Глубины отчаянья (СИ) - allig_eri

красные, как рубины, висели на его пальцах. Посланник наклонил голову и прислушался. Вода шептала, столь тихо, что едва можно было услышать, но он слышал. В журчании была она, Амманиэль.

Горны продолжали реветь, а город рушиться.

— Лови!

Дворец осыпа́лся, словно состоял из песка. Темница трескалась, пропуская сквозь себя длинные ободранные руки. Дэсарандес пошатнулся, а потом пал, зажимая смертельную рану. Двуликий вопил, не в силах преодолеть силу «Обрывателя», как не смог обойти её со своим высшим жрецом.

Посланник развернулся и посмотрел на холмы, по которым шла его фигура. Зелёные пастбища, ныне захваченные кашмирцами. А там, с другой стороны, во дворце Ороз-Хор, стояла ещё одна его фигура, застыв прямо позади императрицы.

Всё уже случилось. Всё уже кончилось.

* * *

Таскол, взгляд со стороны

Дэсарандес однажды сказал своей жене: «Если настанет момент, когда ты не сможешь доверять даже самым верным слугам, ищи утешение в их жадности. Раздавай свою власть как милостыню, как молоко, и они, словно котята, прибегут к тебе. Ничто не делает людей настолько кроткими, как честолюбие».

И они бежали к ней.

Явившись во дворец, вместе с найденной ею Ольтеей, Милена сходу столкнулась со своей кухаркой, которая рухнула прямо к её ногам.

— Ваше величество! Вы вернулись к нам! — зарыдала она.

Следом начали вылезать остальные, отчего двор и окрестности заполнились знакомыми лицами, которые выползли, как тараканы, когда гасят свечу. Десятки слуг, знакомых стражников, придворных, чиновников…

Невзирая на всеобщую панику, весть о смерти Силакви и фактической реставрации монархии пронеслась по улицам Таскола, и души, пострадавшие от совершённого высшим жрецом переворота, вновь начали стекаться во дворцовый квартал, бывший их родным домом.

Чего уж, за самой Миленой уже держалась целая процессия, а вокруг собиралась самая настоящая армия, наполовину состоящая из гвардейцев, чья верность оказалась крайне переменчивой, несмотря на все ранее принесённые клятвы.

Мирадель остановилась, не в силах продолжить путь. Слёзы радости текли из её глаз. Она вернулась. И рядом была Ольтея, которую несли на носилках, прикрытую тонкой простынёй — лишь голова высовывалась из-под ткани.

В Ороз-Хоре женщина тут же отдала приказ привести её любовницу в надлежащий вид: помыть, очистить, переодеть, долечить, накормить… Список был длинным, но привычным, а потому слуги сноровисто кивали, передавая друг другу короткие распоряжения, от старшего к младшему.

— Милена… — едва слышно прохрипела Ольтея, — нет… не пропадай…

— Всё будет хорошо, милая моя, — императрица с трудом нашла в себе силы улыбнуться. — Мне надо разобраться с кое-какими делами. Слышишь эти горны? Кашмирцы идут. Я нужна своему народу.

Мирадель коснулась щеки своей возлюбленной, а потом утёрла глаза тыльной стороной руки и кивнула слугам, которые сноровисто поволокли носилки на верх, на ходу определяясь, в какую купальню доставлять воду и следует ли привлечь дворцовых магов. Но Милена уже отвернулась, зная, что те сделают всё, что будет нужно.

Настало время взгромоздить на плечи страну, сделавшись именно той, кем её отчаянно хотели видеть обступавшие люди: Миленой Мирадель, благословенной правительницей Империи Пяти Солнц.

Её вооруженные силы ограничивались рыцарями веры и горсткой гвардейцев. Почти все защитники, удерживающие дворец, погибли во время переворота. Теперь выжившие, часть из которых сбежала, а часть сдалась, испытывали страшный стыд, отчего старались максимально проявить себя, будто бы надеясь, что это восстановит их честь.

