Око Дьявола - Джек Макдевит

– Этого никто не в состоянии представить.

– А возьмем какой-нибудь естественный консервант или каньон со странными очертаниями. Вы не можете в точности представить все подробности: что-нибудь обязательно упустите. Поэтому и показывают изображения.

Естественно, жизнь ашиуров сопровождалась звуками – шумом работающих двигателей, водопадов и рек, грохотом стройки. Они любят музыку, хотя у меня от большинства местных мелодий болят уши. Но все это лишь подчеркивало всеобщее молчание, в котором живет ашиурская цивилизация. Толпы «немых» перемещались по девственно-чистым городам, занимались строительством всяческих сооружений, бродили по торговым центрам, сидели на спортивных трибунах, ухаживали друг за другом и размножались – и все это в полной тишине, если не считать фонового шума.

– Не совсем так, – тихо заметил Кассель, хотя я ничего не говорила. – Да, есть шум. И его относительно мало. Но если воспринимать тишину как отсутствие идей, страстей, надежд, бесед с друзьями, обмена мнениями о событиях – тогда нет. Про нашу жизнь можно сказать что угодно, но только не то, что она проходит в молчании.

Утром на посадочную площадку на крыше опустился правительственный скиммер. Мы все забрались в него, включая Касселя. Ашиурка в пилотском кресле изо всех сил старалась скрыть отвращение, которое вызывали у нее пассажиры. Кассель бросил на нее взгляд, и она слегка расслабилась.

– Она обучалась межвидовой толерантности, – сказал он.

– Это что, действительно так называется? – спросила Цирцея.

– Таков официальный термин. – Кассель улыбнулся, на мгновение показав клыки. – У нас тоже порой бывают проблемы.

Все ашиурские имена, которые используют люди, – вымышленные, в той или иной степени. Имена у «немых», конечно, есть. Но поскольку «немые» не разговаривают, мы знаем их имена лишь в письменной форме, а письменный текст, естественно, не переводится в звук. Лишь одному богу и «немым» известно настоящее название Боркарата, хотя я могла бы показать, как оно пишется. Столица «немых» на планете, где мы сейчас находились, называлась Новая Волария. Само собой, так ее называли люди. Тогда я понятия не имела, откуда взялось это название, но позже узнала, что Воларией именовалась одна из варварских столиц на Регнусе III в Смутное время. Полагаю, все это кое-что говорит о нашем восприятии ашиуров.

Кассель показал на большой серебристый обелиск:

– Это наш Капитолий. Там сейчас… – он поискал подходящие слова, – заседает парламент.

– Что ты можешь сказать про секретаря по делам флота? – спросил Алекс.

– Достаточно разумный человек. Он не одобряет нашу нынешнюю позицию в отношении Конфедерации и беспокоится, что угроза может перерасти в полномасштабную войну. Кроме того, ему не по душе текущее положение дел, которое ведет к истощению наших ресурсов. К несчастью, он полагает, что с вами – людьми, Конфедерацией – очень трудно иметь дело. По его мнению, люди еще не создали цивилизации. Как бы выразиться проще… Он, подобно большинству из нас, считает вас низшими существами, которые за пятнадцать тысяч лет так и не смогли избавиться от врожденной кровожадности. – Он неловко поерзал в кресле. – Прошу прощения, но вы должны понимать, с чем вам предстоит столкнуться.

– Что ж, это радует, – с едва скрываемым негодованием заметил Джамбри.

Кассель повернулся к нему:

– Джамбри, переговоры будут не похожи на те, в которых вы участвовали раньше. Едва вы войдете в дверь, секретарь будет знать: вы попросите его об отзыве флота, чтобы корабли Конфедерации могли отправиться на помощь Салуду Дальнему. А может, он уже пришел к этому выводу.

Джамбри откашлялся.

– Нелегко быть варваром, – сказал он.

Мы опустились на площадку.

– Кассель, – Алекс расправил пиджак, – ты будешь на встрече?

– Увы, нет. Мне столько не платят.

– Можешь что-нибудь посоветовать?

– Не забывайте, ваш разум – открытая книга. Вы не сможете застать секретаря врасплох, не сможете ничего скрыть. Сделайте это вашим преимуществом. Продемонстрируйте свои чувства к людям, оказавшимся в ловушке на Салуде Дальнем. Пусть он увидит их, как вижу я. Покажите ему свое отчаяние. И свою решимость. Если ваша планета уцелеет, – он повернулся к Джамбри и Цирцее, – вы должны проявить решимость и употребить все силы на подавление самых варварских инстинктов, присущих вашему виду. Вы должны делать все возможное для сохранения мира. Похоже, я снова оскорбил ваши чувства?

