Волчьи игры - Людмила Астахова

– Не будьте таким занудой, дорогой мой! Это так символично! Семнадцать черное! Ва-банк!

Колесо все крутилось и крутилось, шарик катился и катился... Ир-Силэйн не стал смотреть, что будет дальше. Его поручение было исполнено.

Обидно, конечно, солидному деловому человеку быть этаким курьером на побегушках, пусть даже и у самого лорда Конри. А уж секретность развели – о! А дело не стоит пустой раковины из-под устрицы. Всего лишь передать этой распутной бабенке дорогую побрякушку от тоскующего супруга. Кэйд ир-Силэйн ни за что не стал бы тратить свое время на такую ерунду, если бы его не обязали те, кто вскоре будет править Архипелагом. Большие люди с большими деньгами, которые очень недовольны косными обычаями детей Морайг. Проклятье, да любой нищий прапорщик или мичман считает, что он до сих пор вправе обратиться к человеку, способному купить тысячу таких вечно голодных вояк с потрохами и семействами, – «Эй, ты!». Мы же не во времена княгини Лэнсилэйн живем, господа, чтобы терпеть подобное! Значит, нужно изменить правила игры. Где бы оказались все эти князья и эрны без денег? По какому праву они смеют тратить их на безделушки и всякую голозадую мразь, вроде дикарей с Тэлэйт? Ох, эта Шанта! Бездонная яма, в которую утекают целые состояния. А Вилдайр Эмрис, словно обезумев, вводит все новые налоги на содержание своих ручных гадов. И добро бы всех обдирал, так нет же! Ему подавай шерсть с самых лучших овец...

«Дети Кинэйда» обещают все изменить. Ролэнси без «священных особ» и бешеной стаи прожорливой солдатни. Это будет прекрасно. Лучшая власть из возможных – власть лучших людей, умеющих считать деньги...

Замечтавшись, ир-Силэйн даже не заметил, как допил свое вино. Делать ему в игорном доме было, в общем-то, уже нечего, и финансист, чуть покачиваясь, стал пробираться к выходу.

Элайн эрн Дагэйн леди Конри

Элайн леди Конри проводила покидающего игорный дом ролфийского посланца нежной улыбкой и склонилась к уху своего спутника:

– Подумать только, какой самодовольный и неприятный тип. И наверняка умный. Не следует ли вашим друзьям заняться его персоной?

– Когда?

– Сегодня. – Беглая супруга лорда-секретаря перебирала в пальцах жемчужины, будто пересчитывала. – Сейчас. Полагаю, вам это понравится. Он же все-таки ролфи.

И рассмеялась мягким воркующим смехом, словно только что очень удачно сострила.

– А... прочее? – очень тихо спросил мужчина, делая знак официанту, чтобы тот приблизился.

– Три. Семнадцать. Двадцать один. Секретное слово – «Мэрид», – леди Конри приложила жемчуг к запястью, любуясь. – Не сомневайтесь, друг мой, никогда не сомневайтесь во мне. И не забудьте про мою долю, – она легонько стукнула его по плечу сложенным веером. – В прошлый раз я простила вам вашу рассеянность, но не станем делать из этого привычку, мой милый Бэхрем.

– О, миледи! – горячо, пожалуй, даже излишне импульсивно для полукровки, которым он казался, воскликнул тот и быстро огляделся. – Прошу вас, без имен.

– Ха. – Женщина усмехнулась и посмотрела на него сквозь тонкое стекло бокала. – Трусость вас совсем не украшает. Дело, которое вы избрали, требует большей отваги, разве нет?

– Миледи, – насупился названный Бэхремом. – Трусость или нет, но мне вовсе не хочется оказаться в лапах лорда-секретаря. Вы не представляете себе... о...

– Как раз я-то представляю. – Дама подставила бокал для новой порции вина. – Ну, будет, будет. Вы же не обидитесь на мои необдуманные слова, милый, милый Бэхрем? Мы ведь с вами добрые друзья, и цель, которая нас объединяет, важнее всех обид мира. О, я вижу одного из ваших друзей. Полагаю, это означает, что о господине ир-Силэйне можно больше не волноваться. Быстрота ваших бойцов вызывает мое искреннее восхищение.

