Седьмой сын - Хатчинс Дж. К.

Он отхлебнул кофе и пожал плечами. Джей одобрительно похлопал его по плечу.

— Поверь мне, при анализе событий мы так и ищем скрытые тенденции. Ждем, собираем факты, преодолеваем скуку. Затем ломаем голову над данными. И наконец наступает уверенность, ведущая к действиям.

— Ты говоришь о своей миссии в ООН? — спросил Томас.

— Да, в некотором смысле. Я работаю в подразделении по правам человека. Моя команда отслеживает нарушение гражданских прав и дискриминацию национальных меньшинств. Мы призываем политических лидеров к принятию ответственности за то неравенство, которое скрытно распространяется в их странах. Наше подразделение старается исправить ситуацию, пока варево в горшке политики не выплеснулось наружу. Мы проводим дискуссии, собираем статистические данные, совершаем поездки в различные страны, обсуждаем злободневные вопросы с их лидерами и направляем Генеральной Ассамблее свои рекомендации о возможном вмешательстве. Иногда наши советы остаются без внимания.

— Интересная работа, — сказал Джек.

— Возможно, — вяло согласился Джей. — Я помню, как после колледжа вступил в одну из благотворительных организаций Калифорнии. Мы предоставляли юридическую помощь трудовым иммигрантам — вопросы гражданства и оплаты труда, социальные права и советы, как не стать жертвой обмана местных фермеров и землевладельцев. Сначала работа казалась мне звездочкой в небе. Сказочной лунной радугой. Она имела для меня реальный смысл, описанный красивыми лозунгами. Поступай правильно и честно! Возвышай достоинство человека!

Томас и Джек улыбнулись.

— Через три недели я понял, где находились рычаги управления. Меня научили основам офисной политики. Я начал прислушиваться к сплетням. То же самое дерьмо вы можете обнаружить и в других конторах. Вы найдете эту дрянь в любой организации. Игры во власть. Моральные уроды во главе подразделений. Я относился к этому спокойно, потому что видел смысл в функционировании организации. Идеализм во всей своей красе. Но, перейдя в структуры ООН, я погрузился в ту же атмосферу. Несмотря на все хорошее, что мы делали, суть миссий неизменно смешивалась с миазмами офисной политики. ООН может быть быстрой и эффективной в моменты кризисов, однако в спокойные времена ее деятельность растворяется в подкомитетах. По крайней мере, мне так часто казалось.

Один из компьютеров Килроя вновь подал звуковой сигнал. Пальцы хакера застучали по клавишам. Остальные клоны не смотрели на экраны.

— Значит, ООН устарела? — спросил отец Томас.

— Ничуть, — ответил Джей. — Я думаю, что ООН является единственной общественной структурой, которая удерживает планету от разрушения. Она старается улучшить мир. Она заставляет страны отвечать за свои поступки. Пусть мои слова звучат напыщенно, но я действительно верю в это. И когда ООН работает, она работает. Проблема не в уставе. Проблема в огромном количестве стран, которые пытаются проталкивать свои повестки в комитеты. И еще в продажных «попугаях», лоббирующих интересы сильных и богатых государств. Здесь здравый смысл противоречит политике комитетов. Идеология выступает против законов реального мира.

— Тебе стоило бы однажды посетить собрание членов университетского правления, — сказал Джек. — Та же самая hernia хотя и в другом разливе. Пардон за мой французский.

— Je ne prenderai pas vos mots tellement litteralement, — почти без акцента ответил Джей. — Я и так не принимал твои слова буквально.

— Круто! — с восхищением произнес отец Томас. — На скольких языках ты можешь говорить?

— Бегло? Если считать вульгарную латынь, то на девяти.

— Офигеть! — одновременно воскликнули Томас и Джек.

Джей усмехнулся и небрежно взмахнул рукой.

— Короче, нам нужно терпеливо ждать. Вот основа анализа! Терпение!

Килрой 2.0 тихо хрюкнул и отвернулся от сиявших экранов.

— Облом. Этот метод не работает. Следы секретных операций не ищут на солнечных аллеях. Мой «паук» по-прежнему вылавливает файлы, но данные не те.

Джек пригладил бороду.

— Вот этого я и боялся. Мне кажется, мы ищем правильные вещи. Но я сомневаюсь, что мы ищем их в правильных местах.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Томас.

— Килрой 2.0 прав. Тайны гнездятся под камнями. А мы ищем информацию в газетных статьях и в отчетах о вскрытии. Это действительно аллеи, освещенные солнцем. Я думаю, идея Томаса верна. Однако нам нужно искать данные в местах, не предназначенных для…

— Пешеходов, — подсказал Килрой 2.0.

— Точно, — согласился Джек. — Позвольте привести пример. Когда мое университетское начальство желает похвастаться чем-то — при условии, что имеется достойный повод, — оно приглашает работников прессы. Но в моем отделе было выполнено несколько исследований, которые не получили публичной огласки. Мы добились интересных результатов, однако они выглядели не столь значительными, чтобы афишировать их. А существует правило: когда люди читают о нас в газетах, они должны знать, что деньги налогоплательщиков были потрачены не зря.

— Это возвращает нас к противостоянию здравого смысла и комитетов, — согласился Томас.

— Мы живем в жестоком мире, — напомнил Джек. — Послушайте, что я придумал. Допустим, где-то хранятся отчеты о феномене, спровоцированном Джоном Альфой. Их важность — или незначительность — такова, что информацию не публикуют в газетах. Возможно, люди, которые исследовали такие случаи, были лишены вводных данных и, не зная всей истории Альфы, не уловили важность происходящих событий. Хотя возможно и обратное. Зная историю Джона Альфы, они засекретили гибель людей, перенесших невральный разряд.

Джей обернулся и посмотрел на экраны мониторов.

— Ты имеешь в виду учреждения, похожие на твой университет?

— Возможно, хотя я говорил о другом, — ответил Джек. — Фактически речь идет об организациях, содействующих ООН. О ваших союзниках. Я имею в виду государственные агентства. Мне кажется, мы должны начать с Центров контроля заболеваний. Не удивлюсь, если они уже нашли жертв НПСП-разрядов.

Он повернулся к Килрою.

— Нам нужно прогуляться по архивам федералов. Ты можешь проникнуть туда?

Килрой 2.0 усмехнулся.

— Разрешите звонок другу, — сказал он, стуча по клавишам. — Точнее, друзьям.

Всплывающие окна с отчетами вскрытий и списками погибших людей исчезли с экранов. После нескольких кликов мыши открылась дюжина новых программ. Взглянув на короткие заставочные ролики, Томас узнал часть из них: три окна принадлежали AOL-чатам; еще на одном появился сайт мгновенных сообщений. Контактные списки в каждом чат-окне тянулись в бесконечность. Незнакомые программы имели впечатляющие названия: «Ниже нижнего», «Клоака», «СекьЮРЛ». Еще одна называлась «Черная шляпа». На ее экране в верхнем левом углу красовался усмехавшийся череп со скрещенными костями. Соседнее окно выглядело совершенно пустым. В его центре лишь помигивал курсор. По словам хакера, эти программы находили «битые пути» к сайтам, не предназначенным для «пешеходов».