Комплекс крови (СИ) - Эльберг Анастасия Ильинична

— Для старушки я выгляжу неплохо, — констатировала она. — Хватит трепать манжеты, Ларри. Ты не защищаешь докторскую диссертацию и не сдаешь на права. Я всего лишь знакомлюсь с твоей дамой.

Всего лишь, мысленно повторил он. Это хуже, чем докторская диссертация и практический экзамен на вождение, вместе взятые. Казалось бы, волноваться не о чем, но Ларри не находил себе места еще со вчерашнего дня, с той минуты, когда мама приняла его предложение поужинать в компании Терри.

— Надеюсь, она тебе понравится.

— Твой выбор мог пасть только на достойную женщину.

— А Вэл ты считала достойной?

Мама опустилась на стул возле зеркала.

— Это в прошлом, дорогой, — примирительно сказала она. — Ты полюбил чудесную девушку, и Валери тоже найдет свое счастье. Люди и темные существа встречаются и расстаются. Мы развиваемся, жизнь не стоит на месте. В том, чтобы делать выбор в пользу другого партнера, нет ничего страшного. Намного хуже оставаться в придуманных кем-то рамках и убеждать себя в том, что это правильно.

— Я не уверен, что ее люблю, — заметил Ларри.

Губы мамы, едва тронутые нежно-розовой перламутровой помадой, дрогнули в улыбке, и он почувствовал, что краснеет.

— Нам хорошо вместе, — торопливо уточнил он.

— Не сомневаюсь, дитя. Я вижу, как меняется твой взгляд, когда ты заговариваешь о ней. Это делает меня счастливой.

Дитя. Как давно она не обращалась к нему, используя это слово. Древнее, теплое, очень личное слово.

— Я хотел поговорить об отце.

— Помню. — Если тема и была маме неприятна, показывать этого она не собиралась.

Внезапно Ларри понял, что ему хочется сказать очень много. Слишком много. И все вопросы уместились в одном коротком слове:

— Почему?

Мама разгладила на коленях бархат платья. Она не делала глубоких вдохов, готовясь начать откровенный разговор, не закатывала глаза, не поднимала руки в наигранных театральных жестах. В этом была вся Велурия Родман. Если она хотела что-то сказать, то говорила прямо, выбирая простые слова и не заботилась о том, что правда может ранить.

— Не знаю, существуют ли роковые мужчины, но если да, то твой отец был одним из них, — заговорила она. — Я влюбилась в него без памяти в тот вечер, когда увидела впервые. Тогда же я решила, что этот мужчина будет моим мужем. Я не была молодой глупой девочкой и понимала, что меня ждет война с соперницами, но была готова идти до конца. Так, как делаю всегда. Кто бы мог подумать, что эта черта меня подведет.

Она приготовилась встать, и Ларри, угадав ее мысли, протянул ей бокал с шампанским.

— Спасибо, дорогой. Соперницы приходили и уходили, а я оставалась рядом с Альбертом. Наконец он одел мне кольцо и назвал своей… — Мамин голос дрогнул — легко, почти незаметно, уловило бы только самое чуткое ухо. — Любая на моем месте умерла бы от счастья. И я была счастлива. До тех пор, пока не узнала о ее существовании.

Она не называла Девину по имени, и он не мог ее в этом винить.

— Эта женщина сводила его с ума. Она крутила им как хотела, обращалась как с игрушкой: надоедает и отправляется в дальний ящик, но потом о ней вспоминают снова. Ради нее он был готов на все. А она в ответ не давала ему ничего, кроме боли. Иногда я засыпала и думала, что убью ее, но понимала, что это пустые угрозы. Когда она пропадала надолго, Альберт превращался в того мужчину, за которого я вышла замуж. Но стоило ей появиться — и он снова вел себя как сумасшедший. — Мама покачала головой. — Он любил и меня, и ее, но разной любовью. И я тоже его любила, пусть и ненавижу это признавать. — Она сглотнула и опустила голову, но Ларри заметил блеснувшие в ее глазах слезы. — Такая любовь похожа на качели. Сегодня ты ненавидишь, а завтра обожаешь. Каждый день поднимаешься до небес, а потом падаешь на самое дно. И самое страшное в этой любви то, что ты знаешь, где выход, но не хочешь уходить. Я до смерти боялась его потерять. Но настал тот момент, когда здравый рассудок победил. Я решила отступить. И теперь думаю, что это решение было ошибкой.

