Очерк тайноведения - Рудольф Штайнер

Чем большей обладает человек способностью направлять внимание на некоторые явления жизни, о которых он не составил еще предварительного суждения, тем большая у него возможность создать для себя основу для восхождения в высшие миры. Следующий пример сделает это для нас наглядным. Положим, что человек попадает в такое жизненное положение, когда он может совершить известный поступок или не совершить его. Его суждение говорит ему: сделай это. Но в его ощущениях есть что-то необъяснимое, что удерживает его от поступка. Может случиться, что человек не обратит внимания на это необъяснимое и просто совершит поступок, как подсказывает ему его суждение. Но может произойти и так, что человек уступит давлению этого необъяснимого и не совершит поступка. Если он проследит дальнейший ход событий, то может оказаться, что если бы он последовал своему суждению, то произошло бы несчастье, и что его отказ от поступка принес благие последствия. Такой опыт может сообщить мышлению человека совершенно определенное направление. Он может сказать себе: во мне живет нечто, ведущее меня вернее, чем та степень способности суждения, которою я обладаю в настоящее время. Я должен чутко прислушиваться к этому «чему-то во мне», до которого я еще совсем не дорос в моей способности суждения. Это действует в высшей степени благотворно на душу, когда она направляет свое внимание на такие случаи в жизни. Для нее становится тогда ясным, как бы в виде здорового предчувствия, что в человеке заключено нечто большее, чем то, что он может пока обозреть при помощи своей способности суждения. Такое внимание ведет к расширению душевной жизни. Но и здесь можно опять впасть в опасную односторонность. Кто вздумает усвоить себе привычку постоянно отказываться от суждения, потому что «предчувствия» толкают его на то или иное, тот может сделаться игрушкой всевозможных неопределенных влечений. А от такой привычки недалеко и до полного отсутствия суждения и до суеверия. Для духовного ученика всякого рода суеверие бывает роковым. Человек приобретает возможность настоящим образом проникнуть в область духовной жизни только благодаря тому, что тщательно охраняет себя от суеверия, фантастики и мечтательности. Кто бывает рад, что ему случилось пережить какое-нибудь событие, которое «не может быть постигнуто человеческим разумением», о том нельзя сказать, что он правильным образом вступает в духовный мир. Пристрастие к «необъяснимому» уже, конечно, никого не сделает духовным учеником. Последний должен совершенно отвыкнуть от предрассудка, что «мистик это тот, кто предполагает в мире необъяснимое и неисследимое» везде, где ему вздумается. Правильное чувство для духовного ученика состоит в том, чтобы признавать всюду сокрытые силы и существа, но также и предполагать, что неисследованное может быть исследовано, когда имеются на то силы.

Существует известный душевный строй, который важен для духовного ученика на каждой ступени его развития. Он заключается в том, чтобы не сводить своего стремления к знанию к односторонней форме: как мне ответить на тот или иной вопрос? но к форме: как мне развить в себе ту или иную способность? Когда затем благодаря внутренней терпеливой работе над собой разовьется та или иная способность, то к человеку придут и ответы на известные вопросы. Духовные ученики всегда должны культивировать в себе этот душевный строй. Это приводит их к работе над собой, к тому, чтобы делать себя все более и более зрелыми и не позволять себе насильственно притягивать ответы на известные вопросы. Им надлежит ждать, пока к ним придут эти ответы. Но кто и в этом опять-таки приучится к односторонности, тот тоже не сделает правильных успехов. У духовного ученика может быть и такое чувство, что в определенный момент он сможет собственными силами ответить на высочайшие вопросы. Так что и здесь равномерность и равновесие душевного строя играют важную роль.

Можно было бы остановиться еще на многих других душевных качествах, культивирование и развитие которых окажется полезным для духовного ученика, если он путем упражнений будет стремиться к инспирации. И относительно всех их пришлось бы подчеркнуть, что равномерность и равновесие являются теми душевными качествами, которые прежде всего необходимы. Они подготовляют понимание описанных упражнений, которые нужно делать для достижения инспирации, и способность к ним.

