История тюрков - Мурад Аджи

Он ушел. Жил в лесах, добывая себе пропитание. Окреп. Собрал отряд. Прошли годы, и имя Темучин произносили с трепетом в голосе: перед умом и бесстрашием юноши склонялись даже зрелые воины. Все складывалось, как в легенде об Ат-сызе: обездоленный сын пошел на чужбину искать себе имя… Было именно так.

Юноша вернул славу отца – из черепа отравителя он сделал кубок для вина. «Душа всякого дела видна, когда оно завершено», – с тех пор говорят тюрки. Только отомстив за поражение, тюрк имел право на место в обществе тюрков. (Вот откуда «странное» поведение иных рыцарей после Крестового похода: их отчужденность от мира была отнюдь не случайной.)

Экспонат с выставки «Чингисхан». 2011 г. Сингапур

Отомстив за смерть отца, Темучин принял власть над Алтаем. Его нарекли Чингисханом, то есть «великим ханом», «непреклонным ханом». Иное имя не годилось, правитель задумал возродить Великий Алтай – страну Аттилы. Тот тюркский мир, который существовал до V века и был итогом Великого переселения народов. Грандиозный замысел.

Чингисхан понял, что вечные стычки и междоусобицы истерзают народ, их надо немедленно прекращать. Так появился его свод законов (их называли «ясой», «турой», «адатом»).

Яса карала за обман, за предательство, за неоказание помощи воину на поле битвы, за воровство. За нарушение – смерть. Так поступали с преступниками на Древнем Алтае. Так решил поступать и Чингисхан… Тюрки вспомнили предков, их кодекс чести!

После оглашения Ясы все на удивление сделались справедливыми друг к другу: глухие стали слышать, слепые – видеть, безмолвные – говорить. По Ясе жили теперь и сам правитель, и последний раб. О междоусобицах и других неприятностях перестали думать. «Слово уст моих станет мечом моим», – объявил Чингисхан. И его правильно поняли. Все.

Яса – это, по сути своей, первая Конституция, сегодня ее бы назвали именно так. Никто в мире не соблюдал закон строже, чем сам правитель. Даже враги умолкли, видя справедливость его власти. Каждый знал: наказание неминуемо. Поблажек не будет. Никому.

Но самым великим делом Чингисхана была не Яса. «Люди разной веры должны жить в мире, – провозгласил он. – Мы вновь станем братьями».

Ни одному правителю мира не пришла эта светлая мысль: везде – и на Западе, и на Востоке – вера разделяла тюрков, ссорила целые народы. А здесь, наоборот, объединила. Поразительно… Христиане и мусульмане с пеной у рта выясняли, чья вера лучше, а алтайский тюрк напомнил всем о Боге Едином, сотворившем этот мир, о вере. Он на небе, Он видит все, Он судья всему. Мир совершенен, потому что им правит Всевышний.

Вера в Тенгри, которая возвысила Алтай, собирала разные народы под знамя Чингисхана, вдохнула силу в его государство. Люди разных религий ощутили: у них один Отец – Всевышний. И это чувство сплачивало их. Есть сведения, что у Чингисхана служили даже англичане. Маловероятно, что они называли себя по-прежнему тюрками, но приезжали издалека воевать за тюркскую веру. За чистую веру в Бога Небесного, которой не нужен ни папа римский с его епископами и кардиналами, ни кто-то другой.

Чингисхан разрешил своим подданным христианство, ислам, буддизм, любую религию – на выбор. Но после молитвы Тенгри. «Надо душой поверить в Бога, и – придет победа», – учил он. Правитель понял эту истину на двадцать восьмой год от роду. Он словом (одним только словом!) примирил враждующих тюрков. И его назвали Суту-Богдо, что означало «сын Неба».

Памятник Чингисхану в Монголии

Тюрки вновь становились Народом.

Чингисхана и его людей сейчас называют и рисуют монголами. Но… у правителя были голубые глаза и рыжая борода, у его отца – зеленоватые глаза, отсюда прозвище Зеленоглазый (Борджигин). Отца и сына отличала кипчакская внешность, это отмечали очевидцы. Кто же были они на самом деле? Только не монголами, это абсолютно точно.

Воин Чингисхана. Выставка

«Чингисхан». 2011 г. Сингапур

Слово «монгол», как выяснили сами монголы, появилось в XI веке. Из уст Чингисхана. Не к народу относилось оно, а к иным родам восточных тюрков – к теле. Почему? К сожалению, подробности не ясны. Возможно, назвавшись «монголами», эти роды хотели отделиться от западных тюрков Алтая, с которыми веками враждовали. Возможно, причина в ином.