– Нам тоже следует поторопиться. Чем быстрее я покину Индару, тем лучше. Вам потребуется сопровождение, дорогая Элайн?

– Нет, благодарю вас. – Она показала глазами на двух широкоплечих и мрачных господ, угрюмо следящих за кружением шарика на рулетке. – Я предпочту обойтись собственным эскортом.

– Как угодно, миледи. В таком случае позвольте откланяться.

– До нашей следующей, столь же плодотворной встречи, милый друг, – Элайн протянула руку, благосклонно позволив запечатлеть прощальный поцелуй на кончиках пальцев.

Но, прежде чем уйти, мужчина вдруг спросил так негромко, что леди Конри пришлось напрячь даже тонкий ролфийский слух:

– Скажите, миледи... а вам-то зачем все это? Почему вы...

– А! – Она вновь рассмеялась. – Я все гадала, когда же вы решитесь спросить! Все очень просто, дорогой мой. Я хочу стать княгиней. Однажды у женщины получилось возглавить ролфи, получится и во второй раз. Только – тс-с! – улыбаясь, Элайн приложила пальчик к губам. – Это страшная тайна.

«Я буду хранить ее даже после смерти!» – К успокоенному и обласканному «кузену» после шутливого признания Элайн вернулась природная шурианская пылкость. Чуть ли не стихами заговорил и ручку на прощание целовал чуть дольше положенного. Поэт и бунтарь, ха! Как романтично.

Леди Конри, утомленная событиями вечера, уютно подобрав под себя ноги, грелась у камина и рассеянно перебирала жемчужины. Черный жемчуг для черной волчицы. Муженек тоже всегда пытался быть этаким романтиком – то цветочки, то брошка, то стишата, годные разве что на растопку. Женщина презрительно выпятила губу и уронила драгоценную безделушку на ковер. О Мать Морайг, неужто вокруг нее всегда будут ошиваться одни лишь поэты? Это проклятье такое, что ли? Жемчуг вместо короны!

– Ты бы еще шляпку мне прислал, Конри, – фыркнула она. – С перьями. Или веер. Подзаборный пес!

Тогда, в Эйнсли, когда Элайн выбирала между Рэналдом Конри и Сэйвардом Кэдвеном, ей казалось, что выбор очевиден. И то, что случилось потом, вроде как подтвердило, что юная эрн Дагэйн предпочла наиболее подходящего поклонника. Лучшего друга ее избранник предал, поколебавшись для приличия минуты три. Но не успела Элайн возрадоваться – вот, наконец-то то, что надо! – как ее постигло разочарование, и весьма жестокое. За несколько лет брака она добилась, чтобы муж любил ее и боялся, но стоило лишь намекнуть ему на некиевозможности, как леди Конри мгновенно поняла – Вилдайра Эмриса он любит и боится гораздо сильнее. Разве пес – пара волчице?

«Все-таки придется все делать самой», – призналась Элайн своему отражению в зеркале и, не мешкая и не колеблясь, оставила Конри скулить у порога Вилдайра и выпрашивать милостей внука узурпаторши Лэнсилэйн и желтоглазого урода Эмриса. Тьфу!

Найти на материке покровителей оказалось довольно просто, хуже было со сторонниками, да и с союзниками тоже все складывалось неважно. Элайн до сих пор стыдилась своей радости, когда ей удалось сойтись с кружком ролфийских эмигрантов – политических и идейных противников Вилдайра Эмриса. «Беглецы совести» и «противники тирании» охотно и с достоинством занимали у леди Конри деньги, вечера напролет просиживали у нее в салоне и говорили, говорили... О, как они говорили! Какие идеи рождались под сизыми облаками табачного дыма! Как горячи и отважны были речи, какой яростью пылали взоры! Проекты полного переустройства Ролэнси, пути к свободе и благоденствию, борьба с тиранией Эмриса, слом косных традиций, не позволяющих стране нормально развиваться... Ликерное вино лилось рекой, перепела поглощались дюжинами, панцири омаров хрустели, устрицы и оливки уступали очередь золотым грибам, а годы шли. И деньги тоже. И однажды леди Конри поняла с беспощадной очевидностью – за ее счет кормится энное количество болтунов. Счастье еще, что эмигрантский кружок был невелик, иначе Элайн и вовсе пошла бы по миру.