Ларри подался вперед и накрыл ладонью ее руку.

— Нет, — возразил он. — Если бы не эта психопатка, ничего бы не случилось.

— Она принесла мне кое-что хорошее. — Мама подняла взгляд и улыбнулась. — Тебя.

— Разве в твоих глазах я не был воспоминанием о ней?

— Ты был сыном мужчины, которого я любила. Остальное не имело значения.

Мамин бокал опустел, и Ларри наполнил его вновь.

— Каждому роковому мужчине по роковой женщине? — спросил он.

— Да. Что до наших отношений — Альберт был моей единственной слабостью. Помимо дорогих туфель и лимонного зефира, конечно же.

— Кстати, а где… — К своему смущению, Ларри осознал, что не помнит имени нового ухажера мамы. — Твой новый партнер?

Хозяйка дома все поняла, но изобразила удивление.

— Мистер Хофманн? Боюсь, между нами очень длинная очередь из прекрасных дам… Была бы, будь мы чуть больше, чем просто партнерами.

— Прекрати, мама. Я не про мистера Хофманна.

Она сделала пару глотков шампанского.

— Ты про Стефана, про Брайана или про Ника? А, впрочем, какая разница. Мне надоело их внимание к моим деньгам. Лучше бы они проявляли такую же активность в постели. Ведь именно для этого я мужчин и завожу. Кстати, про Ника. Очень забавная ситуация. Некоторое время назад он заявился ко мне в гости и застал Филиппа. Нужно было видеть его растерянное лицо.

Наверное, у Ларри оно тоже было растерянным.

— Филипп? — повторил он внезапно севшим голосом. — Что… доктор Хобарт?

— Я — партнер руководства HPI, и он тоже планирует стать таковым. Мы обсуждали деловые вопросы. Ждали Эдвина Тинтли, заместителя Патрика, чтобы поехать на ужин.

— Мама, ты встречаешься с доктором Хобартом?!

На мгновение ее взгляд стал абсолютно прозрачным.

— Нет, — улыбнулась она. — А тебе бы этого хотелось?

— Тебе надо было стать адвокатом, а не бизнес-леди. Ты отлично умеешь ставить в неловкое положение.

— У меня были прекрасные учителя. Кстати, ничего плохого в докторе Хобарте нет. Он умен, богат, обходителен. А еще одинок, и давно. Уверена, он истосковался по женскому вниманию. Хм, — она нахмурилась. — Филу пора найти пару. Почему Патрик до сих пор не озаботился этим вопросом?

Ларри было одинаково странно слышать и фамильярное «Патрик» в адрес мистера Хофманна, и слишком интимное «Фил» в адрес доктора Хобарта.

— Мистер Хофманн занят, у него свадьба на носу, — напомнил он.

— Да, это прекрасно. Мне уже доставили приглашение. Наконец-то Теодора обзаведется достойным мужчиной. Бедняжка так одинока. Успешные женщины… сколько трагизма может скрываться в простых словах. Подойти, Ларри.

Он послушно поднялся и, сделав пару шагов, приблизился к маме. Она встала, обняла его за плечи и прижала к себе.

— Ты — мой сын, и ты останешься таковым навсегда. Даже если рухнет мир, и я потеряю все свои деньги. У меня двое детей — ты и Ло. Я люблю вас обоих, хотя подарила жизнь только твоей сестре. — Мама погладила Ларри по волосам и поцеловала его в лоб. — Она — моя любимая девочка, самая красивая в двух мирах. А ты — мой любимый мальчик, самый мужественный и сильный. Вы — мое счастье. Все, что я делаю — это ради вас.

— Я знаю, мама. Спасибо тебе.

Сотовый телефон, лежавший на туалетном столике, издал мелодичную трель, и мама ответила на звонок.

— Да! Да, Дональд, конечно. Спроси у леди, не хочет ли она выпить. Мы спускаемся.

Сердце Ларри подпрыгнуло к горлу и заколотилось так, будто его собираются убивать.

— Машина, которую я отправила за твоей дамой, здесь, — сообщила мама и взяла сумочку. — Нам пора.

— Наконец-то. — Ларри, пытаясь изобразить спокойствие, галантно предложил ей локоть. — Прошу, мадам.

***

Терри, одетая в длинное платье из лимонного шелка, сидела на диване в гостиной. Увидев спускающуюся по лестнице пару, она поднялась — чуть более торопливо, чем подобает воспитанной даме.