Однако, так или иначе, а в 1206 году Чингисхан по-тюркски произнес, обращаясь к подданным: «Народ, который связал себя со мной против всех; народ, который вооружил мою мощную мысль своей великой силой… Этот народ, чистый, как горный кристалл, я хочу, чтобы назывался кеке-монгол» (небесное счастье).

Вот, оказывается, откуда слово «монгол». В устах Чингисхана оно означало не народ, а «счастье, ниспосланное ему самим Небом». В этом слове был великий расчет. И состоял он вот в чем. Тюрк-динлин пришел к братьям, тюркам-теле, и помирил их. Те назвали его своим предводителем… «Продал меч, чтобы обрести имя», – говорили в этом случае на Алтае.

Именно так поступали предки и за тысячу лет до Чингисхана, уходя служить на чужбину. К парфянским царям, к правителям Персии, Индии, Египта. Они, безымянные сыновья Алтая, основали там не одну правящую династию. Из их среды вышли знатные вельможи Азии и Европы. «Я – бродячий воин-император», – говорил о себе Великий Могол Бабур, отправляясь в дальнюю дорогу за именем и властью.

Заметим, слова «монгол», «монгал» и «могол» в Средние века были абсолютно одинаковы по значению. Просто разные народы их произносили по-разному.

…Первыми силу Чингисхана узнали китайцы, им тюрки семь веков платили дань, и те давно считали Алтай своей вотчиной. Не один век потратил Китай, гений политических интриг, чтобы присоединить территории, которые когда-то занимали тюрки. Китай очень вырос… Вернуть земли предков поклялся Чингисхан.

Китайский император очень удивился послам Чингисхана, однажды явившимся к нему. Удивился их требованию. А оно было ясным как божий день. Алтай назначал дань императору, этому «самому ничтожному из людей».

Услышав такое, китайцы потеряли дар речи.

Но тюрки быстро вернули его. Они, одолев Великую Китайскую стену, вошли в Поднебесную империю и окружили девяносто городов. Потом взяли их. Огромная армия китайцев стонала от собственного бессилия. Всадники били ее и исчезали. Воины Чингисхана появлялись неожиданно, вдруг, когда враг их не ждал. И исчезали там, откуда появлялись.

Пришельцы малыми отрядами передвигались по незнакомой стране, как по своей собственной. Как им удавалось такое?.. Принято думать, что компас изобрели китайцы. Нет. Не их это изобретение! Он появился у народа, который осваивал новые территории, у тюрков, помогая им ориентироваться на незнакомой местности.

Чингисхан принимает сановников.

Средневековая миниатюра

Благодаря мудрости Чингисхана компас и карта в его руках стали оружием. Дальновидный полководец знал города и дороги Китая. Будто видел их. Географические карты, составленные по его приказу, помогали в этом. Он знал, что ждет впереди, за сотни километров. В этом и состоит сила географической карты.

Войско уверенно шло вперед, разведка – тоже одно из достижений Чингисхана! – работала безупречно. Поэтому войны, как таковой, и не было. Китайцы получали удар за ударом. Всегда неожиданно и всегда в самое больное место. Большая армия при такой гибкой тактике не нужна.

Чиновникам китайского императора ничего не осталось, как уже самим пригласить послов Чингисхана и согласиться на дань. Правителю Алтая отправили китайскую принцессу, 3000 коней, 500 юношей и столько же девушек. Золота и шелка не пожалели.

В освобожденной земле Чингисхан назначил своего наместника и поручил ему закончить начатое.

Казалось бы, что можно увидеть в поверженной стране? Горе, пожары, страдания? Нет. Собственное величие и силу своей армии? Тоже нет. Чингисхан не был бы мудрейшим из мудрых, если бы и в чужой стране не проявил свою избранность. Бог открывал ему то, что другие люди не замечали, хотя все лежало на самом виду.

Скажем, в его честь китайцы устроили салют. Хлопушки, фейерверки. Миллионы людей веками видели их и не удивлялись, а Чингисхан удивился. Потому что увидел не хлопушку, а ружье. Огнестрельное оружие, о котором никто не знал и не ведал. Даже не догадывался.

В руках китайцев был порох – ключ от средневекового мира, а они и не подозревали об этом.

Тяжеловооруженные монгольские воины рядом с осадным орудием.

Миниатюра из хроники Рашид ад-Дина

Многому научил Китай Чингисхана. Не раз удивлял его. И опытом инженеров, и умением простых мастеров. Предусмотрительный тюрк заказал там машины для взятия крепостей, их тоже никто в мире не делал… Конечно, осадные машины были и в армии римских императоров, но они казались детскими игрушками перед замыслом Чингисхана.