Пока Боги воюют. Книга 2 - Лин Петрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не знаем. Прячет, чтобы не мы выкрали. Нрав Мелитины он на себе испробовал, так охрану к девочке приставил. Так и живет она не зная ласки среди этих.. — его рот сжался и он отвернулся.
— У меня ведь кроме них никого не осталось- сдавленным голосом добавил он.
— У тебя нет семьи? Жена, дети.
Он отрицательно помотал головой.
— Есть избранница, но сейчас подвергать ее опасности было бы глупо. Этим же уродам убить, что по-ветру сходить.
— Мужчины моего рода призваны охранять женщин своего рода. Дело в том, что знания и сила передается только по крови, от матери к дочери. У меня есть некоторые знания, как у представителя своего рода, но настоящую ценность представляют именно женщины. Если у меня родятся мальчики, то древние знания будут спать до тех, пока у моих детей, или детей моих детей не родится дочь.
— Странно всё это. Вот зачем этому уроду знания, а? Сам лично он ведь их не получит.
К разговору подключился Сафрон:
— Я тебе рассказывал, но видно ты не понял. Если создаешь свои мир, то уничтожь прежний. Ну или отними в крайнем случае. У них что нельзя забрать? — он кивнул в сторону ребят.
— Правильно, ту силу, что живет в каждой капле крови этого рода, и эти знания здесь бесценны. Все болеют, знаешь ли, и только этот род умеет подобрать один единственный ключик для твоего организма. Им не нужно учиться этому десятилетиями, эта информация содержится у них на подсознании и передается по наследству. Вот я о чем говорю.
— В генетическом коде- в голове всплыла услышанная где-то фраза.
— Поэтому и Главу уничтожить пока что не решается. Ведь тогда останется без ключика от этого мира. А это чем чревато? Остаться здесь навсегда- он подвигал плечами, разминая мышцы.
— Видимо, его планы нацелены за пределы нашего мира.
— За двумя зайцами погонишься- ни одного не поймаешь- задумчиво сказал я.
— Так, а дочь здесь при чем? — я посмотрел на Милу.
— Хоть таким образом, но обмануть судьбу. Чтоб сила в дочери проснулась, тогда меня убрать как ненужную вещь, уничтожить, чтобы не вздумала дальше плодиться и силу распространять- девушка скривила губы и опустила голову.
Я чертыхнулся.
— Получается, у девочки знания не просыпаются, вот он и беснуется, так? Поэтому хочет тебе, через дочь навредить, коли толку от неё все равно мало?
Мила кивнула.
— Вот сволочь! — в сердцах ругнулся я.
И как тут не сжимать ладони до хруста? Это что же за гад такой, если свою собственную дочь обещал на поругание отдать! Это как нужно опуститься, чтобы самым дорогим угрожать?
Да я в лепешку расшибусь, чтобы девочку у тебя из-под носа выкрасть.
— Нужно узнать где девочка и выкрасть. Я помогу. У меня руки чешутся, после услышанного.
Мила подняла на меня глаза, и в этом взгляде было столько надежды. Она смотрела на меня немигающим взглядом, а в глазах собирались слезы, которые через секунду полились непрерывным потоком, стекая по щекам и капая на шкуру.
— Ты чего? — я хотел подползти к ней и утешить.
Но не тут то было, она шарахнулась в сторону от моих рук, и я застыл на месте. Кир молча покачал мне головой и сам приобнял сестру, облегченно выдыхая.
— Наконец-то прорвало. А то не плачет совсем, словно душа окаменела. Плач, сестра, плачь, все же полегче будет- брат тихо покачивал её в руках. А та, услышав слова брата, ухватилась за него и заплакала уже в голос, всхлипывая и завывая, словно выплескивая боль, накопившуюся за это время. Оплакивала свою горькую судьбу, расставание с дочерью, несправедливость. Мила стонала, уткнувшись лицом в шкуру своего брата, а по моей «шкуре» буквально побежали мурашки. Это что- же ей пришлось пережить, коли от моих рук отшатнулась словно дикая. Из-за одного козла, эта хрупкая девушка ненавидит всех мужиков. Оторвать бы ему, все что выпирает, и вообще все оторвать к чертовой бабушке и стереть с лица земли, чтобы даже пепла от него не осталось. Да если бы моих девчонок кто тронул, да я… да я бы… ух, что бы я с ними сделал!
Сбоку шмыгнул Сафрон, утирая нос.
— Я обещаю тебе, что сделаю всё, что в моих силах- твердо пообещал я Миле.
— Это точно. Ромка если сказал, что сделает, значит сделает. Тебя вот вызволил сим-симом своим- сказал старик.
— Ага, и сим-сим будет, и трах-тибидох случиться. Главное с умом все сделать. Самый лучший бой-это тот …
— Который не начался- подхватили они втроем и заулыбались.
— Ну вот. А то водопад развели тут- я облегченно выдохнул.
— Значит, решаем проблемы по мере их поступления! А сейчас отдыхаем.
Мы расположились на земле, завернувшись в шкуры, словно бабочки в коконы, чтобы не замерзнуть. Животные были на улице и дадут знак, если появится опасность.
Я все никак не мог уснуть, размышляя. Вот скажите мне на милость, что это за Бог такой, который не может на помощь прийти своему народу, а? Разве сердце не дрогнуло от всех бесчинств, свершаемых здесь?
— Слушайте- не выдержал я.
— Даал этот ваш, почему не может вам помочь? Вас тут убивают, понимаешь, уничтожают, а он и в ус не дует?
— Неугомонный- завошкался Сафрон, поворачиваясь ко мне лицом.
— Думаю, что не слышит- сказал он, после некоторых раздумий.
— Вот те раз. Глухой он у вас?
Из-под шкуры вылез указательный палец и погрозил мне.
— Ты давай без оскорблений! Это ты глухой. Я тебе рассказывал, он сказал «Молитесь мне и будете услышаны». Храм разрушен, Рома, потому и не слышит он наши стоны.
— А восстановить?
— Пытались- подал голос Кир.
— Но Псы охраняют его не хуже самого Главы. Два раза ажарийцы пытались восстановить, но были уничтожены.
Тут уже я задумался. Без Божьей помощи нам никак нельзя.
— А где он находится?
— Возле столицы, ровно там, где Даал первый раз появился- раздался тихий девичий голос.
— Все равно никто не спит, давайте хоть поедим- развернулся из шкуры Сафрон.
— У меня сон не идет. Всколыхнулось ненависть внутри, ребята. Пока прятался и не знал как дела обстоят на самом деле, поспокойнее было. А сейчас.. — он махнул рукой, поджав губы.
В общем, вышли в дорогу не отдохнувшие, каждый со своими мыслями. Под утро добрались до очередного селения и решили остановиться неподалеку.
Теперь отключились уже все, вместе с животными, шедшими с нами молчаливыми тенями.
Когда проснулись, Сафрон все крутился беспокойно на месте, пока
