Падший ангел - Ричел Мид

Но когда через несколько минут зазвонил телефон, я чуть не выпрыгнула из штанов. Поднимая трубку, я была уверена, что из нее выскочит нефилим.

— Алло?

— Привет. Это снова я.

— Сет? Привет.

— Надеюсь, что не потревожил. Просто хотел узнать, как вы…

— Лучше, — честно ответила я. — Мне понравилось ваше электронное письмо.

— Серьезно? Я рад.

Затем наступила наша обычная пауза.

— Вы… хорошо поработали сегодня?

— Вообще-то да. Написал страниц десять. Конечно, кажется, что это не так много, но…

Раздался стук в дверь, и у меня по спине побежали мурашки.

— Вы… вы можете минутку подождать?

— Конечно.

Я неохотно пошла открывать, двигаясь на цыпочках, как взломщик. Так, словно медленные и осторожные движения могли спасти меня от безумно сильного сверхъестественного существа. Добравшись до двери, я осторожно заглянула в глазок.

Роман.

Я с облегчением перевела дух и открыла дверь, борясь с желанием броситься в его объятия.

— Привет…

— Это вы мне? — послышался из трубки голос Сета.

— Привет, — так же неуверенно, как и я, ответил Роман. — Можно войти?

— Нет. То есть да. Войти можно. Да, теперь я говорю с вами. — Я отошла в сторону, пропуская Романа. — Слушайте, Сет, я перезвоню вам позже, ладно? Или… лучше увидимся завтра, о’кей?

— Да… Наверное. У вас все в порядке?

— Да. Спасибо за звонок.

Я дала отбой и получила возможность уделить Роману все свое внимание.

— Сет Мортенсен, знаменитый писатель?

— Сегодня я неважно себя чувствовала, — повторила я то, что сказала Сету. — Он спрашивал, как мое здоровье.

— Ужасно мило с его стороны. — Роман сунул руки в карманы и начал расхаживать по комнате.

— Мы просто друзья.

— Конечно. Потому что вы не встречаетесь, верно?

— Роман… — Я поспешила предотвратить ссору, сменив тему. — Угостить тебя чем-нибудь? Кофе? Минеральной?

— Я не могу остаться. Получил твое сообщение и подумал… Сам не знаю, что я подумал. Это было глупо.

Роман повернулся к двери, но я схватила его за руку.

— Подожди. Не уходи. Пожалуйста.

Он повернулся и посмотрел на меня сверху вниз. Сегодня от его обычного веселья не осталось и следа. Борясь с ощущением, которое у меня всегда вызывала его близость, я с удивлением увидела, что выражение его лица смягчилось.

— Ты действительно неважно выглядишь, — с легким недоумением заметил он.

— П-почему ты так говоришь? — После напоминания Джерома я слегка трансформировалась и удалила синяки, хотя боль в тех местах, где они были, еще ощущалась.

Он протянул руку и осторожно погладил меня по щеке. Затем его пальцы стали решительнее.

— Не знаю. Просто… ты немного бледная.

Я хотела сказать, что не стала краситься, но вовремя вспомнила про ссылку на неважное самочувствие.

— Наверное, простудилась.

Он опустил руку.

— Я могу тебе чем-то помочь? Мне не нравится… твое состояние…

О боже, неужели я действительно выгляжу как пугало?

— Все в порядке. Просто мне нужно отдохнуть. После субботнего вечера…

— Извини, — прервал меня Роман. — Я не должен был тебя торопить…

Я уставилась на него во все глаза.

— Ты тут ни при чем. Это я. Я свихнулась и не смогла с собой справиться.

— Нет, это моя вина. Я знал, что ты не хочешь серьезных отношений, но все равно целовал тебя.

— А я тебя. Все это пустяки. Проблема в другом. Я напилась и наделала глупостей. Мне не следовало так себя вести.

— Ерунда. Честное слово. Я рад, что ты в порядке. — В его глазах затеплилась улыбка, и я вспомнила слова Сета о том, что меня легко прощать. — Послушай, раз уж мы оба чувствуем себя виноватыми, может быть, помиримся? Сходим на этой неделе куда-нибудь и…

— Нет. — От холодной решимости, прозвучавшей в моем голосе, мы оба вздрогнули.

— Джорджина…

— Нет. Роман, мы больше не будем встречаться… и притворяться друзьями тоже. — Я проглотила комок в горле. — Наверное, нам лучше расстаться…

— Джорджина! — широко раскрыв глаза, воскликнул он. — Ты что, шутишь? Мы с тобой…

— Знаю. Знаю. Но не могу. Не сейчас.

— Ты порываешь со мной?

— Ну, мы же толком и не встречались…

— Что с тобой случилось? — резко спросил он. — Почему ты боишься близости с другим человеком? Что заставляет тебя бежать? Кто причинил тебе вред?

— Послушай, все не так просто. И не имеет никакого значения. Ты же сам говорил, что прошлое нужно оставлять позади. Просто я не могу сейчас с тобой встречаться, вот и все.

— У тебя есть кто-то другой? Даг? Или Сет?

— Никого у меня нет. Но я не могу быть с тобой.

Мы ходили по кругу, повторяя одно и то же разными словами, и напряжение нарастало. Казалось, это длилось вечно, хотя на самом деле прошло всего несколько минут. Он проявлял настойчивость, я отказывала. Роман не злился, не выходил из себя, но было видно, что он расстроен. А я чувствовала, что заплачу сразу же, как только за ним закроется дверь.

Наконец, Роман посмотрел на часы и мрачно провел рукой по темным волосам. В его бирюзовых глазах горела обида.

— Мне пора уходить. Но мы еще поговорим.

— Нет. Не думаю, что это имеет смысл. Так лучше. Мне действительно было хорошо с тобой…

Он горько рассмеялся и пошел к двери.

— Не говори так. Не подслащай пилюлю.

— Роман… — Я чувствовала себя ужасно. На его лице отразились гнев и боль. — Роман, пойми…

— Еще увидимся, Джорджина. А может быть, и нет.

Едва он хлопнул дверью, как по моим щекам полились слезы. Я пошла в спальню, упала на кровать и хотела как следует выплакаться, но ничего не вышло. К отчаянию примешивалось облегчение. Хотелось побежать за Романом и вернуть его, но внутренний голос предупреждал меня, что я не только не должна делать это, но и обязана порвать с Сетом, пока события не вышли из-под контроля.

О боже, почему я всегда причиняю боль людям, которые мне дороги? Что заставляет меня вечно повторять пройденное? У меня перед глазами еще стояло обиженное лицо Романа, но я успокаивала себя тем, что его душевная травма не так сильна, как травма Кириакоса. Далеко не так.

…Узнав о моем романе с Аристоном, меня прокляли обе семьи, за этим последовал развод без возврата приданого. Я думала, что смогу совладать с насмешками и даже с ненавистью. Но справиться с тем, что случилось с Кириакосом, мне не удалось. Я хотела, чтобы он выплеснул на меня свой гнев, но у него не осталось даже его. Вообще никаких чувств. Я его уничтожила.

Через несколько дней после нашего расставания я увидела, как Кириакос сидел на скале, нависшей над морем. Несколько раз я пыталась заговорить с ним, но он не отвечал. Только смотрел в бескрайнюю голубую даль. Его лицо было бесстрастным.