Упражнения, ведущие к интуиции, требуют, чтобы духовный ученик изъял из своего сознания не только образы, которым он отдавался для достижения имагинации, но также и жизнь в собственной душевной деятельности, в которую он погружался для приобретения инспирации. Итак, у него в душе не должно быть буквально ничего из известных ему прежде внешних или внутренних переживаний. Если же после этого устранения внешних и внутренних переживаний в его сознании не останется ничего, то есть если он вообще лишится сознания и погрузится в бессознательность, то по этому признаку он может узнать, что он еще не созрел для упражнений, ведущих к интуиции; и тогда он должен продолжать упражнения для достижения имагинации и инспирации. Когда-нибудь настанет время, когда после устранения внешних и внутренних переживаний сознание не окажется пустым, но когда, как следствие этого устранения переживаний, в сознании останется нечто, чему мы можем отдаться тогда во внутреннем погружении, как отдавались прежде душевному содержанию, обязанному своим бытием внешним и внутренним впечатлениям. Но это «нечто» совершенно особого рода. По отношению ко всему, что было испытано раньше, это действительно нечто новое. Переживая это, мы знаем: этого я прежде не знал. Это есть восприятие в том смысле, в каком является восприятием действительный звук, который слышит ухо; но это нечто может войти в сознание только через интуицию, как звук может проникнуть в сознание только через ухо. Благодаря интуиции впечатления человека слагают с себя последний остаток чувственно-физического, духовный мир начинает раскрываться познанию в такой форме, которая не имеет уже больше ничего общего со свойствами физически-чувственного мира.

Имагинативное познание достигается благодаря выработке в астральном теле цветков лотоса. Через упражнения, совершаемые для достижения инспирации и интуиции, в человеческом эфирном или жизненном теле появляются особые движения, образования и течения, которых прежде не было. Они и суть те органы, посредством которых человек вводит в круг своих способностей «чтение сокровенного письма» и то, что лежит за пределами его. Для ясновидческого познания изменения в эфирном теле человека, достигшего инспирации и интуиции, представляются следующим образом. В области, лежащей приблизительно около физического сердца, создается новый центр в эфирном теле, который слагается в эфирный орган. От него исходят разнообразнейшие движения и течения по направлению к различным членам человеческого тела. Важнейшие из этих течений идут к цветкам лотоса, пронизывают их и их отдельные лепестки и направляются затем наружу, где они изливаются, подобно лучам, во внешнее пространство. Чем больше человек развит, тем обширнее вокруг него пространство, в котором заметны эти течения. Но при правильном обучении центр в области сердца образуется не в самом начале развития. Он сперва подготовляется. Сначала возникает предварительный центр в голове, затем он спускается в область гортани и, наконец, перемещается в область, находящуюся вблизи физического сердца. При неправильном развитии орган, о котором идет речь, может образоваться в области сердца и в самом начале. Тогда человеку грозила бы опасность стать мечтателем и фантастом вместо того, чтобы прийти к спокойному настоящему ясновидению. В своем дальнейшем развитии духовный ученик достигает того, что делает образовавшиеся течения и расчленения своего эфирного тела независимыми от физического тела и может пользоваться ими самостоятельно. При этом цветки лотоса служат ему орудиями, посредством которых он приводит в движение эфирное тело. Но сначала нужно, чтобы во всей окружности эфирного тела образовались особые течения и излучения, которые, подобно тонкой сети, замыкали бы его в себе и делали бы его замкнутым в себе существом. Когда это произошло, то течения и движения, происходящие в эфирном теле, могут беспрепятственно соприкасаться с внешним душевно-духовным миром и соединяться с ним, так что внешний духовно-душевный процесс и внутренний (в человеческом эфирном теле) сливаются друг с другом. Когда это совершится, то для человека наступает момент сознательного восприятия мира инспирации. Это познание проявляется иным образом, чем познание, касающееся чувственно-физического мира. В последнем мы получаем восприятия посредством внешних чувств и затем составляем себе об этих восприятиях представления и понятия. При знании, получаемом через инспирацию, это не так. Познаваемое дается здесь непосредственно в одном и том же акте, здесь нет размышления после восприятия. То, что при чувственно-физическом познании достигается лишь впоследствии при помощи понятий, в инспирации дается одновременно с восприятием. Поэтому, если бы человек не развил в эфирном теле описанной выше сети, он слился бы воедино с окружающим его душевно-духовным миром и не мог бы вовсе отличать себя от него.