Славянская мифология - Белякова Галина Сергеевна

Москвичи справляли масленицу у Красных ворот. Богатые люди с понедельника начинали печь блины, бедные делали это лишь с четверга или пятницы. Первый блин клали на слуховое окошко для душ родительских; старухи, кладя блин, приговаривали: «Честные наши родители, вот для вашей душки блинок!» Приготовление блинов было большим искусством, а рецепты хранились втайне. Тещи приходили к зятьям в дом поучить своих дочек печь блины.

Масленица-кривошейка, Встречаем тебя хорошенько! С блинцами, с каравайцами, С вареничками! Масленица-блиноеда, Масленица-жироеда, Масленица-обируха, Масленица-обмануха! До поста довела, Всю еду взяла, Дала редьки хвост На великий пост! Мы его поели — Брюха заболели…

Второй день масленицы (вторник) — заигрыши. С утра приглашали девиц и молодцов поесть блинов и покататься на горах, что устраивали во дворах. Матушки посылали «позываток» по родным и знакомым дочек и сынов с наказом: «У нас горы готовы, блины испечены — просим пожаловать!» Позываток встречали с почетом и приветом и отпускали с наказом «кланяться хозяину и хозяйке с детками». (Отказ же объявлялся условленным общим выражением: «У нас у самих горы состроены и гости прошены».) После угощений гостей отпускали покататься на горах.

На «лакомки» в среду тещи приглашали своих зятьев к блинам, а чтобы позабавить любимого зятя, созывали всех родных, пекли блины, оладьи, творожники.

Среда — «лакомка», за ней — «разгуляй-четверок». Вершина праздника отмечалась взятием снежных городков. Деревенские молодцы выступали за осажденных и осаждаемых; в баталиях по взятию снежных городков участвовали пешие и конные. Такая игра в войну доставляла нашим предкам особое удовольствие.

В деревнях на широкий четверг составляли «потешный поезд». Под Клином, например, он выглядел так: на сани-розвальни ставили бревно-слегу с надетыми на него колесами. На верхнее колесо усаживался весельчак-прибаутник в белом балахоне. В сани вскакивала разодетая молодежь, и поезд с гиком и песнями выносился шестеркой коней на улицы. На первом коне сидел верховой в кафтане, перехваченном крест-накрест кушаками, на плечах у него развевались соломенные эполеты. Впереди всех скакали дети.

В Переяславле-Залесском, Юрьеве-Польском и Владимире возили по улицам мужика с вином и калачами. Для поезда выбирали огромные сани, привязывали в середине столб, на столбе колесо, на то колесо и сажали мужика. За санями тянулся поезд с народом.

В старину на санях возили дерево, украшенное лоскутами и бубенчиками. В Архангельске прежде мясники возили быка по городу на огромных санях, к которым прицеплялся поезд с народом. В Ярославле с четверга пели Коляду. Кулачные бои начинались с утра и продолжались до вечера.

Кувшин — календарь для летних молений о дожде. IV в.

Пятницу называли «тещин вечер»: в этот день зятья ходили к тещам в гости. Субботу — «золовкины посиделки», посещение родных.

На «тещины вечерки» зятья угощали своих тещ блинами. Приглашения были почетными — со всей родней к обеду или на ужин. Зять был обязан лично пригласить тещу, а потом утром присылать за ней нарядных «зватых». Чем больше приходило «зватых», тем больше почестей оказывалось теще. За хлопоты «зватые» с обеих сторон получали подарки.

Воскресенье — «прощеный день». Прощались с масленицей, с сытым празднованием. Просили у родных и знакомых прощения за нанесенные обиды. На прощеный день ездили одаривать кума с кумой, родные приходили к старшему в роду, бедные — к богатым. Прощание звучало так: «Прости меня, пожалуй, буде чем виноват пред тобой!» Прощание заключалось в поцелуе и низком поклоне. Между домашними прощение бывало после ужина, перед сном: дети кланялись в ноги родителям, просили прощения и, высказав, что на душе лежало, принимались за песни да пляски.

В Москве любимыми местами народных гуляний были Марьина роща, набережные Москвы-реки и Неглинной. Тут не только вдоль берега, но и на льду ставили шатры, палатки, шалаши, крытые рогожами, а где-то лубком. Главный шатер — «колокол» украшали зеленой елкой, над древком развевался нарядный флаг. Вдоль торговых рядов ходили разносчики и предлагали кто блины, кто орехи и пряники, а кто и напитки: сбитенщики угощали сбитнем, бузники наполняли чаши бузой. В балаганах показывали представления, тягались силой, забавлялись фокусами. Шумно было на качелях и каруселях. Устраивали рысистые состязания, пели:

А мы Масленицу провожали, Ой ли, лели, провожали! Во земельку мы закопали! Ой ли, лели, закопали! Поносивши воду, ножками притоптали, Ой ли, лели, притоптали!

О русской масленице в народе сохранилось много поговорок. Среди них и такие: «Не все коту масленица!»; «Масленица семь дней гуляет»; «Милости просим к нам об масленице со своим добром, с честным животом»; «Выпили вино об масленице, а с похмелья ломало после радуницы».

МАРТ — «ПРОТАЛЬНИК»

У древних славян март назывался по-разному: «сухый», «сухий» — у украинцев, «бржезень», «марзец» — у поляков, «березозол» — у чехов и словаков, «позимский» — у сербов, «сушец», «третник», «трегурчак» — у венгров и хорватов. В Древней Руси март называли «протальник» и считали первым месяцем в году. Этот счет изменился только во времена великого князя Василия Дмитриевича, в начале XV в. Когда начали считать с сентября, март уже был седьмым. С 1700 г. март — третий месяц года.

О марте народная молва говорила так: «Март — позимье сшибает рог зиме»; «Раненько март веснянку затягивает — ненадежное тепло»; «С марта пролетье, весна начинается» (пролетье — теплый сезон); «Февраль силен метелью, а март капелью»; «Мартушка крутит вертушку» и т. п.

Все собирает народная мудрость. Послушаешь пословицы, как поэму прочитаешь. Неторопливо развивает в марте свое шествие весна. Кругом еще снега. Днем пригреет, дороги подтаят, а ночью опять подморозит, хрустят дороги сухой корочкой льда. Солнце с каждым днем выше, светит все дольше.

1 марта (14 марта по н. ст.) — Евдокия (Евдокея). В тот день гадали об урожае на снегу. Евдокея-Плющиха. Вокруг нее было особенно много примет и присловий. В Юлианском календаре Евдокия была именно 1 марта, она открывала весну. «Пришли Евдокеи — мужику затеи: соху чинить, борону точить»; «Авдотья-весновка — весну снаряжает»; «Евдокия красна и весна красна»; «С Евдокии-Плющихи — первые оттепели».

День Евдокеи был летоуказателем: какова Евдокея, таково и лето. «На Евдокею погоже — все лето пригоже». Крестьянин, думая о погоде, прикидывал о будущем урожае: «На Евдокеи снег — урожай, теплый ветер — мокрое лето, ветер от Москвы — холодное лето». Особенно волновало крестьянина, долго ли до зеленой травы, ведь кормов все меньше и меньше, а скот сохранить надо. И крестьянин замечал: «У Евдокеи — вода, у Егорья[204] — трава»; «Коли курочка в Евдокеи напьется, то и овечка у Егорья наестся»; «На Евдокею холодно — скот кормить лишние две недели».