочь заглушала чаек. Взорвались они одновременно. Это был такой ураган кайфа. Алик даже подумал, что вокруг них вспенилось море. Но нет. Вокруг все спокойно.