Впрочем, Милена осознавала, что вернулись не все. Некоторые, плохо знавшие её характер и по природе незлобливую натуру, более не возвратятся никогда.

Сама императрица начала с того, что обняла Вентуриоса Мираделя, чьи ссохшиеся от старости руки неуклюже сомкнулись за её спиной. Герцог Севера был помят, а под глазами отчётливо лежали мешки.

— Мой дом в полном беспорядке, — прошептала Милена, взглянув в покрасневшие глаза строгого советника, ныне покрасневшие и немного опухшие.

— Действительно так, благословенная, — прохрипел он. — Я распоряжусь обо всём.

На нетвёрдых ногах герцог Вентуриос направился в сторону, по пути собирая людей и отдавая короткие, рубленые приказы. Солдаты и слуги разбегались по комнатам, начиная заниматься тем, чем и должны. Императрица знала, что и ей, и герцогу нужно время, чтобы переварить ситуацию, которая свершилась. Залечить раны, которые нанёс им переворот.

Слишком большу́ю боль ощутили высокостоящие люди, когда столь стремительно слетели вниз.

Пройдя дальше, Милена заметила Дэбельбафа, министра разведки и шпионажа, стройного мужчину, как всегда, облачённого в чёрные шёлковые одежды, служившие ему мундиром. Она повернулась к нему, и министр смиренно пал ниц.

— И ты ничего не знал о заговоре? — поинтересовалась она, смотря на его чёрные волосы и не видя глаз — минус преклонения.

— Ничего, ваша милость, — спокойно ответил Мариус. — Знаю, я подвёл вас, но всегда старался делать всё, что было в моих силах.

— Поднимись! — воскликнула Милена голосом, полным неприязни, рождённой не столько министром, сколько трагичным урожаем охватившего всех безумия. Хаос и восстания поглотили всю Империю. Несчетные жертвы вблизи и повсюду: Хиделинда, Карсин, Силакви…

«И я сама».

— Ты слышал, что Киан говорил в центральном храме?

— Да, — глухо произнёс Дэбельбаф. Он поднял своё безупречно выбритое лицо, но императрица не могла рассмотреть на нём ни единой эмоции. Признаться, женщина ожидала, что министр вернётся к прежней вкрадчивой манере вести общение, но он продолжал держаться настороженно, словно оказался в клетке с сытым львом. Вроде и не должен зверь сожрать, но кто же его знает? — Что вы помирились, урегулировав все конфликты.

— Нет, — резко произнесла Милена, обратив себе на пользу буйную и смертоносную суть Мираделей, которой успела проникнуться во время бытия императрицей и женой Дэсарандеса. — Он говорил о том, что Империя находится на грани краха, что её бросили на произвол.

Её недовольство прозвучало столь очевидно, что министр отпрянул и торопливо склонил голову, однако сделал это строго в соответствии с придворным этикетом. Женщина на миг задумалась, был ли в этом смысл?

Вместе с тем, Милена обернулась и посмотрела на всех собравшихся здесь людей: слуг, стражу, военных и офицеров, рыцарей веры, иных министров, аристократов…

— Он лгал! — воскликнула она чистым и полным ярости тоном. — То было лишь ещё одно проявление той мерзкой хвори, которая отравила его душу! Разве мог Дэсарандес бросить своё творение, которое развивал без малого тысячу лет? Разве мог мой муж бросить свою жену? Разве мог Господин Вечности оставить на погибель своих детей? Пусть даже выросших и успевших обзавестись внуками? — стальной взгляд Мирадель был полон безграничной уверенностью. — Если он предвидел падение Империи Пяти Солнц, с которым ничего нельзя было сделать, то, конечно, укрыл бы своих приближённых!

Её голос прозвенел над каменным полом. А потом она увидела Роддерка Хиторна, старого