Креольская невеста - Дебора Мартин

– Камилла сама это сказала?

Саймон отвернулся и подошел к окну:

– Да, так и сказала.

Лизана расхохотался. Саймон хмуро посмотрел на него.

– Ох, извините, майор. Стыдно смеяться над таким горем. – Лизана перевел дыхание. – Но разве это не забавно, что такая малышка может быть такой…

– Упрямой? Настырной? Старающейся подчинить себе любыми средствами? – зло добавил Саймон. – Знаешь, я вовсе не нахожу это забавным.

– Ах, эта девочка просто чудо! – Саймон бросил на Лизану злобный взгляд. – Мне тебя искренне жаль. Как, должно быть, тяжело…

– Вон! Вон из моего кабинета, Лизана, а не то я…

– Ладно, я уйду. Но знай: я верю в тебя и не сомневаюсь, что ты сумеешь справиться с этой неприятной ситуацией.

– Вон! – прорычал Саймон.

Он долго смотрел Лизане вслед. Интересно, кто донес ему об их с Камиллой отношениях? Если окажется, что это сама Камилла нажаловалась дядюшке, он ей хребет переломит! Хотя нет. Лучше он поступит с ней по-другому. Хватит, достаточно он уже натерпелся! Саймон схватил пальто, вышел из барака и направился к дому. Он и так уже заждался брачной ночи. Теперь его не удержит даже сам сатана. Он получит то, что ему причитается.

Глава 16

Воды всегда текут к реке.

На четвертый день брачного затворничества Камилла ощутила смутную тревогу: она принималась за тысячу дел и ни одно не доводила до конца – постоянно что-то поправляла, смахивала невидимую пыль. Саймон ушел несколько часов назад – она слышала, как хлопнула дверь. Проведя утро в бесплодных занятиях, она зачем-то направилась в его спальню. Нужно же там прибраться, пока его нет дома, объяснила она сама себе. На самом же деле это был всего лишь предлог. Камилле хотелось побывать в той комнате, где сильнее всего ощущалось присутствие Саймона. Она огляделась: повсюду разбросанная одежда, на туалетном столике бутылка лавровишневой настойки. Камилла почему-то вспомнила, как выглядел Саймон тогда, в ванне… Он был божественно красив. На его мускулистой груди блестели капельки воды, влажные волосы приглажены назад так, что в глаза сразу же бросались его густые брови и слегка выпирающий, упрямый подбородок.

Камилла со вздохом опустилась на кровать и предалась сладостным воспоминаниям: вот его большая рука держит ее за грудь, губы приникли к ее губам. Этот миг казался Камилле вечностью. Саймон разжег в ней огонь страсти. Да, именно так. Заставил почувствовать желание, которого она раньше никогда не испытывала.

Камилла вскочила с постели. Нужно уходить отсюда как можно скорее, а не то она начнет чахнуть по Саймону сильнее прежнего. Она направилась к выходу, но тут дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о стену и отскочила от нее. На пороге комнаты появился Саймон. Его лицо было напряжено, а глаза горели адским пламенем.

– Какого черта ты наплела обо мне своему дяде? – Он шагнул в комнату, сжав руки в кулаки.

Сейчас он более всего напоминал дикаря. Таким Камилла его еще не видела.

Она испуганно попятилась:

– Дяде?

– Лизане, этому чертовому пирату! – Саймон гневно сверкнул глазами и повернулся к постели. – Как он узнал, что мы спим отдельно?

– Откуда я знаю?!

Саймон направился к Камилле. Она прижалась спиной к стене. При взгляде на разъяренного Саймона ее охватил панический ужас.

– Почему ты решил, что ему это известно?

– Он только что побывал в моей конторе и обвинил меня в том, что я выгнал тебя из своей спальни!

– О нет! – Камилла побледнела как полотно. Она понимала, что ни одному мужчине не понравится, если про него станет известно такое. – Я ему ничего не говорила. Наверное… Должно быть, ему сказали слуги. Да, конечно же, слуги!.. Это единственное разумное объяснение. Шушу – ужасная сплетница, и…

– Знаешь что?! – Саймон стянул с себя мундир, бросил его на пол и принялся расстегивать серебряные пуговицы на жилетке. – Мне плевать, как он это узнал. Потому что положение скоро изменится, слышишь меня, Камилла? Никакого расторжения брака не будет! Никогда! Я этого не позволю!

Камилла с ужасом наблюдала, как вслед за жилеткой Саймон снял с себя белый галстук и бросил его на пол.

– Саймон, пожалуйста, успокойся!

Камилла окинула взглядом комнату, прикидывая, как бы удрать, но все пути к отступлению были отрезаны. Саймон загнал ее в угол.

– Я спокоен! – прорычал он. Теперь на нем оставались только помятая рубашка, брюки и ботинки. У Камиллы душа ушла в пятки. Он стал надвигаться на Камиллу, расстегивая на ходу рубашку. – Ты знаешь, что сегодня я вызвал твоего дядюшку на дуэль?

– Господи, нет! – воскликнула Камилла.

Саймон скинул с себя рубашку и забросил ее подальше.

– Не волнуйся, он отказался со мной драться. Хотя мне больше всего на свете хочется проткнуть его мечом! – Он изо всех сил ударил кулаком по стене. – Я еще никогда не дрался на дуэли из-за женщины! Никогда, понимаешь ты?!

Саймон приблизился и наклонился к Камилле:

– Лизана сказал, что ему меня жаль. Жаль! Меня! Раньше меня никогда не жалел ни один мужчина, Камилла! Мужчины дрались со мной, уважали меня, были и такие, кто меня ненавидел, но они никогда не испытывали ко мне жалости! И знаешь что? Мне это совсем не нравится!

– Нет, я… Я ничего не говорю… Конечно, кому такое понравится? – пролепетала Камилла.

– Знаешь, что мне еще не нравится? – продолжил Саймон. – Мне не нравится, когда женщина указывает мне, в чем состоит мой истинный долг. Не нравится, когда люди начинают сплетничать о том, что я ни на что не способен в постели. А больше всего мне не нравится, когда моя жена отказывает мне в удовольствиях!

– Но, Саймон… – проговорила Камилла.

– Никаких но! – прорычал Саймон, схватил ее за талию и привлек к себе. – Я хочу положить конец всем этим разговорам. Причем немедленно!

– Тогда тебе придется заставить меня силой, – прошептала Камилла.

– Я в этом сильно сомневаюсь, – решительно произнес Саймон и припал к ее губам.

Сперва Камилла сопротивлялась – скорее из гордости, чем по какой-либо другой причине.

Она уперлась руками Саймону в грудь и старалась увернуться от его поцелуев.

– Ты же не хочешь мне сопротивляться, принцесса, – прошептал Саймон ей прямо в ухо. Голос его был хрипловатым, и в нем слышалось такое страстное желание, что Камилла не могла больше оставаться равнодушной.

– Нет… Нет… – прошептала она, но ее протест был таким слабым и неубедительным.

Саймон прижал ее к стене так, что она не могла пошевелиться, и начал ласкать языком ее ухо. Его рука опускалась все ниже. Наконец она легла на грудь и крепко сжала ее.