Он по очереди взглянул на каждого из нас. Да, подумала я, чертовски верно. Ваша репутация, ребята, тоже небезупречна. А оправданий куда меньше, чем у нас.

– Ты права, Чейз, – сказал Кассель. – Я знаю об этом. И очень хотел бы, чтобы все было иначе. Может, когда-нибудь все мы научимся вести себя разумно.

Ашиурка-пилот открыла люк. Кассель бросил на нее взгляд, и они обменялись мыслями. Интересно, какими? «Как вам это удается?» Или, может быть: «Ну наконец-то все».

Мы стояли на уровне земли, разглядывая купол высотой в шесть этажей. На него опиралась, уходя в небо, суживающаяся кверху башня. Из дверей вышла небольшая группа чиновников в мантиях. Эти люди спустились по ступеням навстречу нам. Один из них – судя по всему, главный – был ниже всех остальных, хотя все равно превосходил ростом Алекса и Джамбри. К его рукаву был пристегнут голосовой модуль.

– Джамбри ДеВрио? – спросил он, переводя взгляд с одного на другого.

Джамбри шагнул вперед. «Немой» поклонился:

– Добро пожаловать в Серебряную башню. Меня зовут Тио. – Он обвел взглядом всех нас. – Прошу следовать за мной.

Поднявшись следом за Тио по ступеням, мы вошли в широкий коридор. Никакой охраны я не увидела, – казалось, сюда может войти с улицы любой.

Тио знаком велел Джамбри идти за ним. Остальными занялся один из сопровождавших его чиновников. Он устроил нам экскурсию по зданию, но вскоре прервал ее, поняв, что никого не интересует местоположение Департамента охраны окружающей среды.

– Мне неизвестно, как долго продлится встреча, – сказал он Алексу и мне. – Можете подождать в библиотеке, если хотите. Еще здесь есть кафетерий. – Он неуверенно посмотрел на нас.

Кассель предложил нам остаться, заметив, что это докажет серьезность наших намерений. Нас препроводили в большое помещение, увешанное портретами «немых» в мантиях, пейзажами и изображениями двух-трех межзвездных кораблей. На столах имелись разъемы для доступа к обширному собранию ашиурской литературы, а также многим человеческим книгам, включая два или три романа Викки. Примерно через час вернулся Джамбри.

– Как все прошло? – спросил Алекс.

– Трудно сказать, – ответил Джамбри. – Я высказал свою точку зрения: прекращение вражды пойдет всем на пользу. Он ответил, что Конфедерации нельзя доверять. Тоже мне новость! Но он считает, что ее нужно постоянно провоцировать, выводить из равновесия. Если объявить об одностороннем прекращении огня, Конфедерация, как опасается он, воспользуется передышкой для перегруппировки сил и нанесения решающего удара.

– Мне казалось, – заметила я, – что между нами мир.

Джамбри болезненно улыбнулся:

– Не совсем.

– И что в итоге?

– Обе стороны должны объявить об окончании вражды и готовности к переговорам.

– И что вы сказали ему?..

– Что мы над этим работаем, пытаемся договориться.

– Он не сказал, что об этом думает главный министр? – поинтересовался Алекс.

– Нет. По его словам, главный министр держит свои мысли при себе.

Алекс нахмурился:

– Кассель, но ведь это невозможно?

– Конечно. Мы можем закрываться от других, но только на короткое время. Скорее всего, в последнее время он просто не бывал рядом с главным министром.

– И все же куда вероятнее, – заметил Джамбри, – что он просто не хочет говорить.

Глава 37

Бюрократы не похожи на обычных людей. Им незнакомы и любовь, и ненависть. Им неведомы страдания, и они не знают, что такое сочувствие. А главное – они не способны к моральным суждениям. Знаю, порой они выглядят как обычные люди, но поверь мне, Роза, это лишь политика. Или полнейшее пренебрежение к другим.

Мы отправились в заведение, которое нравилось Касселю, пытаясь делать вид, будто встреча прошла удачно.

У «немых» нет алкоголя. Но Кассель сумел найти для нас фруктовый сок, приятный на вкус и слегка ударявший в голову. Заказав по бокалу, мы подняли тост за секретаря по делам флота, после чего Джамбри отправил зашифрованные сообщения Килгору и нашей команде в Конфедерации.

Я спросила Касселя, сколько, по его мнению, придется ждать, прежде чем главный министр примет решение.

– Никто не может знать, Чейз, – сказал он. – Может, утром. А может, вообще никогда. Но не исключено, что для них это станет поводом надавить на Конфедерацию и возложить моральное бремя на директора.